Цветы с ароматом жестокости 3

– Зоя?! Ты как здесь оказалась? – с изумлением спросила Виолетта.

Но Зоя не отвечала. Медленно и осторожно, как пантера, она поднялась на ноги и стала приближаться к Виолетте.

– Твой дядя решил и тебя запереть здесь? – настороженно спросила Зоя.

– Нет, нет, я пришла сюда случайно. Я не знала, что тут вообще кто-то есть…

Зоя резко остановилась, не дойдя до Виолетты. Она внимательно на нее смотрела, словно сканируя взглядом.

– Игнат Угримович здесь? – спросила Зоя, не спуская дикого взгляда с Виолетты.

– Нет, говорю же, я пришла сюда сама, случайно…

Но Зоя ее недослушала. Она резко скинула тапочки с ног и босиком юркнула в джунгли.

– Сто-о-о-й! – закричала Виолетта, что было мочи, и рванула за ней. Но Зою было не догнать, она бежала с такой скоростью, что между растениями только мелькал ее белый халат. Словно дикий зверь, Зоя ловко перепрыгивала через препятствия и вовремя нагибалась под ветками.

– Подожди! Остановись! – кричала Виолетта, пытаясь ее догнать. В погоне ветки больно ударяли ее по лицу, иногда царапая тонкую светлую кожу, но Виолетта продолжала бежать так быстро, как только могла, не обращая внимания на боль от царапин.

Из-за растений уже было видно прозрачную стену и дверь на выход. Виолетта видела, как Зоя выбежала из джунглей и стремительно вылетела в эту дверь, быстро захлопнув ее за собой. Когда Виолетта подбежала к двери, за ней уже никого не было, по ту сторону стекла виднелись одни только листья растений. Виолетта сразу же попыталась открыть дверь, но со стороны цветочной комнаты на ней не оказалось даже ручки, сплошное гладкое стекло.

– Помогите! – с ужасом закричала Виолетта, стуча кулаками по стеклу. Но оно было настолько толстым, что раздавался только тихий глухой звук, который, конечно же, никто не услышит.

Глава 2

С наступлением ночи Игнат Угримович менялся, его отпускала злость и раздражение, и он становился внимательным, чутким и заботливым. Ольга Никитична давно заметила эту особенность его поведения, поэтому любые важные разговоры откладывала до ночи. Она знала, что слова, сказанные ночью, отложатся в голове у Игната, а ее просьбы обязательно будут выполнены. Все, кроме одной.

– Я весь день ждала, когда настанет ночь, ведь только тогда я тебя и вижу, – ласково сказала Ольга, сев рядом с ним.

– Неправда, ты еще видишь меня по утрам и вечерам, а иногда, и в обед.

– Это все не то. Ты становишься моим Игнатом только ночью. Так сложилось с первой ночи, которая нас объединила.

Игнат Угримович нежно наклонился к ней и поцеловал в живот.

– Ты точно не хочешь знать, кто отец этого малыша? – с улыбкой спросила Ольга Никитична.

– Нет, не хочу. Я буду любить его независимо от того, чья кровь в нем течет.

– Ты самый удивительный человек во всем мире! – сказала Ольга Никитична, целуя его в губы.

– Извини меня, – шепотом сказал он.

– За что?

– Я снова испортил твой туалетный столик, – виновато сказал Игнат Угримович. – Я помню, что тебе он очень нравился, и ты просила не трогать его в порывах злости, но я не смог совладать со своей яростью. Опять. Оля, я постараюсь исправиться, я уже заказал тебе точно такой же, точь-в-точь…

Улыбка моментально сошла с лица Ольги Никитичны, она быстро поднялась с кровати и отошла от него.

– Что такое? Ты злишься из-за туалетного столика? – с тревогой спросил Игнат.

– Я злюсь из-за твоего вранья! – со злостью сказала она.

– Вранья?! – переспросил Игнат, не понимая, о чем она говорит.

– Да-да, вранья! Ты постоянно говоришь мне, что постараешься исправиться, но это абсолютная ложь! Ты даже не предпринимаешь попыток исправиться. Иногда мне кажется, что тебе нравится быть таким, впадать в свои приступы ярости, чтобы уйти от ответственности.

Игнат Угимович опешил от ее слов, еще ни разу Ольга не говорила с ним в таком тоне.

– От какой ответственности?!

– Ответственности за свои поступки! Ужасные, отвратительные поступки! Я помню, как раньше ты винил себя за то, что стал подобен своему отцу, но теперь муки совести тебя отпустили, и ты прикрываешься своей несдерживаемой яростью, чтобы не исправлять ситуацию!

– А, так вот в чем дело? Ты снова про цветочную комнату?

– Да, именно про нее! – практически закричала Ольга. – Там до сих пор сидит в заточении человек! Так нельзя! Она там сойдет с ума!

Игнат Угримович быстро поднялся с кровати и подбежал к двери, чтобы закрыть ее.

– Тише! – строго сказал он. – Во-первых, не надо об этом кричать на весь дом. Во-вторых, я же просил не поднимать этот вопрос, он болезненный для меня…

– Что?! Болезненный для тебя?! А как же Зоя, которая там заперта?! Ведь она живой человек! Ты держишь ее взаперти, как пленницу! – с этими словами Ольга схватилась за голову и закрыла глаза.

– Оля, успокойся, – сказал Игнат Угримович, подойдя к ней и взяв ее за плечи. – Тебе нельзя переживать, это может сказаться на ребенке.

– Это уже сказывается на нем! Я так не могу! Я просто не могу закрыть глаза на заточение человека и делать вид, что все в порядке. Чтоб ты знал, я каждый день хожу к Зое и жестами пытаюсь общаться с ней через стекло. Мне ее жалко, я хочу ей помочь…

– Что?! Немедленно прекрати это! – закричал Игнат, изменившись в лице. – Тебе нельзя приближаться к цветочной комнате! Я запрещаю тебе ходить туда! Не смей контактировать с этой сумасшедшей секретаршей! Она опасна! Я заварю дверь, чтобы никто не смог туда войти!

Игнат Угримович схватил стул и, что было мочи, швырнул его об дверь. От сильного удара стул разлетелся на куски. Ольга закрыла лицо руками и расплакалась.

– Как ты сам не понимаешь, пока не решен этот вопрос, не будет нам покоя. Твои вспышки ярости не прекратятся, а я уже никогда не смогу к тебе относиться, как прежде.

– Но ведь я предупреждал тебя! – кричал Игнат Угримович, расхаживая по комнате широкими стремительными шагами. – Я говорил, что я чудовище, что мной владеет ярость, что тебе не будет со мной покоя. Я давал тебе выбор. Оля, зачем? Зачем тогда ты выбрала меня? Я впустил тебя в свою жизнь, открылся тебе, полюбил, но теперь ты убиваешь меня своими словами!

– Я тебя люблю! – зарыдала Оля, закрывая лицо руками. – Люблю, несмотря на то, что ты совершаешь чудовищные поступки! Я не могу так жить, меня заедает совесть. Понимаешь? Мне снятся кошмары, я хочу помочь этой девушке! Я просто не знаю, как быть! Умоляю, придумай выход.

Игнат Угримович запрокинул голову назад, подняв лицо к потолку и зарычал дичайшим воплем.

Ольга Никитична рыдала, всхлипывая на всю комнату. Ее руки беспрестанно гладили живот, словно пытаясь успокоить перепуганное дитя.

– Эта пленница в доме отравляет нашу любовь, отдаляя нас друг от друга, – плакала Ольга Никитична.

Игнат продолжал смотреть в полоток, ничего ей не отвечая.

– Игнат, прошу тебя, реши ситуацию с этой девушкой, освободи нас от бремени, – взмолилась Ольга. – Ради нашей любви, ради гармонии в семье…

– Хватит! – заорал Игнат Угримович не своим голосом.