За стеной серого мира

Рита посмотрела в сторону бедняков, толпящихся у ворот Стены. Сейчас они сидели на каких-то тюках и мирно беседовали. Их никто не прогонял. До этих людей никому не было дела.

Сначала сердце девочки сжалось от жалости к бедным людям, но потом, из того маленького уголька, что за год успел потухнуть, вновь вспыхнула старая рана.

Тогда, на похоронах, Рите сказали, что мисс Олин ограбили бедняки. Многие знали, что это мясник, его видели пьющим в баре. Уж больно деньгами раскидывался. Мужчине удалось выйти сухим из воды. Уж, не знаю как. Да и знать не хочу. Подкупил мясом, наверное. Чтобы хоть кого-то наказать, дабы в будущем неповадно было, нашли каких-то двоих особо чумазых отбросов и казнили по-быстрому. Никто особо не выступал, боясь оказаться на месте тех двоих. Поглазеть на то, как бродягам вышибают мозги, народу пришло мало. Мне пришлось присутствовать, приказ директрисы, чтобы от нашего приюта был я.

Но Рита не ведала, что виновник все еще на свободе и спокойно прожигает свою жизнь в баре. Девочка была уверена, что всему виной бедняки, что ютятся друг к другу под порывами ветра и протягивают в сторону машин тощие руки.

У Риты, как и в прошлый раз, было с собой яблоко. Им с девочкой поделилась мадам Мирэл, чтобы воспитанница совсем не осталась без завтрака.

– Эй, а это не ты та девчонка, что в том году рванула к отбросам? – вглядевшись Рите в лицо, вдруг усмехнулся водитель.

– Я, – тихо ответила девочка, вгрызаясь зубами в яблоко, которое брызнуло соком в разные стороны.

– А в этот раз не побежишь? – мужчина пригладил усы, сдвинул кепку на затылок и хитро прищурил глаза.

– Не побегу.

Вернулась няня, и Рита опять прошла весь тот путь, который помнила с прошлого раза. Снова комната с зеркальной стеной, за которой стоят возможные родители.

– Рита, – зазвучал голос со всех сторон, призывая девочку рассказать о себе.

– Меня зовут Рита. Не буду скрывать, мне уже шесть лет, хоть внешне и меньше. Я прожила целый год в лишениях. Меня морили голодом, я почти замерзала зимой в необогреваемых комнатах, я получала наказания розгами за малые провинности. И я хочу в семью. Хочу нормально жить. У меня нет заоблачных детских желаний. Я просто хочу жить в доме, где меня будут любить. А если, вы меня вновь не захотите взять, то я прошу, отчислите деньги нашему приюту. Отверженцы, среди которых я провела целый год, нуждаются в вашей помощи. Спасибо.

И если в прошлый раз девочку прервали на первых предложениях, то сейчас ее дослушали до конца. Рита знала, что эти слова могут вызвать как сострадание, так и недовольство. Все это она уже обсудила со своими подругами, которые собирались сказать все то же самое на своих смотринах.

– Рита, еще один вопрос к тебе.

Рита подняла глаза и пристально взглянула прямо в зеркало.

«Они собираются меня наказать?» – мелькнуло у нее в голове, а в зеркальной стене отразилась маленькая девочка, испуганно хлопающая глазами. Рита сжала губы и приняла спокойный вид.

Никки учила ее, как надо себя вести. Никки говорила, что они не должны показывать свои слабости перед людьми. Эта девушка была для Риты кумиром.

– Да, сэр? – вернув холодность во взгляд, поинтересовалась девочка у мужчины за стеной.

– Все эти слова, что ты говорила. Это правда? И ты сама сочиняла свою речь, или тебя наставляли твои воспитательницы?

Рита на секунду задумалась, подбирая правильный ответ.

– Я не солгала, если вы так подумали, сэр. Зимой машины с едой приезжали к нам очень редко. Всю еду отдавали малышам. Первые дни особо холодной погоды, у нас не было отопления в комнатах. Мы спали все вместе, чтобы не замерзнуть насмерть. И речь мне помогли подготовить. Только не няни, они здесь ни при чем. Это были мои соседки.

– Спасибо. Флоренция, расскажи ты о себе.

