Когда мир обрушился

– В посёлке не любят Зрячих, – с опаской произнесла женщина. Край фартука в её беспокойных пальцах уже совсем превратился в мятый комок. – Жрец Мара… он…

За стеной, на половине родственников хлопнула дверь, и женщина замолчала. Мгновение она колебалась, а потом быстро приблизилась к Дооку на расстояние полушага и на одном дыхании прошептала: "Мара говорит, Зрячие опасны. Я не хочу погубить сына". Он сделал шаг назад, увидев, как всю её охватила дрожь. Женщина опустилась на колени, тяжело глотая воздух. Несмотря на свою родословную, она оказалась одной из тех, кто очень плохо переносил божественное присутствие.

– Я понял тебя, – проговорил Дооку. – И больше не буду беспокоить. Оставайся и отдохни, не провожай. Благодарю за искренность.

После визита в дом Крапивника он отправился в каменоломню, но ничего нового там не обнаружил. Постоял возле места, где было найдено тело Аки. Затем посетил рудник. Пусто и безлюдно.

И вот теперь он сидел около Храма, обдумывая тот небольшой улов, который принесли предпринятые действия. Он не сомневался, что мать Крапивника пыталась сказать ему нечто более значимое, чем могла себе позволить. Иначе зачем было предпринимать такой неприятный для неё контакт ради короткой фразы.

Зрячие, они были загадкой для всех жителей поселения. Эти люди выделялись одной отличительной чертой – могли совершенно безболезненно контактировать с богами, не испытывая ни малейшего дискомфорта. Именно из числа Зрячих женщин охотничий бог выбирал себе любовниц. Однако, дети рождавшиеся у них уже не имели уникальных свойств. Как и дети этих детей. По крайней мере, так считалось до настоящего дня.

Долгое время Зрячим не уделялось особого внимания. Воспитывались они в той же манере, что и все остальные люди. Первым высказал беспокойство жрец Мара, когда ещё в молодости получил свой пост и посох. Он предложил вести учёт Зрячих в поселении, ведь людей становилось всё больше, а уследить за каждым в отдельности – всё труднее. В качестве довода он привёл опасение, что невозможно предугадать, что способен совершить человек, имеющий такое преимущество перед односельчанами. Властный Ота в тот момент согласился, но оставил решение вопроса на откуп людям. Больше эта тема уже не поднималась. С тех пор боги узнавали о том, сколько имеется Зрячих и кто они, от Мары. В остальном ничего не изменилось, и Дооку ни разу не замечал выказанного недовольства со стороны людей по отношению к Зрячим. Потому слова матери Крапивника показались ему странными. Да и сам факт способностей юноши, если только они не были ложью, вызывал массу подозрений.

Дооку скрестил ноги, положил руки на колени и медленно выдохнул. Слишком много имелось мыслей, которые мешали ему. Он продолжал размеренно дышать, пока разум не успокоился и в голове не воцарилась тишина. Ощущения, звуки и запахи мира, в котором он пребывал сейчас, покинули его. Перед внутренним взором бога стояла первозданная темнота.

Поначалу она была ровным плоским занавесом, но постепенно он стал замечать оттенки, добавившие ей объёма. Они проступали то тут, то там широкими полосами, смешивались и громоздились, приводя в движение чёрную массу. Слух Дооку уловил отдалённый вой и рёв. Он вспомнил эти звуки: так могла шуметь только большая вода. Она взмывала вверх, поднималась на дыбы своей огромной массой и снова оседала. Катила волну за волной. Почти неразличимая в глухой ночной пустоте, потому внезапная и непредсказуемая. Ветер надрывался. Выл и шумел, то ли подражал воде, то ли соревновался с ней в силе. Низкие тяжёлые небеса разорвала вспышка молнии, упавшей в самую пучину. На мгновение она осветила вздыбленный океан. Дооку теперь видел его, как прежде, в ту безумную ночь. Первую ночь этого мира.

Глава 3. Боги знают не всё

Помещение, в котором занимались дети, находилось в большом просторном доме. Его соорудили по приказу Лучезарной Аи. Говорили, что в те далёкие времена, сам Зодчий Аки занимался строительством, не полагаясь на людей, и остальные боги помогали ему. Так это было или нет, Мальва не знала, но здание ей всегда нравилось. Наполненные светом и воздухом комнаты в жару держали прохладу, зимой быстро прогревались. Она хорошо помнила их расположение и убранство, хотя уже давно не посещала занятий.

