Голос в моей голове

– Я не могу. Хи-хи. Ик.

Накатившая истерика никак не хотела меня отпускать. Наверное, сказались вчерашние переживания вкупе с общей усталостью. Единственное, что у меня получалось, так это негромко хихикать над безуспешными попытками Михаила нас распутать. Скорей всего это продолжалось бы довольно долго, но в самый разгар истерики меня отвлек звук, очень похожий на звон колокола. Поперхнувшись собственным смехом, я резко вскочила на ноги, чтобы громко охнув опуститься на кровать. Ногу свело жуткой болью.

– Что там? Травма? Дуры!!! Я за врачом! – бросив на нас безумный взгляд, Миша резко вскочил и вышел, громко хлопнув дверью.

– Чего это он? – изумленно проговорила я.

В отличие от нас, тренер к соревнованиям готовился совсем немного, что-то около года, не больше. Другое дело мы. Я в занимаюсь танцами с 4, я Дина с 6, это срок. Естественно, сейчас обидно до жути смотреть на быстро опухающую лодыжку. Мне ужасно «повезло» подвернуть ее во время падения. И ведь даже не больно. Ну почти. Вот только и танцевать с такой ногой я вряд ли смогу. Б-л-и-и-ин.

– Да ладно тебе, не куксись. Все равно после соревнований хотела уходить из танцев.

– Это было бы совсем другое.

– Думаешь у нас был шанс выиграть?

– Конечно. Мы одни из немногих, кто достиг довольно высокого уровня. Прости…

Вместо ответа, подруга крепко обняла меня за плечи, словно говоря «прорвемся». От былой напряженности и скованности не осталось и следа. Все-таки в нашем случае танец – лучшее лекарство, жаль, что не всегда безопасное. Хотя… Кивнув собственным мыслям, я резко повернулась к Дине.

– Есть предложение.

– ???

Изогнутая в изумлении бровь говорила лучше любых слов. Подруга реально не понимала, что тут можно придумать. Моя нога уже сейчас походила на колодку. С такой не то, чтобы танцевать, ходить больно.

– Первую часть выступления вы станцуете без меня.

– Нет. Это нереально. Танец составлен для троих.

– Ничего страшного. Исполнишь мою партию, ты же ее прекрасно знаешь?

– Да, но…

Дина еще колебалась, но я видела в ее глазах начинает загораться азарт. Так всегда бывает, когда впереди маячит какая-то афера. В том же, что мое предложение именно афера сомневаться не приходилось. Исполнить одновременно сразу две танцевальных партии в принципе тяжело, а тут еще и уровень соревнования большой. Боюсь, как бы подруга не перенервничала. Хотя… Для этого нужно изложить свое предложение до конца, потому что вступление – это лишь вершина айсберга. Если все получится, нам нужно будет выйти на сцену еще не менее трех раз и тут уже я не могу не выйти. Дисквалифицируют, ведь заявка подана на трех человек.

– Если все получится, второй танец я танцую с вами.

– Как? – выразительно кивнув на мою ногу, Дина нахмурилась.

– Обезболивающее.

– А если это перелом?

– Срастется.

Легкомысленно отмахнулась я, прекрасно понимая, это предположение вполне может стать реальностью. Ногу пекло словно огнем, отчего перед глазами бегали черные мушки. Но разве это повод отказываться от своей мечты. Внутри меня несогласно фыркнули, но комментировать не стали, благоразумно решив, что сейчас я молчать не стану. Еще чего таблетки выпью, а этого мадам Лили не любит…

– Вы уверены? – в очередной раз встретившись с моим упертым взглядом, врач поднял на Мишу растерянный взгляд.

– Я не могу вам приказать, но…

О, тренер на моей стороне. Это хорошо. Есть надежда, что врачу все-таки заплатят за молчание. В любом случае снять меня с соревнования он не может. Как оказалось, перелома нет, только трещина, а значит я сама решаю могу выступать или нет.

– Хорошо, но только на ваш страх и риск.

Кивнув, врач плотно зафиксировал ногу и выделили мне обезболивающее, после чего вышел. Миша выскользнул из номера вслед за ним и только тогда я позволила себе выдохнуть. Боль не только не ушла, она оглушала своей силой.

– Может ну их, эти соревнования? – с участием посмотрела на меня Дина, – жили же раньше как-то без них. Да и вообще. Не первые они и не последние.

– Мы же мечтали…

На это ни у Дины, ни у тренера возражений не нашлось. Синхронно кивнув, они ушли готовиться к первому этапу соревнований. Мне же пока предстояло отдыхать, наблюдая за ними через онлайн трансляцию. Видеть, как хорошо они смотрятся вместе было больно, поэтому я даже рада была тому, что произошло. Танец между мужчиной и женщиной – это всегда таинство, а после увиденного он стал еще более интимным, чарующим. Мне там не место. Не сейчас…

Глава 4. Час Х

Когда сердце рвет на куски,

Когда плачет в томленье душа.

Лишь прошу, ты себя сбереги

Не сломает пусть душу тоска…

«Я смирилась, смирилась, СМИРИЛАСЬ!!!» – повторяя про себя эти слова, как мантру, понимала вру. Вру самому близкому человеку – себе. Нет. Ни о каком смирении и речи быть не может. Мне хватило посмотреть половину танца Миши с Диной, чтобы понять – не могу. Слишком больно. И сейчас речь совсем не о физической боли, трещина в кости это цветочки, выдержу. Танцевать с тренером и раньше то было испытанием, теперь же вообще. Чувствуя, как накаляются струны души, мысленно подвела черту и отложила планшет. Когда Дина вернется, скажу, что не могу и покончим с этим. Сейчас даже результаты их выступления смотреть не буду. Все. Покончено с танцами! Раз и навсегда.

– Ты же вроде приняла решение? – язвительно прозвучало в моей голове, когда я спустя секунду вновь уставилась в экран.

Больно. Сложно. Тяжело. Однако ничего с этим не поделаешь, мне нужно знать, чем закончился первый раунд соревнования. Так, так, еще… Нашел время руки распускать!!! Не туда смотришь. Чтоб тебя…

– Ир…

– Мне нужно знать.

– Зачем? Ты же приняла решение, – мадам Лили была еще той занозой, но сейчас мой внутренний голос звучал сочувствующе.

– Я не знаю.

Так и не сводя глаз в экрана, бездумно подняла взгляд на зеркало, чтобы тут же отпрянуть. Мне подмигнул мой собственный глаз!!! Что за…

– Мадам Лили? Это ты?

– Что я?

Кокетливо отозвалось мое второе «я» и вновь подмигнуло мне с зеркальной поверхности. Все. Капец. Сумасшествие достигло апогея, уже глюки появляются. Или это следствие большого количества обезболивающих?

– Сама ты обезболивающее, – обиженно пробурчало в моей голове, – я сразу тебе сказала, что мы слишком разные, чтобы быть одним целым.

– Кто же ты тогда?