Каждое сообщение о себе не достигало и минуты. Воспитанниц так же прерывали, как и в прошлый раз. Рита была единственной, которую дослушали до конца, которой уделили больше времени и внимания, чем остальным.

Среди мальчиков, Рита заметила знакомое лицо. Это был Микки. И если в прошлом году, он был всего лишь на голову выше девочки, сейчас она доставала ему едва ли до ключиц.

Детей вывели в коридор и заставили ждать.

– Микки? Привет! – Рита подошла к парнишке и улыбнулась. – Как твои дела?

– Я тебя помню. Ты та девчонка с прошлого года, да? Рита, кажется! Я еще тебе отдал своего петушка. Он все еще у тебя?

Рита покраснела, не зная, что ответить и решила солгать, чтобы мальчик не подумал, что она так просто отдала его подарок.

– Его отобрала моя воспитательница. Она просто кошмарна. Мадам Крофорд!

Микки тяжело вздохнул и плюхнулся на свободный стул.

– Ну и как жилось тебе в роли отверженца? – усмехаясь, спросил он. Конечно, мальчик знал ответ, он просто издевался.

– Как и тебе. Плохо. Я говорила на смотринах. Ты меня не слушал?

Микки пожал плечами и пригладил волосы, которые в этот раз не были прилизанными и даже слегка кудрявились.

– Как думаешь, – лениво протянул он. – Хоть в этот раз повезет?

Теперь уже Рита пожала плечами и расправила подол платья, чтобы хоть немного отвлечься от терзающих ее мыслей.

– У меня там подруги остались. В приюте, – сообщила девочка, тяжело вздыхая.

– У меня нет друзей. Все мальчишки считают меня странным и часто бьют.

Рита уже привыкла ко многим несправедливостям, поэтому ничего не ответила. Она знала, что ее утешения не помогут. Все это она уже проходила у себя на третьем этаже. Разве боль от розог смогут заглушить охи и сочувствующие взгляды других девочек? Нет. Болеть меньше не станет.

– Флоренция, Пруденс, Анна, Сивилла и Рита. Алена, жди здесь, – вернулась мадам Мирэл.

– Повезло, – буркнул Микки и помахал Рите рукой, прощаясь.

– И тебе повезет! – Рита быстро обняла мальчика и поспешила за остальными воспитанницами.

Она понимала, что судьба Микки останется для нее загадкой. Ведь если его не возьмут, девочка никогда не увидит мальчишку. А если и возьмут, кто знает, что все же за этой Стеной. Вдруг там мир еще страшнее, чем тот, к которому она привыкла?

Рита часто обсуждала со своими соседками разные теории. Они выдвигали иногда невозможные предположения про радужные небеса и съедобные дома, про маленьких фей и красивых единорогов, о которых так много было написано в старых книгах. Но чаще в их комнате звучали страшные, жуткие теории о злых родителях, заставляющих жить в чулане или об уродливых домах на болотах, где каждый шаг может оказаться смертельным. Никки особенно нравилось рассказывать на ночь, как маленьких детей, которых забирают в семьи, заживо съедают их приемные родители. Девочки боялись и радовались, что они вместе живут в настоящем доме, у них есть кровати и еда. Так жизнь становилась чуточку лучше.

Мадам Мирэл завела воспитанниц в соседнюю дверь от зеркальной комнаты.

Здесь за столом, почти не обращая внимания на вошедших, сидели мужчины и женщины. К девочкам подошел высокий и стройный человек с рыжими волосами и большими, словно специально увеличенными, синими глазами.

– Добрый день, девочки. Меня зовут мистер Фадес.

– Здравствуйте, сэр, – вразнобой проговорили воспитанницы.

Рита едва взглянула на мистера Фадеса, ей были интересней люди за столом и удивительно убранство помещения.

Комнату украшали светильники в форме цветов. А на столе перед парами стояли аппетитные кушанья, названия которых Рита даже не знала.

Мужчина в белых перчатках и черном костюме открыл дверь и внес большое блюдо, на котором расположились сочные куски поджаренного мяса и большие клубни картофеля, сдобренные маслом. Густой аромат заполнил собой всю комнату. От голода у Риты закружилась голова, и свело живот, с утра она успела съесть только маленькое кислое яблоко.