Детей делили по возрасту на несколько групп. Перед Мальвой сейчас сидела средняя. Дети знали, что от них требуется, соблюдали тишину и внимательно смотрели на девушку. Кроме того, в конце комнаты расположилась на подушках Иволга. Они хоть и не могли её видеть, не обернувшись, но спинами чувствовали взгляд старой наставницы. Она одобрительно кивнула Мальве, чтобы та начинала.

– Вы уже, наверняка, слышали, что наш мир возник из звёздной пыли. Эта пыль двигалась так быстро в Великой Пустоте, что её частички прилипали друг к другу. Их становились всё больше и больше. И возникла твердь, – начала девушка. Дети внимательно слушали. – Но твердь была очень горячей.

– Почему? – спросил темноволосый мальчик, сидевший ближе остальных к Мальве.

– Потому что состояла из горячей звёздной пыли. Помнишь, я говорила, что она двигалась очень быстро. А когда кто-то спешит, то ему всегда жарко, – она улыбнулась. – Так вот, чтобы охладить твердь, Творец наполнил её водой.

– А откуда он взял воду?

– Он создал её. Вы ведь уже слышали, что Творец умеет создавать разные вещи из волшебных частиц. Он увидел, что твердь пуста и горяча. Создал воду и добавил её, тогда разлились океаны. Они такие большие, что нельзя увидеть другой берег.

– И ты видела океан? – не унимался ребёнок.

– Хватит вопросов, – вмешалась Иволга со своих подушек. – Слушайте молча.

– Никто не видел океана, кроме богов. Это так далеко, что нам за всю жизнь не дойти до него, – сказала Мальва. – Океан очень беспокойный и опасный. Он сильно сердился из-за горячей тверди. Как шипит вода, попавшая на горячую плиту. От этого воздух напоился влагой, и появились растения, а за ними пришли животные и люди. Но люди были несчастны, не знали порядка, часто ссорились между собой и болели. И вот однажды их увидели боги. Они плыли сквозь Большой шторм, волновавший океан, и сошли на берег, услышав плач людей. Боги сжалились и стали помогать людям. Учили их строить дома, добывать пищу, ткать одежду, считать, писать. Они научили людей всему, что мы сейчас с вами умеем. И продолжают нас учить.

– Раз боги пришли, то могут однажды и уйти. Как ушёл бог Аки, – произнёс всё тот же мальчик.

– А ну, тишина! – в голосе Иволги послышалась строгость.

– Отец говорит, боги с нами не навсегда. И пора бы уже и своей головой подумать.

– Твой отец прав в том, что своей головой обязательно нужно думать, – ответила Мальва, чуть склонившись к нему. – Но, как бы то ни было, нам следует уважать и чтить наших богов, не только пока они с нами.

– Потому что они всё знают и могут наказать? – снова спросил ребёнок.

– Потому что они всё знают и, несмотря на это, щедры к нам.

– Отец говорит, что ты одна из Зрячих. Это правда?

– Да, – коротко ответила Мальва, хотя Иволга активно подавала ей знаки не отвечать на заданный вопрос. Лгать и отпираться не было смысла, в поселении все знали правду о ней.

– Значит, ты можешь смотреть на них без боли! Какие они?

– Они… – Мальва на мгновение задержала дыхание, окинув свою юную аудиторию взглядом, – сияющие.

После занятий Иволга похвалила её, но дала строгое указание больше не устраивать с детьми дискуссий. Они должны были слушать её молча. С каждым годом, по её словам, их вопросы становились всё более каверзными и могли зайти слишком далеко, если их не пресекать.

По пути домой Мальве повстречался жрец Мара. На её удачу, она первой заметила его  и потому смогла быстро свернуть за ближайший дом. Старик был слеп на один глаз, так что вряд ли успел её заметить.

Вечер приближался, следовало поторопиться, если она хотела опередить темноту. Однако, как Мальва ни старалась, приготовления заняли слишком много времени, так что она покинула свой дом уже в надвигающихся сумерках. Плотно завернувшись в накидку, она быстро пошла по пустующим улицам. Таиться не имело смысла, перезвон браслетов на щиколотках спешил за каждым её шагом. Временами девушка замечала, как из окон некоторых домов выглядывали любопытные лица. Что ж, пусть знают, кто и куда идёт. Так надёжнее.

Дверь дома, к которому она пришла, была открыта. В распахнутые ставни хорошо просматривались комнаты, заполненные светом ламп. Тем не менее, она почтительно остановилась на пороге и постучала по дверному косяку. "Заходи и закрой за собой", – раздался голос бога Ната из глубины дома.

Мальва вошла в покои и, сняв накидку, повесила её на крючок около двери . Аромат масла, которым тщательно было умащено её тело, заполнил собой комнату. Девушка поправила волосы, разложила складки на одежде, осмотрела свои украшения. Убедившись, что всё в полном порядке, она прошла в спальню.

Несокрушимый Нат лежал на кровати в одной набедренной повязке. В левой руке он держал стакан с вином, в правой – книгу. Отложив её при появлении Мальвы, поднялся на локте.

– Ты сегодня задержалась, – заметил он.

– Да, о Несокрушимый, – просто ответила она. Девушка стояла перед богом прямо, не склоняясь и не таясь. – Лучезарная Ая назначила меня обучать детей.

– Хорошее дело, – кивнул бог. Подойдя, Мальва опустилась на кровать рядом с ним.

– Что сегодня пожелает мой господин? – Нат улыбнулся её словам. Он протянул руку, погладил её плечо, аккуратно взял голову девушки под затылок и чуть привлёк к себе.

– Для начала ещё вина. И на обратном пути не забудь закрыть ставни.

Она кивнула и, быстро встав с кровати, ушла в кладовую.

Несмотря на поздний час, в покоях Властного Оты горел свет. Это было время ежедневного доклада, когда жрец Мара рассказывал своему непосредственному повелителю всё, что ему стало известно за минувший день. Хотя боги почитались в равной степени, каждый из жителей поселения нёс служение одному из тех, кому был посвящён в зависимости от своего статуса, рода занятий или положения. Охотники и следопыты почитали Несокрушимого Ната, женщины, в первую очередь, обращались к Лучезарной Ае, лекари, скотоводы и все, кто был связан с физическим здоровьем односельчан, принадлежали к последователям Мудрого Дооку, писцы, счетоводы и учителя – Речивого Тату. И всё это вместе находилось под контролем Властного Оты, теперь взявшего на себя и вопросы строительства, относившиеся раньше к Зодчему Аки.

Для того чтобы несколько сбавить поток мелких просьб и обращений, по установленному порядку первым делом люди шли к главному последователю каждого из богов, либо к жрецу Мара. А те, в свою очередь, уже решали, допускать ли просящего к своим великим покровителям. Исключение представляли лишь потомки Несокрушимого Ната, по его собственному разрешению всегда обращавшиеся к предку без какого-либо посредничества.

Мара руководил последователями богов. Он регулярно выслушивал их доклады о просьбах людей и делах в поселении, давал ценные советы, помогал решать проблемы. Мара обладал весомым многолетним опытом, его уважали, его слушались. Он чаще других беседовал с богами. Говорили, что его зрение не выдержало божественного сияния, с которым он сталкивался много больше прочих – Мара был слеп на один глаз, вторым видел плохо. Но даже слепота не могла помешать его чуткости, прозорливости и невероятной осведомлённости.

Пока Властный Ота пил свой вечерний цикорий, сидя за небольшим столиком, жрец монотонно бухтел, перечисляя события дня. Ввиду возраста и заслуг, ему единственному из людей дозволялось сидеть на аудиенции Оты. Но Мара предпочитал стоять, опираясь на свой посох. Здесь же, в комнате находилась Лучезарная Ая. Обычно она избегала выслушивать доклады жреца, но со смерти бога Аки стала проявлять к ним интерес. Она сидела в стороне от своего властного супруга, в небольшом уютном кресле и вязала с таким видом, словно происходящее её нисколько не занимало. Впрочем, ничего особенного в докладе Мары и не было, обычные будничные события.

Когда жрец закончил, Ота молчал, глядя в разбухшую и пожелтевшую от времени книгу, лежавшую перед ним на столике. Больше половины её листов отличались по размеру и качеству от предыдущих, потому что были добавлены позднее.

– Значит, так, – задумчиво сказал он. – Завтра в полдень я хочу переговорить со строителями. Собери их возле моих покоев. Когда закончится срок траура, мы должны возобновить работы в Храме. Поэтому нам нужно обсудить положение дел и план постройки.

– Да, о Властный, – ответил жрец и заметно смутился.

– Тебя что-то беспокоит, Мара?