Созвездия твоих глаз

– Эмб, прости, что оставил тебя там одну, парни в баре сцепились не на шутку, пришлось разнимать. Прошло всё нормально? Тебе это… Трёх дней хватит на отдых? – бормочет управляющий.

– Саймон, выдай мне зарплату, я здесь больше не появлюсь, чеканю я.

– Да, брось. Зачем из-за одного засранца убегать? – Мужчина явно удивлён и не понимает причин. – Больше не пустим его в клуб.

С управляющим я никогда не водила дружбы, не могу сказать, что он к девочкам гоу-гоу относился плохо, наоборот, следил, чтобы нас не обижали. Но говорить ему, что это был мой сводный братец, он не даст мне здесь спокойно работать и, вдобавок, чего я очень не хочу, может приехать отец, чтобы что? Да мало ли как ему обрисует ситуацию Дэвид.

А Дэвид обрисовал её очень изощрённо! Придурок!

Мне казалось, что это была наша случайная встреча, и он решил просто поиздеваться, каким-то невероятным образом узнав меня. О степени своей наивности стало известно на следующий день.

Получив от Саймона деньги, я вызвала такси и через чёрный ход покинула клуб. Приняв тёплый душ, я моментально провалилась в сон, а из него меня вырвал громкий стук в дверь и голоса. Обычно Сара не шумит, зная, что я вернулась с клуба уставшая, тихо собиралась на работу, чуть слышно прикрыв за собой дверь. Блум отличная соседка, за этот месяц мы ни разу не повздорили, не было ни единого повода для этого.

Я накрыла голову подушкой, медленно погружаясь в дрёму, поэтому не сразу сообразила, что наяву происходит не землетрясения, а кто-то нагло отобрал мою подушку и теперь толкает меня в плечо, чтобы я проснулась. Открываю глаза и, как только сонная пелена сходит с них, подскакиваю на месте. Стивен Харт собственной персоной стоит в нашем лофте перед моей кроватью. Мысленно и не только отпускаю несколько нецензурных словечек и мечтаю провалиться сквозь землю или хотя бы на этаж под нами.

– Как ты меня нашёл? – спрашиваю хрипловатым ото сна голосом.

Отец смотрит на меня недовольно, сложив руки на груди. За его спиной Сара машет мне рукой и, виновато улыбаясь, торопиться на выход.

– Значит, это и есть твоя мечта? Жить на чердаке с соседкой и работать проституткой?

От его грубости, слова защиты комом встали в горле, но вскоре этот ком вылетел потоком грубых слов и обвинений.

– Какая тебе разница где я и чем занимаюсь? Не сижу на твоей шее, не прошу ничего!

Я поднимаюсь с кровати и прохожу мимо родителя в сторону кухни – хочу смочить горло. Само собой, нет и речи о приветственных объятиях – в наших отношениях это не заведено. Слышу шаги за спиной. Отец отодвигает стул и садится на него.

– Приведи себя в порядок, поедем позавтракаем. У меня нет желания находиться здесь, – говорит он, брезгливо осматриваясь.

Я тоже окинула взглядом пространство, не понимая, что именно его тут смущает. Здесь чисто и уютно, пусть и не по высшему разряду. Давно ли он сам так высоко поднялся, чтобы кривиться от обстановки.

– Тебя никто не держит, не представляю, что ты вообще забыл здесь, – фыркаю я.

Отец бросает на меня убийственный взгляд, не сулящий ничего хорошего в случае дальнейшего сопротивления. Проще согласиться и выслушать – быстрее избавлюсь от него.

Я умылась, расчесала волосы, открыв гардероб выбрала первое, что попалось на глаза: чёрную оверсайз футболку без рукавов и расклешённые голубые джинсовые шорты. Обулась в массивные белые кроссовки, подхватила клатч и вышла на улицу.

Отец уже был внутри чёрного блестящего седана F-класса, за рулём которого сидел вчерашний темнокожий амбал Дэвида. К моей радости, самого МакКея в машине не было.

– Шон, отвези нас в приличное место позавтракать, – скомандовал отец.

***

После того как официант удалился выполнять заказ, отец положил передо мной телефон с записью видео. Я тут же выключила её, не зная, куда деть от стыда глаза. На записи приватный танец со мной в главной роли, где очень хорошо видно, как изгибается моё тело рядом с Дэвидом.

– Я его не узнала, – нагло вру и толкаю телефон обратно, мысленно чертыхаясь на МакКея.

– Эмбер, я не стану вести с тобой переговоры. Тебе не десять лет. У меня в планах открыть филиал в Калифорнии. Ты можешь реализовать свои идеи там, работая на меня.

– Исключено! – Я скривилась, словно проглотила дольку лимона. Мысль о том, что мне вновь придётся жить с отцом под одной крышей или в том же городе заставила поёжиться. Не хочу его опеки и любого вмешательства в мою жизнь. Чем дальше мы друг от друга, тем лучше. – Нет, мне не нравится климат, не люблю сухой воздух, – затараторила я. – Я сейчас там, где мечтала жить с самого детства. У меня всё отлично!

– Я тебя услышал, Эмбер. Мы с тобой взрослые люди, ты уже вправе выбирать свой путь самостоятельно, – начал отец. Его слова вызвали волну радости, но она продлилась недолго. – У меня тоже есть мечты, как и у тебя. О них ты уже знаешь – пост губернатора. Для этого мне нужна идеальная репутация. Членов семьи это тоже касается. Я не намерен потерять шанс из-за твоих выходок.

– О моей работе никому не известно и вряд ли станет…

– Но Дэвид узнал, значит, и другие смогут! – резко перебил меня отец. Пламенную речь его оборвал подошедший к нам официант с подносом.

Молодой человек поставил на стол два эспрессо, капкейки с черничным джемом для меня, и яйца пашот с беконом для отца. Как только мы остались одни, Стивен продолжил:

– Я предлагаю тебе на выбор три варианта: либо ты летишь со мной обратно в Аризону, либо устраиваешься на работу к Дэвиду…

– Ни за что! – чересчур громко ответила я, привлекая внимание других гостей ресторана.

– Я не договорил. Либо я даю интервью, где я сообщаю, что отказываюсь от тебя, как от дочери и не несу за твои поступки никакой ответственности…

– Отлично! Договорились! – сразу соглашаюсь я и чуть ли не улыбаюсь во весь рот.

Отец смотрит на меня высокомерным взглядом, вздыхает и устало продолжает дальше:

– Тогда я буду вынужден обнародовать это видео в качестве мотивов моих поступков.

«Шутит? Вряд ли. Стивен никогда не шутит».

– Ты так не поступишь со мной! Кто меня потом на работу возьмёт? А мой блог?! Я и сама не собиралась возвращаться в клуб. Буду работать в каком-нибудь другом месте, например… – я задумалась и посмотрела на потолок, будто там написаны ответы.

– Официанткой? Не пойдёт. Продавщицей в какой-нибудь лавке? Тоже нет. Мне и так пришлось ответить на ряд вопросов журналистов Финикса относительно твоего переезда в Нью-Йорк, и даже моё отношение к твоему цвету волос их очень волновало. Поэтому у тебя лишь эти три варианта! – отчеканил отец, показав на пальцах цифру три.

«Как же он мне надоел!» – закипаю я.

– Почему к Дэвиду?!

– Хм. Выбрала, значит, – довольно улыбается отец. – Хорошо. Работа не на постоянной основе. Временно. Я не знаю, когда журналисты начнут рыться в нашем нижнем белье, но ты должна показать себя с самой лучшей стороны, дочка. Ни один сотрудник «Харт-билдинг», в том числе и Дэвид, не должны знать нюансов. После выборов в ноябре я тебя поблагодарю и верну долг, который обещал ещё до обучения в Университете.

Его речь и весь наш разговор был с фантомным эффектом контрастного душа. Сколько раз я физически ощущала, что мои органы обдаёт кипятком, и столько же раз ледяная вода текла по спине. Сейчас я зависла где-то между двух состояний: в туманной невесомости. Он снова обещает мне студию танцев?! А выборы в ноябре. Значит, придётся потерпеть всего лишь три месяца. Не так уж и много, если подумать.

– Я согласна! – решительно отвечаю отцу.

«Пусть так. Это меньшее из зол».

– С чем согласна? – за спиной раздаётся знакомый баритон, а в нос проникает запах дорогого парфюма с древесными нотками, который я долго смывала вчера со своей кожи.

«Он-то что здесь забыл?!»

– Здравствуй, сын, – произносит Стивен, поднимаясь изо стола.

– Привет, пап, – отвечает Дэвид, растягивая губы в широкой улыбке. Мужчины обнимаются, как будто самые дорогие друг для друга люди.

«Меня сейчас стошнит от этого вида», – проносится в голове, и я прячу глаза в чашке с кофе. – «Я ведь не завидую?»