Дважды в одну реку

– Не, не хочу, – отказался Максим, нежные лучи осеннего солнца, пробиваясь через кроны деревьев, ласкали его лицо словно руки любимой девушки, – Она до этого последний раз каталась лет 10 назад, но не признавалась, что ей страшно и тяжело. В этом была вся Дашка.

– Угу, «Даша – иду к своей цели напролом», – жуя бутерброд, сказал Дима.

– Димка, ты что говоришь? – Максим резко вскочил и навис над другом.

– Еще не хватало, чтобы ты мне в морду из-за нее дал. Все девчонки на нашем курсе так говорят, – ответил парень.

– Ты что повторяешь то, что девчонки говорят? – Максиму стало неловко за то, что чуть не набросился на друга. – Ладно, давай свой бутер!

– Самое прикольное было, когда мы завалились на велосипедах на смотровую площадку, – Дима решил, если уж Максу так хочется вспоминать свою Дашу, он может и подыграть.

– Ага, забыли совсем, что по субботам туда свадьбы приезжают фотографироваться, а тут мы грязные мокрые, на велосипедах комья грязи, невесты от нас шарахались во все стороны, – вспомнил Макс.

– Ехать туда была, кстати, Дашкина идея. Я вам говорил про свадьбы.

– У Дашки был период презрения к свадьбам, – Максим улыбнулся. Он вспомнил, как на той же самой площадке перед одним из экзаменов в летнюю сессию целовал Дашу под шепот Дона и назойливый щебет птиц.

– А я ее, кстати, видел, недели полторы назад, – сказал Дима.

– Я ее каждый день в Универе вижу, – буркнул Максим, которому не хотелось говорить о Даше в настоящем времени.

– Не, я ее вечером в пятницу видел возле этого нового ресторана «Мёд». Я еще сестру старшую встречал. Она, как расстается с очередным парнем, родители ноют: «Дима, ты должен ее встретить-проводить».

– Дашка с Юлькой была? – с надеждой спросил Максим.

– Нет, с парнем каким-то, лет 30. Высоким таким, темным. У него еще Lexus черный.

Максим ничего не ответил, да и что он мог сказать? Даша встречается с кем-то – это вполне закономерно, как сказала бы его мама. Ему это понятно – Даша красивая и умная, с чего ей проводить вечера с подругами? В Университете Максим видел ее только мельком, девушка приезжала на занятия, а стоило лишь прозвенеть звонку с последней пары, сразу же бежала к автомобилю и уезжала на работу. Они заканчивали пятый курс, и Даша с начала сентября работала в Главном управлении Центробанка по области. После возвращения из Беркли она стала другой, может, и совсем чуть-чуть, но Макс это видел, чувствовал. Он почему-то всегда считал, что Америка – такая демократичная страна, где всё нараспашку, а Даша вернулась оттуда, наоборот, чуть более холодной и утонченной. Она всё больше походила не на реального человека, с которым можно смеяться и обниматься, а на фигуру с обложки журнала, только, Макс не мог решить какого – гламурного глянца или чего-нибудь занудного про успешную карьеру. Даша странным образом объединяла в себе эти, казалось бы, взаимоисключающие черты. Она была элегантной и застенчиво-сексуальной, ее простые платья бледных цветов и волосы, подстриженные в геометричное каре, рождали мысли не о работе или учебе, а о самом жарком сексе на свете, когда уже никто не может вспомнить, с чего и как все началось, а хочется только выпивать друг друга до дна.

– Ладно, поехали обратно, – Максим поднялся, надел сброшенный рюкзак и подошел к велосипеду.

– Поехали, – немного уныло протянул Дима. С самого детского сада они с Максом были не разлей вода, когда Максим уезжал на каникулы или болел, Дима просто не знал, что ему одному делать.

– Завтра поедешь со мной на кайте кататься? Вроде ветер должен быть сильный, – предложил Максим, когда они уже двигались в сторону города.

