Но вижу лишь своё отраженье с губами, высохшими без влаги,
И диким взглядом на пораженье в последней до одичания фазе.
Мне не понять, почему же ветру не стать в одночасье песчаной бурей?
Зачем не взлететь, не умчаться в горы любви навстречу – дождю, цунами?
Оставь меня, невесомый стражник. Мне, непутёвой, трусливой дуре
Никак не встать, не взлететь, не спрыгнуть. Я стала кактусом здесь с годами.
Последних птиц напевный зов не для меня прозвучит с рассветом,
Не для меня расцветут цветы, не мне их головки укрыть в двухтомник.
Я, обречённая, брошена ветром.
И шелест песка царапает подоконник.
***
Слепит глаза и пахнет влагой.
Земля в снегу – под белым флагом.
Шаги звенят.
Не рассказать, не поделиться:
Огонь шипит и золотится
Внутри меня.
Разрушив след от света окон,
Доверив путь забытым тропам,
Иду легко.
Благодарю за этот вечер
За будущую бесконечность
И за покой.
В пяти секундах от восхода
Остановлюсь, вздохну свободно
И встречу день -
Давно любимый и желанный,
В своём сиянье первозданный,
Громящий тень.
Ничтожен мир, где нет молитвы,
Где, не начавшись, гаснут битвы
Самих с собой.
А я… лишь мира часть от части,
Я утопаю в своём счастье
Вниз головой.
Б.А.
Ты вся из облака и пепла,
Горда, как феникс, и бессмертна.
И взгляд не может быть не светлым
Той, что сама полнее света.
Ты вся – придумана другими,
Доведена до идеала.
Но свой, быстрее, чем чужие,
Мир проживала до финала.
Свой искус находила смело
И в нём сгорала без остатка.
Явь распускала до предела
И с хаосом вступала в схватку.
Крылатой скорости потоки
Твои все «до» соединяют: