Портал

Левая стена почти не захламлена. В одной из ниш под круглым окошком располагается этажерка, на ее полке стоит сломанная печатная машинка, рядом – чистый, пожелтевший от сырости лист бумаги. Кому все это принадлежало? Какие-то тайны мадридского двора.

С крутой конусовидной крыши тянется вниз белый провод с одной ввинченной лампочкой. Я не зажигаю свет – тут его, несмотря на грязные окна, предостаточно. Оставлю все как есть. Ко всему прочему провод, словно его движет невидимая сила, раскачивается, особенно когда я прохожу под ним.

И ради этого окна я сюда поднимался, даже не зная, как попаду на чердак?

А теперь дверь каким-то чудом открылась сама, но закрылось окно. Мне в голову вдруг приходит очевидная мысль: теперь надо пойти в сад и опять посмотреть с того же места на чердачное окно. Что изменится на этот раз?

Я подхожу к слуховому окну, откуда открывается вид на мои скромные владения. Сверху лес кажется менее приветливым, отчужденным. Ему не видно конца. Этот вид успокаивает и засасывает в пучину грусти и меланхолии. Я не испытываю тоски, хотя ловлю себя на мысли, что совсем не хочу так жить в старости. Без голосов и смеха близких людей я просто однажды сойду с ума.

Я прислоняю ладони к окну и пытаюсь отворить его. Не поддается ни одна из трех створок. Я решаюсь уйти, и словно неведомая сила читает мои мысли. Дверь вдруг с протяжным скрипом захлопывается! Даже в испуге я сдерживаюсь от проклятий, хотя на языке крутится больше дюжины подходящих выражений.

И тут я замечаю странную вспышку, скосив глаза в ее строну, смотрю на верхнюю полку этажерки под нишей, на желтый лист бумаги, лежащий рядом с печатной машинкой. Ох, это еще что?!

Я приближаюсь. Передо мной лежит странный на первый взгляд предмет.

Обруч или браслет диаметром чуть больше моего запястья, весьма тяжелый, толщина кольца чуть ли не в половину большого пальца. Сам металл, из которого отлит браслет, похож на сплав трех элементов – меди, олова и свинца. Это мои предположения, конечно. Но самой интригующей деталью была округлая выпуклость на вещице, гладкая на ощупь, идеальной формы, размером с наперсток.

– Откуда ты здесь взялся? Тебя же тут только что не было! – восклицаю я, удивляясь текстуре находки и колориту намешанных, словно в сумбуре, цветов: бурый, красный, охряный, желтый. Этот коктейль оттенков придавал увесистому изделию такой же сложный цвет.

Я подбираю чистый лист бумаги формата А5, на котором обнаружил находку, кручу в руке и кладу его на место. На кой черт он мне сдался? Оставлю здесь!

Потом я покидаю чердак и выхожу в сад, вороша на ходу кучи преющих листьев. Слуховое окно заперто. Значит, мне просто показалось. На радостях я успокаиваюсь, хожу взад-вперед по дорожкам. Осматриваю еще раз дом, окна, стены с разных углов. Воображение может разыграться от одиночества у любого человека. Думаю, акклиматизация прошла более чем успешно. Я начинаю привыкать к таким мелочам. Меня это, безусловно, утешает, но немного.

Я стою у окна гостиной в левом крыле, прямо напротив холла и парадной двери. Сквозь арку открывается обзор коридора правого крыла и дивана. Сидя на просторном подоконнике, я набираю номер Миры Джонс и прислушиваюсь к гудкам. Браслет лежит на журнальном столике, он всегда у меня на виду.

– Я слушаю! – раздается бархатный голос женщины на том конце провода.

На улице вечерело.

– Мира, здравствуйте! Вас беспокоит Майкл Эсм. Я надеюсь, вы еще не забыли, как принимали у себя раненого волка и его скромного сопровождающего?

– Такое не забудешь! – восклицает Мира, из ее голоса тут же улетучиваются сонные нотки. – Куда вы оба исчезли, позвольте спросить? Нельзя тянуть с повторным осмотром, Майк, это несерьезно!

– Он особо не жалуется.

– Волки – очень терпеливые животные, поверьте на слово, – она ненадолго задумывается. – И вы, видимо, тоже.

– Я решил, что сейчас – наилучшее время назначить нашу встречу…

– Встречу? Вы так думаете? – неуверенно переспрашивает она.

– Я имею в виду прием, но если хотите, можно отложить до следующего раза, а сейчас встретиться в том кафе! Как вы на это смотрите, Мира?

– Вы приглашаете меня на свидание?

Я задумываюсь:

– Да, если хотите! – отвечаю уверенно, не надеясь получить желаемый ответ, но получаю его.

– Хорошо, Майк, завтра в шесть устроит?

– Конечно. С вами – в любое время, – громко отвечаю я.

Мира вполголоса смеется.