– Ни за что! – рассмеялся Дима, – Мне бы сегодня до дома дотащиться. Это у тебя какой-то спортивный угар всю весну и лето, на чем мы за это время только не катались. А я завтра буду целый день дома валяться.

Друзья не понимают его, даже Дима, – с грустью подумал Максим. – У него не было сил просто сидеть дома, хотелось что-то делать, куда-то бежать. Спорт, а, тем более, такой экстремальный как кайтинг, был отличным способом отвлечься и ни о чем не думать. Можно было нестись по волнам, отдавшись стихии: небу, воде, ветру. Можно было крутить педали велосипеда, растворяясь в окружающем мире. Отец не дал ему поехать в альпинисткий тур, сказал: «Даша, конечно, хорошая девочка, но не до такой же степени!». Мама твердила: «Был бы ты поумнее, лучше бы взялся с таким же энтузиазмом за учебу!», а отец только просил быть поосторожнее. Не то, что Максим был против учебы, в конце концов, он понимал, что еще совсем не много и предстоит выбор работы, самостоятельная жизнь, но учеба слишком приближала его к Даше, к воспоминаниям о том, как они вместе готовились к семинарам у нее дома, как она помогала ему с курсовой, отказываясь написать сама, но просиживая с ним целыми вечерами, пока Макс с горем пополам придумывал какие-то идеи и выводы. Только не нужно думать, что прошедшие месяцы Максим вел образцовый образ жизни: он зависал в клубах ночи напролет, тиская девушек всех мастей: блондинок, брюнеток и рыжих, он находил их нижнее белье в бардачке своей машины и на полу в родительской ванной, но это была совсем другая история, скорее даже не история, а набор разрозненных эпизодов.

***

Даша бросила теннисную сумку на заднее сиденье автомобиля и медленно вырулила со стоянки возле корта, четыре года назад она мечтала быть стройной блондинкой, водить автомобиль и играть в теннис. Сейчас девушка понимала, это были не мечты, а так – планы, причем уже исполненные планы – она едет с корта за рулем собственного автомобиля, и она платиновая блондинка 42 размера. Жизнь прекрасна! Воскресный вечер она собиралась провести с Леной, сама Даша предпочла бы поход в ресторан или кофейню, но Лена была ограничена в средствах – ради оплаты последнего курса Универа вынуждена была подрабатывать официанткой в сомнительном кафе, помимо основной работы операционисткой в банке.

Девушки расположились в гостиной квартиры, в которой Даша жила с мамой, пили чай с тортом и делились новостями о событиях последних недель – из-за работы поболтать в Универе, как прежде, больше не получалось.

– Лена, ну так что? Будешь подавать документы в аспирантуру? – спросила Даша, смакуя запретное тирамису крошечными кусочками.

– В этом году точно нет, надо рассчитываться с долгами, которые мы с мамой накопили, оплачивая учебу, выходить на работу на полный день – в конце концов, место в Сбербанке на дороге не валяется, – Лена окинула взглядом большую светлую комнату с видом на центральную площадь города, итальянскую мебель, Дашу, такую сияющую и ухоженную – ей самой все это могло только сниться. Она с мамой-биологом и братом маргинальных наклонностей жили в тесной квартирке в заводском районе, где окна зимой заклеивали бумагой и закрывали вылинявшими портьерами. На поступление в Университет мама копила последние пять лет Лениной учебы в школе и то хватило лишь на платное отделение, а, значит, каждый семестр приходилось искать деньги и, не найдя, их видеть свою фамилию в списках на отчисление. Дашина мама платила за Лену уже трижды, и эта помощь была огромным счастьем.

– Лена, но ведь место операционистки в Сбербанке – это совсем не то, что тебе подходит. Ты заслуживаешь гораздо большего. Может, стоит заняться поисками другой работы, разве ради этого ты училась на мировой экономике? – недоумевала Даша.

