Амир. Часть IV
– Ты сказал, что я не рабыня.
– Ты не рабыня.
– Значит, я могу обратиться к тебе с просьбой?
– Говори.
– Прокатимся на яхте?
Мне было высоко на него смотреть, и голову он как-то странно повернул, но яркий блеск в глазах я заметила. Не вписывалась моя просьба в запланированную систему поведения, поэтому решение никак не давалось. Амир даже вздохнул, а я смотрела на него преданными глазами, пытаясь удержать улыбку. Не буду оценивать поведение Амира, да и своё тоже, сейчас он со мной и я хочу просто быть рядом с ним, а как будет дальше, так и будет. И вдруг неожиданный вопрос:
– Анфиса, ты с нами?
Фиса подпрыгнула на стуле и испуганно посмотрела на меня:
– Я бы лучше на берегу осталась… если что, кому-то спасать надобно будет… из пучин вод… морских…
– Спасут.
И такая строгость в тоне, что я голову опустила, но Фиса слишком сильно боялась моего руления:
– Амир, я травки заварю… ванну приготовлю… после плавания-то понадобится согреться. Я останусь на берегу.
Она даже руками за края стола схватилась, чтобы не унесли силой. Я хихикнула и попросила Амира:
– Пусть остаётся, а я с удовольствием потом полежу в ванне.
Сложно давалась вождю его роль, строгий взгляд исчезал под синевой, губы готовы были улыбнуться, хотя он и старался удержать маску недовольства. Да и против двух женщин бороться оказалось сложно, мы смотрели на него умоляющими глазами, а я даже кокетливо закусила губу. И кто бы мог подумать, что именно это движение поможет решиться грозному ироду, он задержал свой взгляд на моей губе и приказал:
– Вито, яхта.
Море готовилось к шторму, ну я так решила, когда увидела волны. Амир помог мне подняться на борт, но на руки не взял. И всю дорогу лишь чуть придерживал за локоток, вдруг запнусь на лестнице или просто за свои ноги. А я обратила внимание, что, несмотря на волны, яхта практически не качалась, стояла ровно. И пришло понимание, что я должна ему сказать.
Амир подошёл к рулю и удивлённо взглянул на меня, почему не бросилась сразу рулить, а стою и рассматриваю что-то с борта. Я ничего не увидела и решила уточнить:
– Амир, кто-то держит корабль? Или это… как… система противовесов?
Взгляд стал синим-синим от моих познаний в морском деле и неожиданности такого вопроса.
– Боевики и специальная …система противовесов.
Он не удержал строгого выражения лица и улыбнулся.
– Боевики? Они что, в воде, там?
Я бы упала, так перевесилась через борт яхты, чтобы увидеть боевиков, но Амир успел подхватить меня и поставил на палубу.
– Ты их не увидишь.
– А жаль, так интересно… получается и тот корабль тоже они…
– Нет. Он сам такой непотопляемый.
Наконец я подошла к рулю, но лишь коснулась пальцем дерева.
– Красивый… научи меня управлять яхтой.
И опять синева удивления, он даже голову наклонил, чтобы лучше меня рассмотреть:
– Ты уже управляла яхтой.
– Я не управляла, я рулила куда попало, и яхта не утонула только потому, что её удерживали боевики и система противовесов. А сейчас я хочу научиться управлять.
Я говорила спокойным серьёзным тоном и внимательно смотрела на Амира. Он сразу понял, что я имею в виду что-то другое, не просто управление яхтой:
– Что ты хочешь сказать?
– Если бы не боевики и система противовесов, то моё руление утопило бы корабль, ну и яхту. Пока я научусь… могу потопить много разных кораблей. А боевики их держат.
2
Мы так и не вышли в море. Амир долго смотрел на меня, потом подал руку и повёл в помещение внутри яхты, не знаю, как оно называется, но точно не каюта. Командный пункт адмирала. Это яхта Амира, персонально его водный транспорт.
Я походила вокруг большого стола, аккуратно обходя его, чтобы даже краем одежды не задеть, вдруг опять какой отчет о движении истребителей получу. Самый большой экран был закреплен на потолке, по всей его поверхности постоянно проходили какие-то цифры и непонятные значки. Кресло тоже космическое, вернее – адмиральское.
Амир наблюдал за мной внимательным тёмным взглядом, и когда я встала рядом с креслом, стараясь ничего не коснуться, мрачно сказал:
– Я умею управлять яхтой.
– А есть что-то, что ты не умеешь делать?
