Красное солнце

– Мне нужно тебе кое о чем сказать…

От тона его голоса по спине побежал холодок, а сердце затрепетало. Я склонила голову ему на плечо. Речь пошла о его бывшей жене – Алине и ребенке. Как бывшей! Брак официально не расторгнут, но по его словам, они не живут вместе больше пяти лет: Алина с ребенком сейчас живет за границей, а он выплачивает алименты.

– Когда мы познакомились с Алиной, были молоды и не готовы строить семью. Я только начинал строить карьеру. К тому же Алина никогда не относилась к моему творчеству серьезно, считала пустой тратой времени. «Кому нужны твои песни, лучше чем-нибудь перспективным занялся», – всегда она повторяла, подразумевая под этим спекуляции. В девяностые все этим грешили и неплохо зарабатывали. Но постепенно наши песни зазвучали на радио, нас стали приглашать на концерты, начались сольные выступления. Несмотря на это, денег по-прежнему катастрофически не хватало. Сама понимаешь девяностые – кризис в стране. Каждый выживал, как мог. К тому же Алина вскоре забеременела. Тут-то и начались трудности…

Я был постоянно в разъездах, соглашался на любые концерты, корпоративы, лишь бы хорошо платили, а Алина оставалась одна с Данькой. Помощи было ждать не от кого. И когда я приезжал домой, она срывалась на мне. Вместо того чтобы проводить время вместе, мы выясняли отношения. Приедешь уставший с гастролей, думаешь, сейчас, наконец, побудешь дома, отдохнешь. Но нет, дома скандал. Я особо не церемонился и молча уходил, хлопнув дверью. Пьяные посиделки с друзьями… Возвращался под утро, и снова выяснение отношений…

Женя откашлялся и продолжил:

– Конечно, вел я себя по-скотски, но по молодости не задумываешься об этом. Горячий нрав. Это спустя годы многое начинаешь понимать и жалеть. Помню один раз… – И он резко замолчал, отчего мне сделалось не по себе. – Мы сильно поссорились. Я тогда не на шутку вышел из себя, очнулся от того, что стало тихо-тихо… Алина сидела на стуле вся в слезах и держалась за лицо. Я, не зная, что делать, взял и ушел, оставив ее одну…

И Женя резко соскочил с постели и, подойдя к окну, закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, он продолжил говорить:

– После этого мы не разговаривали: я уехал на гастроли, а когда вернулся, мне показалось, что она притихла, держала себя в руках, но это продлилось не долго. Спустя неделю снова начались придирки, ссоры. Честно говоря, я тогда не на шутку испугался того, что ждет нас впереди и не нашел ничего лучше, как предложить пожить отдельно… Алина поначалу противилась, возмущалась, но в итоге согласилась. И не зря, как оказалось. Наше расставание пошло ей на пользу. Она оставила Данила на попечение своим родителям и снялась в одной фотосессии, и как оказалось удачно. Ее стали приглашать на съемки. Карьера ее взмыла вверх, как и моя… – Женя перевел дыхание. – Повстречались мы спустя, наверное, год после расставания, и былые чувства вспыхнули вновь. Мы опять съехались. Но это были странные отношения. Мы теперь вдвоем пропадали в разъездах, а то время, которое удавалось проводить вместе, вечно ссорились… Тем не менее, так мы еще прожили года три. После чего окончательно разбежались.

Я все то время пока Женя говорил, слушала его молча, еле дыша. А что я могла сказать? Естественно, я обо всем знала, конечно, не в таких подробностях. Странно было бы не знать, когда в газетах и журналах неоднократно об этом писалось, и сочла правильным не усложнять: всякое в жизни бывает. В принципе все, как у всех, по молодости по глупости женился, потом не сошлись характерами и разбежались. Пока я рассуждала про себя, Женя присел на постель и резко спросил:

– Осуждаешь?

– Нет, я тебе не Гаагский суд, чтобы выносить вердикт. Единственное, что для меня имеет значение, как ты относишься ко мне, а остальное меня не касается. А мальчику сколько?

– Десять.

– Взрослый уже. А как зовут?

– Данил.

– Видитесь с ним?

– Раньше постоянно, сейчас редко, только когда Алина приезжает в Россию.

– Почему ты боялся мне рассказать? Ведь в прессе об этом неоднократно писалось.

– Не знаю, не подумал…

Я улыбнулась и, шутя, произнесла:

– Что-то свода плохо работает!

– Свода? – не совсем понимая, переспросил Женя

– Друг твой, не доглядел!

– Кира, хороший…

– Знаю, но с тебя должок! Завтра идем встречать восход!

Он улыбнулся.

9.01.2006 г. Конечно, зря я это затеяла, идти по снегу в мороз в такую даль, да еще чуть свет, оказалось труднее, чем я могла себе представить. Но мучения стоили того. На самом деле красотища! Вид открывался неописуемый. Весь парк выглядел таким заснеженным. Белым-пребелым! Ну, а когда взошло солнце, все вспыхнуло тысячами огоньков. Было ощущение, что ты попал, словно в сказку. Восторг непередаваемый! А красное солнце все таким и осталось. Дома оно почему-то другое: сколько я в него не всматривалась, не смогла отыскать столько величия и красоты, как здесь!..

6.02.2006 г. Четыре недели безоблачного счастья, наполненные ароматом хвои, сверканием мишуры и елочных гирлянд пролетели так, как будто их и вовсе не было. До чего же несправедливо! Ведь возьми любой год, и январь после новогодней суеты и праздности длится мучительно долго и нудно. Мне пора возвращаться: мы с папой договаривались, что я уеду примерно на месяц. Но Женя не торопился, наоборот настаивал, чтобы я осталась еще на недели три. В конце февраля у них будут по графику два крупных отчетных концерта в Москве и Питере, а потом продолжится гастрольный тур по стране. Конечно, мне хотелось остаться, но в то же время было немного совестно. Я позвонила папе. «Если нужно, оставайся!» Сказал бы нет, а то делай, что считаешь нужным… Ну и, конечно, я осталась.

Но спустя неделю Жене позвонил Макс и сообщил, что концерт в Москве по техническим причинам переносится. Теперь Жене нужно уезжать на неделю раньше. Поначалу я расстроилась, но Кирилл предложил поехать вместе с ними. Долго я отнекивалась, но этим двоим, все-таки удалось меня уговорить. В сущности, какая разница, где мы проведем последнюю неделю в Кисловодске или в Москве.

11.02.2006 г. Сегодня вечерним рейсом прилетели в Москву. Когда отъезжали от аэропорта, я поинтересовалась у Жени:

– Где мы остановимся?

– У меня, – шепнул он на ухо.

Я дернулась.

– Ты снова вздрогнула! У меня есть небольшая квартирка неподалеку от центра.

Я лишь улыбнулась. Ехали мы и вправду недолго, и примерно через полчаса оказались во дворе жилого комплекса с трех сторон окруженного многоэтажными домами. Квартира Жени находилась аж на десятом. Это так непривычно, у нас в Оренбурге нет высотных зданий, а здесь…

Женя сразу отправился в душ, а я пока осмотрелась. Квартирка и впрямь была небольшая. Как сейчас модно говорить квартира-студия, но есть все самое необходимое: гостиная, кухня и даже отгороженная от общего пространства деревянной перегородкой спальная зона. Все достаточно компактно и сдержано в цветовой гамме. Сразу понимаешь, что попал в холостяцкую берлогу, которой не касалась рука женщины: никаких лишних предметов, комнатных растений, скатертей.

Посреди гостиной располагались черный кожаный диван, два кресла и низенький журнальный столик. Напротив, на стене, оформленной под кирпичную кладь, висел телевизор, по бокам несколько больших фотографий с изображением группы в полном составе и примерно столько же наград. Я подошла ближе и пока с любопытством разглядывала их, не заметила, когда Женя вышел из душа и приблизился ко мне.

– И что это ты тут делаешь? – заговорщически спросил он, положив голову мне на плечо.

– Рассматривала фотографии…

На что Женя только усмехнулся и увлек за собой на диван. Мгновенно взглядом скользнула по подушкам, которые стояли так ровно, будто их выставляли с помощью линейки, и не удержалась и спросила об этом – меня сразу удивило, только мы перешагнули порог квартиры, какие везде царили чистота и порядок.

– А ты думала, застать все в полном беспорядке?! – съехидничал Женя.

– Нет, просто такая идеальная чистота сразу бросается в глаза.

– За чистоту и порядок нужно благодарить добрейшую женщину, живущую со мной по соседству, которая и приглядывает за квартирой, пока я подолгу пропадаю на гастролях. Не люблю возвращаться домой и находить все в беспорядке. Ты идешь в душ?

– Да, сейчас…

А когда вышла, свет везде был потушен, и горел только небольшой ночник в спальной зоне. Женя, полулежа, сидел на разобранной постели с закрытыми глазами. Я молча присела с другой стороны и продолжила обмакивать полотенцем волосы, заодно осмотрелась. Внимание привлекли три гитары, гордо висевшие на стене, и письменный стол с компьютером и еще каким-то малопонятным для меня оборудованием. «Видимо это своеобразное рабочее место», – подумала про себя, а вслух поинтересовалась:

– Здесь ты пишешь песни?

– Да, – отозвался Женя и приоткрыл глаза, – делаю наброски, потом уже в студии доводим их до ума.

– А что сначала пишется музыка или слова?

– У всех, наверное, по-разному. У меня сперва возникает определенный мотив, своеобразная зарисовка, по которой ты уже знаешь, какой будет песня тяжелой и ритмичной или медленной и лиричной, потом под нее сочиняются стихи.

– Я почему-то всегда думала, что наоборот.

– Бывает и, наоборот, на готовые слова сочиняется музыка, но так происходит очень редко, когда я откопаю в своих закромах какой-нибудь текст, и он как нельзя, кстати, оказывается актуальным и сегодня. Еще вопросы?