– Даш, давай не будем сегодня об этом. Я уже все для себя решила – я иду в Сбер, а там видно будет. Мне нужны не мечты, а стабильность, это все, чего я сейчас хочу, – грустно улыбнулась Лена. – Расскажи мне лучше, как там твои отношения с этим Константином из Россельхозбанка? Давай не будем об учебе и о работе, ладно?

– Ладно, – согласилась подруга. – С Константином все отлично, он взрослый, любезный, весь такой правильный, – перечисляла Даша.

– Здорово, – вздохнула Лена. – В 29 лет он уже начальник кредитного отдела такого серьезного банка.

– Ну да, неплохо, – не разделила ее восторг Даша. – Знаешь, он каждое утро начинает с чтения газеты, съедает правильный завтра, едет на правильную работу, слушает правильную музыку.

– Но что в этом плохого? – не поняла Лена и потянулась за третьим по счету куском торта. – Ты же сама такая же.

– Я не такая! – возмутилась Даша. – Я мечтаю, а он живет как робот.

– Даша, я тебя не понимаю. Константин – перспективный, респектабельный человек, что тебе нужно? – Лена действительно не понимала. Ради такого, как новый приятель Даши, она была готова на всё, а та перечисляла его достоинства, как будто это были самые страшные пороки на свете.

– Мне нужно что-то еще, кроме перспектив и респектабельности. Во мне этого самой с избытком, – усмехнулась Даша.

– И он ни в какое сравнение не идет с твоим, к счастью, бывшим Звенигородцевым.

– С Максимом мне было хорошо, легко, весело. Я забывала обо всех своих планах, радовалась каждой минуте. Мне не хватает его, – тихо проговорила Даша.

– Да брось ты! Нашла по кому скучать. Безответственный ребенок. В позапрошлые выходные катался на этом своем дурацком воздушном змее, – начала Лена.

– На кайте, – поправила ее Даша, девушке нравилось увлечение Максима этим красивым и немного опасным видом спорта – парень скользил по воде на доске, напоминающей серф, а над головой у него взвивался яркий купол, наполняемый ветром.

– Ну так вот, катался он на кайте где-то на Азовском море, что-то там не так пошло с ветром и его швырнуло на камни, – невозмутимо закончила Лена.

– Боже мой, что с Максом? – в испуге вскочила Даша. – Почему я ничего не знала? Почему я не поинтересовалась, что его так давно не видно в Универе? – девушка нервно расхаживала по комнате. – И Юлька мне ничего не сказала, ее любимый Дима меня, видите ли, не одобряет.

– Да, успокойся ты! Вроде он отделался сотрясением мозга, лицо и руки поранил.

– А ты откуда знаешь? – Даша с подозрением посмотрела на подругу.

– Я же с Софьей Нижарадзе из его группы диплом у Савчука пишу, они там всей группой в Звенигородцева влюблены, она мне и рассказала, – объяснила Лена.

Даша не могла усидеть на месте, с Максимом произошло что-то плохое, а ее не было рядом. Как она могла в это время проводить время с Константином, ужинать с ним в ресторане, смотреть кино или сидеть на концерте? Девушка решила позвонить Юле, та хоть и предпочла подругу Диме, но все же должна была рассказать о происшедшем.

– Юля, привет! Как твои дела? – Даша сказала это на одном дыхании. Лена смотрела на нее с тоской – опять начинается эпопея со Звенигородцевым, неужели Даша не замечает, что у нее голос, движения становятся другими, когда речь заходит о Максиме?

– Юля, скажи, что с Максимом? – немного нерешительно проговорила Даша. – А как он сейчас? Он дома? – она нахмурилась, видимо, травмы Звенигородцева были не так безобидны. – А что Людмила Львовна говорит обо мне? Как ты думаешь, если я позвоню ей? – с надеждой спросила девушка.

Даша ехала по городу, не сбавляя скорость ни на крутых поворотах, ни на пешеходных переходах, в мыслях было только одно – как там Максим? захочет ли он видеть ее? разговаривать с ней? Обычно девушка очень тщательно готовилась к встрече с ним, а, тем более, с его элегантной и властной мамой, но сегодня выбежала из дома, едва накинув пальто на домашние джинсы и свитер, и бросив Лену на попечение своей мамы.

Воскресный город был тих и спокоен, и даже немного уныл, на дороге почти не было машин, все словно замерли перед неумолимо наступающими буднями. Даша приблизилась к парку, на территории которого находился дом Звенигородцевых, и медленно въехала в него. Вообще-то проезд по аллеям был запрещен, и к домам вела объездная дорога, но Макс любил иногда пронестись по ним с ветерком, сигналя мамашам с колясками и обнимающимся парочкам, направляющимся любоваться прибрежным пейзажем. В конце концов, он жил здесь, а они просто гуляли. Рациональная и правильная Даша укоряла Максима за презрение к правилам и, главное, к безопасности окружающих, влюбленная Даша счастливо смеялась и радовалась тому, что они могут ездить там, где другим позволено только ходить. Но сегодня ее стремительный проезд по парку был связан вовсе не с желанием продемонстрировать эту вседозволенность, а с единственной мыслью – скорее увидеть Максима. После того объяснения в конце февраля они не разговаривали друг c другом, избегая даже взглядов, не то что встреч.

В парке было безлюдно: не звучала громкая музыка и не смеялись дети, никто не жарил мясо на мангале и не покупал сладкую вату, – только ветер кружил опавшие багровые листья. Даше стало холодно и она увеличила температуру на датчике климат-контроля, некстати вспомнила, как в конце прошлого лета, согласившись прийти в гости к Максу, пока «мамы с папой нет дома», она выбежала от него, на ходу застегивая платье, под какой-то безумной отговоркой, что ей срочно необходимо домой. Зачем она тогда так себя вела? – Даша не знала, это была глупость, черствость, наваждение? Умом девушка понимала, что Макс – здоровый парень и ему нужен секс, да и ей самой этого очень хотелось, надоело довольствоваться поцелуями и ласками, которые обрывались на полуслове, полувзгляде. Но ее постоянно останавливало что-то, какие-то глупые предрассудки, и нельзя сказать, чтобы мама ее как-то настраивала против отношений с мужчинами, нет, но факт оставался фактом. Даша отказывала Максиму, которого хотела и в которого была безоговорочно влюблена, а потеряла свою драгоценную невинность с темпераментным бразильским студентом во время summer courses в Беркли. Грег, как он называл себя на англо-американский лад, был высоким брюнетом с дьявольским взглядом и большими ласковыми руками. В один из первых дней они с Дашей заспорили на семинаре, потом не поделили очередь в библиотеке – он как галантный мужчина, пропустил Дашу вперед, а потом вместе вышли в звездную ночь из клуба, где бесшабашно проводили время большой многонациональной толпой. Рассуждая о мировой экономике, они гуляли вдоль залива Сан-Франциско, Даша получала настоящее наслаждение от разговоров с Грегом, от его знаний, его суждений. Практически первый раз в жизни в разговорах почти с ровесником не солировала она, девушке нравилось не только говорить, но и слушать, а страстный бразилец оказался блестящим интеллектуалом – он заканчивал Queen Mary University of London, планировал продолжить образование в бизнес-школе в Йеле. Ту первую прогулку не хотелось заканчивать, ни ему, ни ей, было начало четвертого утра и самым закономерным казалось отправиться к кому-то домой.

Грег снимал стильную студию недалеко от залива, белые стены, черная мебель, хром и стекло. Он бережно опустился на колени перед Дашей и снял с ее усталых ног босоножки на шпильке. От парня пахло солеными брызгами, бергамотом и сандаловым деревом, Даша, вдруг обессилев, прислонилась к прохладной стене.