Победить зверя

Сморщенная рука протянула пожелтевший рулон плотной бумаги, запаянный красным воском. Печатка оставила на нем изображение герба. Ястреб яростно открыл клюв. В когтях он нес секиру.

– Что это? – я скептически осмотрела сверток со всех сторон и принюхалась. От него пахло старостью.

– Покойная леди Гертруда была обязана твоей матери, впрочем, как и покойный граф Кердиган.

Повертев бумагу в руках, я принялась открывать занятную древность. Вопль монаха заставил остановиться.

– Не смей ломать печать!

Непонимающе уставилась на нелогичного мужчину.

– Она должна быть цела! – неистово вопил он. Я приподняла брови и аккуратно положила сверток на стол. Наверное, вид у меня был, как у нашкодившей первоклашки.

– И зачем мне свиток, который не могу прочесть? – медленно и вкрадчиво поинтересовалась я.

– Он даст тебе имя и статус в клане Белого волка!

– Хочешь отправить меня из огня да в полымя? А что если песикам не понравится мой прикус? Или почуют на мне запах черных волков? – размахивала руками и гримасничала. Мужчина хохотнул. – В детстве кот всегда знал, когда я гладила других! Ревновал жутко!

– А ты забавная! Напоминаешь мне свою мать! Юмор, как защитная реакция – ее черта!

Нашел клоуна! Лучше бы искал в цирке, хотя на мой взгляд фильмы ужасов с клоуном в главной роли более реалистичны!

– У меня была мать! Она растила меня!

Из легких вырвался рык, который не входил в мои планы.

– Ирина? Она была таким же изгнанником, как и мы с тобой.

– И почему она ничего не рассказала мне о волках?

– Тебе не хочется верить, и все же ты прекрасно знаешь, что я не лгу! Ты это чувствуешь!

Я воззрела на сумасшедшего старика соответственно его умственной отсталости. Сам не в себе и меня в этот омут втянуть задумал.

– Я докажу!

Туман вырвался из руки мужчины и принял очертания кинжала. Он несся к моей переносице, а я спокойно стояла, наблюдая за ним. План неадекватного монаха вполне мог завершиться дырой в моей голове, но попытки убежать или уклониться предприняты не были. Страх снова вышел покурить и затерялся в тамбуре.

– Тебе ничто не угрожает! – шептало подсознание.

Клинок приближался быстро. Наконец, он замер в нескольких миллиметрах от кожи. Я скосила глаза, осматривая острие.

– Уговорил! Верю!

Старик хохотал. Истеричные нотки скользили в смехе. Сомнения в его адекватности прогрессировали в уверенность.

– Твои гены – носители особого дара предков! Людям свойственно видеть и осязать лишь внешность. Ты же способна почувствовать душу! Подсознание мудрее сознания. Их разделяет стена. В настоящий момент в твоей выбит всего один кирпичик, и потому ты слышишь лишь шепот. Когда выбьешь все прочие сможешь свободно разговаривать с подсознанием. Более мудрого наставника не сыскать ни в Эйгосе, ни в мире людей!

Губы склеились, стремясь прорасти друг в друга. Взгляд застыл на уголке ковра. По границе сознания ползал легкий шепот. Интересно, шизофрения в младенчестве похожа на подобное состояние?

– Твое новое имя – Даяна Кердиган! На основании данного документа – монах кивнул на пожелтевший свиток – ты являешься дочерью покойного графа Кердигана! Его особняк – твое наследство. Можешь распоряжаться им, как пожелаешь.

– Белые песики должны обнюхать мои документы и признать членом стаи?

– Не просто членом. Кердиган – одна из старейших семей клана. Вместе с именем они передали тебе статус и огромное состояние.

Звучало заманчиво. Подсознание не стрекотало о подводных архипелагах. Монах не врал, но многое недоговаривал.

Чтобы получить ответ, нужно задать правильный вопрос. Однако, для этого я была не слишком близко знакома с сутью.

Мне не посчастливилось ощущать себя на собственном месте. Сложно отыскать его в мире, который уже давно разрезан по линеечке. Возможно, жизнь все же отрезала для меня кусочек?

– Но ты упорно зовешь меня Торой!

– Это твое настоящее имя! – монах пожал плечами и принялся копошиться в ящике. Он не был намерен продолжать разговор.

За окном серой стаей слетались сумерки. Черные вороны сидели на ветках деревьев и криками придавали контур угрюмой атмосфере.

Монах оставил меня на ночлег без права на выбор. Я гуляла взглядом по массивным книжным полкам. Запах старой бумаги и кожаных переплетов смешивался с пылью.

Мужчина подошел тихо и молча вручил толстый томик по истории Эйгоса.

Долгие столетия кланы жили в мире. Падшие редкими отшельниками бродили по лесам, подобно диким волкам. Изыскательный ум ученых тянулся к экспериментам над их сутью. К чему они привели, история стыдливо умалчивает.

Законы кланов устанавливали четкую иерархию. Ключевое звено – вожак или императрица, в зависимости от пола наследника. Их решения были окончательны и неоспоримы. Право на престол передавалось по праву крови – от старшего родителя к младшему. При нем состоял Совет, включающий в себя от десяти до пятнадцати членов. В его ряды допускались лишь волки элитных семей, по чьим венам текла чистая кровь предков.

Особыми привилегиями пользовались всего два титула: граф и лорд. Первый был выше, соответственно сокращал расстояние до Совета до минимума уже с момента зачатия.

Остальная масса не принимала участия в принятии решений клана, но каждый из них являлся потенциальным воином на случай чрезвычайного положения. Мерой призыва служил лишь возраст: от пятнадцати до пятидесяти пяти.

Последняя перепись учитывала население обоих кланов в схожем количестве, сопоставимом с вместимостью Москвы с учетом нелегальных иммигрантов.

Тридцать девять лет назад в клане Белого волка родился долгожданный наследник, который, впрочем, не был основной ветвью рода. Он был зачат до брака вожака и являлся следствием связи с воинственной дамой, не относившейся к числу элитных семей. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он вызвал отца на бой и узурпировал трон. Белые волки послушно повиляли хвостиками и сложили лапки в поклоне. «Кто сильнее, тот и прав» – издевательский закон природы, воспринимаемый оборотнями, как непреложная истина, не позволял восстать.

Война была сыта жертвами по сей день. Из—за нелепой ненависти одного гибли тысячи.

Утро началось с головной боли. Я привстала, но тут же продавила пружины постели вновь. Тошнота скрутила тугим узлом. По костям расползся невыносимый зуд. Рык и вой рвались из легких. Свернулась в позе эмбриона и обхватила голову руками. Слух сконцентрировался на пульсации крови.