– Я могу научиться.
– Ну да, а мне даже не стоит начинать учиться управлять яхтой, одна надежда на боевиков, что они спасут меня и тех, кто осмелится плыть вместе со мной. Значит, без них мне нельзя выходить в море.
Если он не поймёт, то всё, я больше не знаю, как ему объяснить, что все те, кого он так жестоко отвёл от меня, на самом деле помогают нам обоим удержаться в штормовом море нашей любви. Интересно подумала, действительно, похоже – никогда не знаешь, с какой стороны подует ветер и когда начнётся шторм с громом и молниями. Нашей ли? Может, только моей? Не буду рассуждать, Фиса права: не надо мельтешить, хочу спасти свой ближний круг, надо быть спокойной. Значит так, повесим флаг с девизом, что Амир меня любит, только ещё не знает об этом.
Вождь есть вождь, он мыслит не так как обычные гражданские, Амир хмыкнул, усмехнулся почти улыбкой и отвёл руки за спину.
– Рина, ты удивительная женщина, готова на любые жертвы ради других.
– Не других, а своих.
– Своих?
– Все свои: Мари, Яна, Фиса, Вито…
Амир не стал дожидаться, когда я перечислю весь ближний круг:
– Почему они – свои? Разве Анфиса своя?
– Своя. Она мне очень помогла…
– Она хотела тебя убить.
– Но не смогла. Если бы она уже не стала своей, то убила бы. Фиса помогла мне понять, не так, хоть немного узнать ваш мир, в который я случайно попала.
– Не случайно.
– Не случайно, но я не об этом. Я из своей обычной жизни попала в… сказку, легенду, миф, я не знаю, как правильно сказать. И в том, что не сошла с ума именно её заслуга, она мне многое объясняла… то, о чём молчал ты. И тебе она объясняла, как с человеками общаться… Амир, если бы не они все, я бы не выжила, не в физической боли, а в одиночестве.
От напоминания о боли Амир нахмурился и опустил голову, а вот этого допустить нельзя.
– В Испании Мари спасла меня своим присутствием, своей молодостью и отношением ко мне, таким искренним и чистым.
Да, и Испанию зря вспомнила, Амир хоть и поднял взгляд, но глаза были такими, что теперь голову я опустила. А пусть, сам виноват во всём, нечего на других сваливать ошибки своего поведения.
– Они те самые боевики, которые удерживают мою… мой корабль.
– Мою… что?
У меня не хватило храбрости ответить честно, я едва успела себя остановить – говорить о своей любви была ещё не готова.
– Яхту.
– Ты не это слово хотела произнести.
– Не это, но другое пока не могу… или не хочу.
– Почему?
Амир оказался рядом со мной и схватил за плечи, но я всё ниже склоняла голову, и он отпустил руки. И тут я взорвалась, слова вылетели из меня, не успев посоветоваться с головой:
– Да потому что ты меня никогда не слушаешь! Даже когда делаешь вид, то не слышишь! Просто не слышишь! Ты вождь и всякое такое, а я простая глупая женщина, я живу эмоциями! Со мной нужно разговаривать, понимаешь – словами, буквами, просто рядом быть, а не сбегать каждый раз! Подумаешь, мне плохо стало, ты можешь спасти меня просто своим присутствием! Тем, что ты рядом, что бы я ни наговорила в бреду, в бреду! Ты же не знаешь, что со мной в этот момент происходило, откуда эти монстры… всё от незнания, непонимания всего! Если я дура, так объясни, поговори со мной, а ещё лучше сначала спроси – что и почему не поняла!
Я остановилась в своей гневной речи, чтобы набрать воздуха, но Амир подхватил меня на руки и поцеловал. Мои попытки освободиться из его рук он игнорировал, всё сильнее прижимая меня к себе. И улыбался, целуя меня:
– Рина… ты… самая прекрасная…
Ещё не совсем придя в себя от поцелуя, я смогла только прошептать:
– Яхта…
Амир расхохотался на всё море и закружил меня вокруг стола, умудрившись ничего не задеть. Я не успела заметить, как мы оказались в столовой.
– Ужин.
Опять Амир лучше меня знает, что я уже проголодалась, хотя совсем недавно был обед. Но я решила не спорить, не разрушать только что образовавшегося намёка на мирное сосуществование, хотя понимала, что он поцелуем остановил поток обвинений в свой адрес, решил, что для первого разговора достаточно.
Когда в столовую вошёл Фред, я вскочила и подбежала к нему:
– Фред, я так рада тебя видеть, ты приготовил мороженое?
– Да.
Он хлопнул в ладоши и в дверях появились высокие парни с подносами на руках. Все действо напоминало кадры из фильмов о королевских приёмах, блюда с подносов заполнили весь стол, и я с ужасом посмотрела на Амира, куда столько, нам с Фисой этого не съесть никогда, даже перепробовать все блюда не удастся. Но он только улыбнулся:
– Всё для тебя.
Мягкий, почти нежный взгляд и улыбка, строгий вождь уступил место радушному хозяину дома, или влюблённому мужу. Ух, ты, как я подумала, а всего-то один поцелуй. Два, если считать день появления.
Фиса даже ахнула, когда появилась в столовой:
– Рина, ты что, все запасы решила за раз извести?
– Это Фред постарался.
Она с сомнением посмотрела на него, и чего это он так расстарался, а Фред только улыбнулся ей и широким жестом пригласил за стол.
Ужин превратился в дегустацию самых разнообразных блюд и надо отдать должное Фреду, он подавал нам каждого блюда по совсем маленькой порции, чтобы мы смогли попробовать больше вкусностей. Но на мороженое я уже посмотрела очень грустно, пожалуй, даже маленькой ложечки не смогу в себя втолкнуть. Дополнением к блюдам был рассказ автора кулинарных изысков – кстати, уже очень сносно изучившего язык жены вождя – о том, какие народы придумали эти рецепты. Мы с Фисой только удивлялись познаниям Фреда, а Амир улыбался и изредка кивал головой своим мыслям.
Я всё же съела несколько ложечек изумительного мороженого странного синего цвета, а Фред рассказал, что такое мороженое делали древние римляне, добавляя в лёд такую-то травку, совершенно непроизносимое для меня название.
– Это просто лёд?
– Да, вкус придаёт сок этой травы. Но сейчас она встречается очень редко, лишь в нескольких, сохранившихся с тех времен, рощах.
Фреду очень нравилось говорить с нами, он счастливо улыбался, а глаза светились нежностью. Только вот как к этому относится вождь, было непонятно. Амир так ни слова и не произнёс, хотя время от времени посматривал на него странным взглядом, не грозным, но странным. А я, слушая рассказы Фреда, пыталась понять: он готовил свой выход с торжественным ужином до моего разговора с Амиром, значит, тот ему это уже разрешил, или приказал. Явно несамостоятельное решение повара показать, что он лучший в мире. И тут же догадалась – Фред знакомое лицо, но не ближний круг, лишь повар, хотя тоже успел сыграть свою роль в наших отношениях.
– Анфиса, ты приготовила ванну?
Опять строгий тон, и взгляд вождя на заседании штаба войск.
– А как же, можно хоть сейчас купаться.
Амир встал, посмотрел на Фреда и тот, слегка поклонившись, вышел из столовой.
– Рина, я сейчас уеду и вернусь утром.
Я только кивнула головой, можно подумать, он мне докладывается, что будет занят – мол не скучай дорогая жена. Или поедет вызволять из ссылки кого-нибудь из ближнего круга? Я уже открыла рот, чтобы спросить, но тут же опустила голову, не нужно торопить события, пусть сам решит, кого можно допустить к общению со мной.
– Ты что-то хотела сказать?
Он меня чувствует, или догадывается о моих мыслях после громкой выходки на яхте. Я хотела отшутиться, но вдруг честно призналась:
– Всего лишь хотела спросить, кому ты разрешишь вернуться ко мне.
– Почему передумала?
Амир оказался рядом со мной, руки в карманах и тот же строгий взгляд.
– Это твоё решение – разогнать всех по дальним углам, тебе и возвращать.
Усмешка едва тронула губы, а в глазах появился прищур, но я не опустила взгляд, хотя смотреть на такую высоту было неудобно.
– И ты не будешь…
– Нет, я не буду ни за кого просить. Вам с этим жить Ваши шестьсот лет.
Я не ожидала от себя такого тона и повторения своих слов, сказанных в истерике. Но деваться некуда, сказано уже, почему-то мозг решил именно так напомнить о нашем разговоре. Всё понятно, поцелуй поцелуем, но от своих слов, пусть и высказанных в таком состоянии, я не отказываюсь. И только теперь осознала: я сказала: «Вам», не «тебе», а «Вам», отодвинула его самого в положение чужого, не своего. Да ещё и намекнула – срок моего присутствия рядом с ним недолгий, ему решать, как это время проводить, как жестокому хозяину или любящему мужу. Ну, с этим я погорячилась, хотя учить любви сложно в условиях рабства, лучше в состоянии иллюзии этой самой любви. Или хотя бы мирного сосуществования.
Прищур стал жёстче, чёрные глаза практически исчезли, а я опустила голову, думай вождь и решай, раз признал, что я не рабыня в твоём доме. Когда я посмотрела на него, Амира уже не было. Фиса длинно вздохнула и покачала головой:
– С огнём играешь.
Я лишь пожала плечами, выхода иного нет, рабыней стать я не могу, уже понятно, остаётся только бороться за свободу других.
Ванна немного успокоила нервы, Фиса постаралась, догадываясь, что на яхте мы вряд ли будем мирно плавать. Пока я подрёмывала в тёплой воде, укрытая вместе со всей ванной тёплым пледом, Фиса сидела рядом и только вздыхала.
– Фиса, не вздыхай, всё будет хорошо. Раз появился, то готов к моим… выходкам.
– Готов-то готов, только вот до чего додумается, никто не знает.
– Никто, остаётся ждать утра.
– Ох, Рина…
После десятого вздоха я поняла – Фиса не решается мне сказать что-то, всего скорее из проступков Амира.
– Фиса, ты ведь не всё мне рассказала… что Амир сделал?
В ожидании ответа я заледенела в тёплой воде и потянула плед на себя, Фиса стразу насторожилась и заохала:
– Я глупая старая курица! Да ничего он не совершил, вылезай скорее…
Она заставила меня вылезти из воды, уложила в постель и завернула в одеяло. Практически сразу в комнате появился Вито:
– Рина, что с тобой?
– Всё… хорошо… я в ванной замерзла…
Грозный взгляд в сторону Фисы заставил её оправдываться:
– Да я… почти кипяток был… я же… Витёк, это твой хозяин во всём виноват! Довёл всех, а Рина леденеет в кипятке от мыслей своих! За вас всех льдом покрывается!
– Фиса, я только подумала…
– А тут думать нечего! Ты себя изведёшь мыслями глупыми, а мы потом что? С нами что будет? Этот ирод совсем с ума сойдёт без тебя! Уже успел наворотить, тоже… задумался!
Она даже пальцами покрутила как я, демонстрируя, до каких дурных мыслей Амир без меня додумался. А Вито вдруг встал на колено перед моей постелью и хотел взять меня за руку, но резко поднялся и отошёл.
– Вито… я… говори, ты что-то хотел сказать?
Каменное лицо и тяжёлый взгляд, Вито стоял так долго, и только по рукам, заведённым за спину, я поняла, что он сильно волнуется. Я не выдержала и протянула к нему руку:
– Вито, говори, я не боюсь…
– Я знаю. Я боюсь.
– Чего… Вито… Амир не посмеет…
– За меня не переживай.
– Меня он не тронет! Никогда не тронет! Пальцем не коснётся!
– Рина…
– Фиса, ты всё видела, хочет учиться любви, так вот, пусть учится у кого-то другого!
– Амир всё…
– Пусть смотрит! Амир, я тебя не боюсь! Ты не любовь получишь, а ещё шестьсот лет одиночества! Ближний круг – это я! А я – это ближний круг! Хочешь, входи в него, будь со всеми нами, не хочешь, вали в свою темноту! Ты сам, только сам можешь решить, что со своей темнотой делать!
Размахивая руками, я орала на весь дом, нервы действительно оказались не в порядке. Вито кинулся ко мне, но не мог успокоить, я продолжала кричать и вздрагивать всем телом. Я не заметила в своём крике, что Фиса оказалась передо мной и дунула в лицо, темнота сразу накрыла меня, и звуки исчезли.
Тёплый ветер шевелил волосы и бросал мне в лицо капельки моря. Тяжёлый вздох перешёл во всхлипы и голос Яны прошептал:
– Рина, открой глаза, посмотри на меня, Рина…
– Яна…
– Вито! Рина пришла в себя!
Яна неожиданно громко крикнула, и сразу голос Вито приказал:
– Рина, посмотри на меня.
Приоткрыв один глаз, я увидела тревожные глаза Вито и заплаканное лицо Яны. Попытавшись улыбнуться, я спросила:
– А где Фиса?
– Травы перебирает с Амиром.
Мои глаза широко открылись от удивления – Амир травами занимается? Вито облегчённо улыбнулся:
– Они разговаривают. Амир с Яной уже возвращались, когда ты… высказала своё мнение.
– Он ехал за тобой?
Яна всхлипнула, утёрла слёзы и только тогда ответила:
– Амир вчера приказал мне приехать в ваш старый дом, а сегодня…
– Старый дом? Тот, с коврами?
– Да.
Я зашевелилась на постели, но Вито не позволил мне встать:
– Лежи, тебе пока нельзя вставать.
– Истерика ещё не повод лежать. Сейчас что?
Вито только нахмурился, а Яна честно призналась:
– Утро.
– Значит, купаться и завтракать.
Мысль о том, что Амир не сбежал, а о чём-то говорит с Фисой, придала сил, и я решительно встала. Вито был изгнан из спальни, а Яна помогла мне привести себя в должное состояние. Правда, она сначала проверила мою энергию и тоже покачала головой, как Вито:
– Ты слаба.
– Вито сказал, что это нервы. А нервы лечат сладким.
Своё страшное желание узнать, что она делала в старом доме, я задавила на корню, пусть муж сам объяснит. Поэтому спросила о Мари:
– Яна, как там Мари?
– Она отказалась выходить замуж за Феликса.
– Это которого Амир ей предложил?
– Приказал.
Для Яны это было значимое уточнение, но она вдруг улыбнулась:
– Мари очень храбрая девушка.
– И что теперь?
– Она в школе продолжает заниматься детьми. Серж и Алекс тоже там.
– И как Алекс?
Яна опустила глаза и побледнела, но смогла сказать:
– Он жив, Серж помогает ему с энергией. Только у него получилось, он …человека для Алекса ищет.
– Яна, я могу ему помочь! Надо чтобы он сюда приехал, или я к нему поеду…
– Никуда ты не поедешь, придумала тоже, лежи, пока я…
– Я не буду лежать.
В дверях стояли Фиса и Амир. Я подошла к Амиру и повторила:
– Я не буду лежать. И после обеда мы поедем…
– Алекс и Серж едут сюда.
Взгляд Амира пронзил меня как копье, и он сразу отвернулся, приказал Яне:
– С ними едет женщина, которую для Алекса нашёл Серж. Проверь энергию.
Яна закрыла лицо ладонями и убежала, именно убежала, а не исчезла, как они обычно делают. А я облегчённо вздохнула, ну вот и хорошо, Алекс теперь спасён.
Гордо прошествовав между ними, я направилась в столовую, Фиса вообще не смогла больше ничего сказать, так и осталась стоять с кувшином какого-то настоя.
– Рина.
Амир встал передо мной и закрыл собой всё пространство. Какой же он большой, я перед ним как гном. Такой смешной гномик, круглый такой, глуповатый и истеричный. Он стоял и смотрел на меня сверху своими удивительными глазами, голубыми-голубыми, как рассветное небо, прозрачное и наполненное первыми лучами солнца. Я уперлась пальцем ему где-то на уровне груди и спросила:
– Почему не убежал?
– Я не собирался убегать.
– А разве ты не слышал моей истерики?
– Слышал и видел.
– Ну, и почему вернулся?
– Ты мой ближний круг.
– А я – это все остальные свои.
Так смешно, гномик ставит условия гиганту, который одним мановением мизинца может уничтожить толпу гномиков, и не только гномиков, таких же гигантов. И мне срочно потребовалось уточнить этот вопрос, не дождавшись его ответа, я спросила:
– Я – гном?
Амир посмотрел на мой палец, усмехнулся и очень серьёзно ответил:
– Ты не похожа на гномов.
– Ты их видел?
– Видел.
– Где?
– В пещерах. Гномы и сейчас там живут.
– Настоящие гномы?
– Настоящие.
А что странного, если ведьмы и ироды существуют, то почему бы и гномам не жить в пещерах.
– Может ты и дракона видел?
– Дракона не видел.
Я убрала руку за спину и обошла его, но Амир опять оказался передо мной.
– Рина, ты – мой ближний круг.
– И поэтому ты всех от меня убрал? Только я вхожу в этот круг? Неужели ты мне доверяешь? Мне?
– Я доверяю только тебе.
Спокойный уверенный взгляд и плотно сжатые губы, никакого сомнения. И как мне к его словам относиться? Все мои мудрые мысли исчезли мгновенно, я видела только синеву глаз. И шёпотом задала единственный вопрос, который проявился в голове:
– Почему?
– Ты отдаёшь свою жизнь другим жизням. И ничего никогда не просишь.
Очень конкретный ответ ирода. Никаких эмоций, точный расчёт. Я кивнула и, отступив на несколько шагов, его обошла. И опять Амир не позволил уйти, встал передо мной и положил свои руки мне на плечи, не тяжело, но ощутимо. Взгляд потемнел, но синева ещё сверкала.
– Ты не веришь мне?
Я попыталась пожать плечами, но удерживаемые ладонями Амира, они не шелохнулись.
– Верю. Только я…
И замолчала, как ему объяснить, что ближний круг, это те, которых ты любишь не за что-то, а потому что они просто есть рядом с тобой, живут в твоей жизни. Ты их любишь, и они тебя любят. Амир смотрел на меня и пытался понять мои мысли, не задавал вопросов, хотя губы иногда вздрагивали. И я решилась:
– Амир… я… верю, что ты ценишь во мне… положительные качества личности…
– Что?
Мне понравилось, как он на меня посмотрел – удивление выразилось не только в высоко поднятых бровях и смешно искривленных губах, глаза округлились и превратились в два голубых шарика. Я притворно вздохнула:
– Но ты же сам сейчас сказал, что я ничего не прошу, очень даже выгодно – тратиться нет необходимости. Мне, правда, ничего от тебя не нужно… Амир, дай мне возможность объяснить…
Он открыл рот, но потом кивнул, хотя при этом покачал головой, давая понять, что не согласен со мной. Я едва не хихикнула, так изменилось его лицо, почти человеческое выражение удивления, никакой маски вождя.
– И жизнь я отдаю добровольно, значит, тоже положительная черта личности.
В глазах Амира что-то изменилось, как искра пронеслась, а на губах проявилась улыбка. Наступила очередь мне удивляться, только что был со мной не согласен, и вдруг улыбается. Он весело усмехнулся и спросил:
– А губы – это личность?
– Губы? Губы это тело… лицо…
Наверное, моя физиономия тоже слегка перекосилась, потому что Амир тихо засмеялся и задал ещё один странный вопрос:
– А тело имеет отношение к личности?
– Тело? Какое тело?
Амир подхватил меня на руки:
– Вот это. И эти восхитительные губы.
Страстный поцелуй подтвердил мнение, и мой организм счастливо с ним согласился – мои губы это моя личность. Его тело любит меня, и не важно, за что: за энергию, которую от меня получает в момент поцелуя, за попытку научиться любви через мою любовь, или ещё за что-нибудь, о чём я даже не догадываюсь. Моё тело чувствует его тело, его стремление ко мне, пламя в крови, которое не сыграть даже ироду. Амир с трудом оторвался от меня и застонал:
– Рина… я… могу не удержаться… прости…
Я бы упала на пол, Амир просто исчез, но меня успел подхватить Вито.
– Рина, как ты? Амир не…
– Всё… хорошо…
Уткнувшись ему в грудь, я зажмурила глаза, всё-таки нервы не в порядке, слёзы готовы выплеснуться в любой момент. Вито поставил меня на ноги и провёл руками по плечам:
– Повреждений нет.
Мне пришлось глубоко вздохнуть несколько раз, чтобы прошептать:
– Вито, всё в порядке… Амир не успел… Ты видел?
– Рина, я всегда вас сопровождаю. Прости.
– Зачем?
Мой наивный вопрос заставил Вито опустить глаза.
– Приказ Амира.
И я поняла:
– На всякий случай? Как… сейчас?
– Да.
Вот он ближний круг, только Вито может остановить Амира, не дать ему возможности меня убить в порыве страсти. И Амир это понимает, понимает он и то, что я приму помощь тоже только от Вито, потому что доверяю ему во всём. Я схватила Вито за руку и спросила:
– Что случилось? Почему Амир так изменился? Объясни мне, что я делала не так? Только ли потому что сказала, что не позову его? Вы не должны страдать из-за меня!
Он склонил голову, как-то спрятался от моего взгляда, требующего ответа на сложный, очень сложный вопрос. Я не выдержала:
– Я во всём виновата, понимаешь, только я, и не хочу повторить…
– Ты ни в чём не виновата.
– Вито!
Я даже ножкой топнула, но он повернул в сторону голову и странно сгорбился.
– И что ты к нему пристала?
Фиса встала рядом со мной и тяжело вздохнула:
– Ничего он тебе не скажет, зря не кипятись. Не в его власти тебе правду говорить, у хозяина спроси, ежели храбрости хватит.