– Идет, Майк, тогда до встречи. И если не затруднит, привезите мне свежие снимки с Джеком. Я хотя бы по ним отслежу его состояние.

– А это возможно?

– Конечно же, нет, но я попробую.

– Мира, он постоянно где-то бродит, я его почти не вижу. Сделаю, что смогу.

– До встречи, Майк.

– Пока, Мира.

Я бросаю телефон, целясь в диван. И тут мой взгляд падает на браслет, который безмолвно, терпеливо лежит на стекле. Что он такое? Как он оказался на этажерке? Как он появился там, где его поначалу не было? За несколько мучительных часов эти вопросы свели меня с ума. Этот день меня раздавил психологически, я пребывал в смятении, угнетенно рассматривая проход в холл.

И я замечаю еще кое-что!

В воздухе повисла Тень, она расширяется в стороны. Колеблющийся кокон, казалось, следит за мной, будто он здесь из-за меня. Я чувствую себя из-за этого неуютно, мне не по себе. Меня охватывают боль, паника, ужас, но встать с подоконника я не могу, словно весь обмазан клеем. Я ощущаю, как плавится мой мозг, как он горит, превращается в кипящий свинец.

Пылает где-то… Кто так истошно кричит?!

Я падаю с подоконника, приходя в сознание уже на полу, больно ударившись головой и плечом. Неужели я задремал? Но этот кошмар показался таким реальным, что я сразу устремляю взгляд в холл, где должно сейчас витать черное облако. Голова болит, я поднимаюсь на ноги, беру со столика браслет и ухожу спать, чувствуя себя разбитым.

Глава 6

Следующий день, а это уже первое ноября, я провожу в компании волка. Только и делаю, что поглядываю на медленно двигающиеся стрелки часов. Джек без ехидства позирует мне от силы несколько минут, сохраняя бесстрастное выражение морды и никак не проявляя своего отношения ни к происходящим глупостям, ни ко мне, ни к фотокамере, издающей раз в три секунды до пяти щелчков.

Я застаю его возле клумбы, цветущей, несмотря на легкий мороз. Цветы, как ни в чем не бывало, усердно растут, стараются изо всех сил дотянуться великолепными бутонами к ясному чистому небу, на котором едва заметно проплывают скопления перьевых облаков.

– Браво, Джек! Теперь будет чем похвастаться на встрече. Не переживай, после этого я вернусь. Ты ведь присмотришь за домом в мое отсутствие? Не рычи, пожалуйста, так. Чуть не забыл, раз уж все равно нечем заняться, напечатаю письмо брату. Надеюсь, он мне ответит!

Набираю я текст на клавиатуре ноутбука недолго, часто отвлекаюсь: то смотрю в окно, то просто нос чешется. Минут десять уходит, чтобы письмо оправилось к адресату. Встряхиваю головой, чтобы не расстраивать себя мыслями о брате.

К сожалению, наши отношения в последний год стали натянутыми по массе причин.

Каких? Их всего две, но они действительно как занозы: его горе-жена Элиза (они женаты всего полгода, но живут вместе почти все время после моего переезда в Канаду) та еще стерва. Не переносит меня на дух, считает глупцом, неудачником. Каких нервов мне стоило приехать к ним на свадьбу в Торонто. Да, да, она канадка, и теперь я и Доминик – соседи. Я имею в виду страну. Так уж случилось, что нам посчастливилось почти одновременно оставить уютный уголок юго-восточной Англии, любимый Дорчестер, и родного дядю Джордана с его незабываемым фермерским хозяйством.

Уезжать в Канаду было нетрудно, только вот обратной дороги я себе не представлял. Меня все устраивало, за исключением личной жизни. В Англии мне проходу не давали, выбирай любую, но ни с одной я не задерживался и месяца. Ничего такого не подумайте. Я просто искал Ее. И ведь нашел! Дорогая мне когда-то Иви осталась сном. Она растерзала мое сердце, растоптала любовь, и тогда я ушел – молча, по-английски.

Вторая беда носила гордое имя Доминик Эсм. Младший брат, большой ворчун, занял сторону своей вечно обиженной жены и всячески ей потакал. Поэтому и получился весь сыр-бор. Хотя была и щекотливая ситуация с Элизой, но, уверяю, в этом нет моей вины!

В полдень погода портится бесповоротно, ну просто ведро осадков проливается за несколько дней вперед. Видимо, дамбы у местных туч прорвало, и они сговорились утопить все леса Юкона. Такого проливного дождя я не упомню с последнего месяца лета в Ванкувере. Но меня не это волнует и даже не грядущая встреча с привлекательной Мирой Джонс. Я смотрю на браслет и задумываюсь. Почему я так долго ломаю голову над его предназначением? Может, мастер снимал стресс такой работой с металлом? На поверхности нет ни единой царапины, но на раритет вещица не похожа.

Я откладываю браслет в сторону. Звонит начальник. Я удивляюсь такому быстрому звонку: