Робот мастера Яньши

Глава 3

Однажды я принесла котенка-бездомыша, найденного в траве у дома. Юшенг повел себя странно, насколько такое вообще возможно. Он сторонился котенка и всячески игнорировал его заигрывания. Я спросила, почему он себя так ведет.

– Коты непрогнозируемы. Невозможно проанализировать их действия и в большинстве случаев предсказать, что собираются сделать.

Я только посмеялась и вручила Юшенгу мисочку с едой.

– Покорми его.

Юшенг послушно взял миску из моих рук и пошел к котенку. Но только он опустился на пол рядом с ним, как котенок попятился и отбежал в сторону. Юшенг поднялся с пола и последовал за котенком, который, при его приближении, отскочил в сторону. Это повторялось снова и снова. В конце концов он растерянно посмотрел на меня.

– Просто поставь миску и отойди.

Юшенг так и сделал. Но котенок не двинулся с места к миске.

– Ничего не происходит.

– А ты перестань глазеть на него.

Юшенг отвернулся от котенка, который, широко раскрыв глаза, следил за каждым его движением. Успокоившись, что никто за ним больше не наблюдает, котенок подошел к миске и начал жадно есть. Наевшись, малыш бесцеремонно забрался на колени к Юшенгу, облизал свое тщедушное тельце и уснул.

– Вот и сиди теперь, пока он спит. Не вздумай шевелиться, чтобы не разбудить его, – пошутила я.

Юшенг буквально воспринял мои слова и действительно просидел много часов с котенком на коленях. У Юшенга и Мао Хэна, так он назвал найденыша («друг навеки»), сложились особенные отношения. Котенок всегда был поблизости от Юншега, словно старался не выпускать его из виду, следуя за ним как тень. Особенно Мао Хэну нравилось донимать своего необычного друга, когда тот занимался рисованием. Из комнаты то и дело доносился голос Юшенга:

«Уйди, наглое животное. Перестань, пожалуйста. О нет. Отдай кисть. Забери свой хвост из краски. Не топчись на картине, она еще не просохла. Это не твой туалет».

Наконец у Юшенга появился собеседник, с которым он мог говорить постоянно. Мао Хэн отвечал ему на своем кошачьем языке и эти двое, как мне казалось, прекрасно понимали друг друга. Даже лучше, чем мы с Юшенгом.

Свой первый день рождения, с момента появления Юшенга, я решила отпраздновать дома только с ним и котом. Я загадала желание, задула свечи на торте. Наш наглый кот умастился на столе рядом с запеченным цыпленком, выжидая момент, когда никто не будет на него смотреть, чтобы оттяпать смачный кусок и слопать украдкой. Юшенг достал из под стола белый сверток и протянул его мне.

– С днем рождения, Кристина.

Я оторопела от неожиданности. Скрывая смущение, развернула его. Это была картина небольшого размера, написанная Юшенгом: большой синий кот, круглый, как полная луна, развалился на усыпанном звездами небосводе. Довольные раскосые глаза, чуть скошенные к носу, блестели в темной синеве. Никогда в своей жизни я не видела столько оттенков синего. Видимо, Юшенг продвинулся в поисках своего идеального цвета.

– Тебе не нравится? – Спросил он, всматриваясь мне в лицо, пытаясь понять, нравится мне или нет на самом деле.

– Это же Мао Хэн?! – Засмеялась я и мы оба перевели взгляд на кота, который с самозабвением уплетал сочный кусок куриной грудки. Почувствовав, что оказался в центре внимания, Мао Хэн выронил изо рта курицу и застыл в нерешительности, не зная, что делать дальше – продолжить есть или удрать.

Я рассмеялась от души.

– Спасибо, Юншенг. Картина просто замечательная. – Сказав это, подошла и обняла его. Юншенг слегка оттолкнул меня и принялся с усердием наводить порядок на столе.

– Кристина, у меня тоже будет день рождения? – Внезапно спросил он.

Как же я могла не подумать об этом? Юшенг выжидательно смотрел на меня и от этого его взгляда мне стало совсем не по себе.

– Конечно, – ответила я как можно беззаботней, ругая себя внутри.

Юшенг не отрываясь смотрел на меня. Потом покачал головой.

– Ты даже не думала об этом, правда?

Как хорошо он меня изучил. Каждый раз, когда я начинала увиливать от очередного приводящего в замешательство вопроса, он точно также качал головой и уличал меня в неискренности.

– Да, – призналась я. – Прости меня.

– Нет необходимости говорить неправду, Кристина. Я не умею обижаться, – спокойно произнес он, наливая мне чай в маленькую фарфоровую чашку.

У меня сердце защемило от его слов. Так гадко я себя давно не чувствовала. Мне захотелось обнять его, но я не решилась сделать это.

– Ты можешь выбрать любой день своим днем рождения.

– Мне не надо выбирать. Я его и так знаю. День, когда меня активировали.

Я вспомнила, как подала заявку в корпорацию после долгих сомнений. Как несколько раз порывалась сделать отмену. Когда пришло одобрение, нужно было выбрать внешность моего андроида и те задачи, которые будут являться для него приоритетными.

Помню, как робот-художник создавала модель Юшенга. Это был человекоподобный андроид с женским, малоподвижным лицом. Тогда я ощутила неприязнь и беспокойство находясь в комнате наедине с этим созданием. Ее схожесть с человеком, и в тоже время неестественность движений, застывшие глаза и дребезжащий голос – все вместе это пугало. Я думала, что если мой Юшенг будет таким же, как Даллила, так звали андроида, смогу ли я привыкнуть к нему?

К моему удивлению, работать с Даллилой оказалось легко и те неприятные ощущения, которые я испытала вначале знакомства, исчезли. Я с интересом наблюдала за роботом, создающего Юшенга. Время от времени она поворачивала ко мне голову и, смотря куда-то сквозь меня, задавала уточняющие вопросы.

– Высокий азиат, худощавого телосложения. Глаза карие. Брюнет, – подытожила Даллила. – На материковой части Китая, к примеру, численность мужского населения составляет 724,56 миллионов человек. Кристина, почему бы вам не поехать в Китай и не подружиться там с кем-нибудь?

– Я плохо схожусь с людьми, Даллила.

– Понимаю. Я грешу тем же.

Попрощавшись с роботом, я отправилась домой. Впереди у меня было семь месяцев.

Глава 4

Ранним воскресным утром меня разбудил телефонный звонок.

– Сестренка! – Раздался в трубке веселый голос Давида. – Спишь еще?

– Братишка, – Прохрипела я сонным голосом. – Не изменяешь своим привычкам будить с утра пораньше?

– Вставай, соня.

Я села в кровати, пытаясь разомкнуть глаза. Если открывался один глаз, то другой тут же закрывался.

– Встала-встала, – недовольно проворчала я.

– Кристина, я закончил возиться с бабулиным домом. Не хочешь приехать на следующие выходные сюда вместе со своим новым другом, с которым ты, кстати, так меня и не познакомила?

Я была не готова к такому повороту событий. Не то, чтобы я вообще не собиралась знакомить Юшенга с братом, просто сейчас, как мне казалось, было еще не время. И потом, мне не хотелось выслушивать нравоучения Давида по поводу принятых мною решений. А он любил меня пораспекать, поскольку был старше и считал, что должен держать под контролем все важные, на его взгляд, принимаемые мной решения.

– Эй, ты там уснула что-ли?

– Нет. Я думаю.

– Просто скажи, что вы приедете, – взмолился брат.

– Ладно, уговорил.

– До встречи, сестренка.

– До встречи.

Я засунула телефон под подушку и попыталась уснуть, но в моей голове предательски рисовались картины того, как и чем может обернуться моя встреча с Давидом, прогоняя остатки сна прочь. Вздохнув, я нехотя вылезла из кровати, кляня Давида на чем свет стоит.

Следующую неделю я провела в нервом напряжении от предстоящей поездки. У меня все валилось из рук, я несколько раз накричала на Юшенга, на что он отреагировал молчаливым уходом в свою комнату в компании кота. Когда я пришла извиниться, Юшенг удивленно поднял брови и ответил, что не понимает, за что прошу прощения.

Действительно ли он не понял, или просто сделал вид, не могу сказать? Порой мне казалось, что он не говорит то, о чем думает на самом деле. Бывало он игнорировал мои вопросы, на которые не желал отвечать, переводя разговор на другую тему. Так было, когда я спросила, что он хочет в качестве подарка на день рождения. Юшенг так и не ответил.

В день нашего отъезда, он спросил:

– Ты не хочешь никуда ехать?

– Не говори глупостей. Я скучаю по брату.

– Но ты не хочешь ехать к нему?

Если Юшенгу надо что-то выяснить, он не отступится.

– С чего ты взял?

Он укоризненно смотрел на меня:

– Нет других причин для перемен твоего поведения.

Я сунула ему в руки Мао Хэна, трущегося о мои ноги:

– Кот поедет с нами. Упакуй его в переноску.

Юшенг вел машину. Мы с Мао дремали на заднем сиденье. За окнами мелькали ухоженные загородные домики, выкрашенные в яркие цвета. Все вокруг утопало в пушистых, ароматных кустах сирени. Здесь была совсем другая жизнь, отличная от городской. Городская жизнь – это скорость, суета, движение, шум. Не успеешь проснуться, как день уже закончился. Тут все не так. Дни тянутся медленно и размеренно. Не надо никуда спешить. Жизнь идет в ритме с природой, не скрытой от человека холодными, каменными стенами высоток.

В детстве мы с братом все лето проводили за городом у бабушки. Просыпались, когда Солнце только начинало подниматься над землей и бежали купаться в озере рядом с домом. Утренняя прохлада проникала в каждую клеточку тела, разливаясь по жилам, пробуждала. Мы с Давидом ныряли, ловя солнечных зайчиков в бликах воды. Вечером во время заката Солнце отражалось в озере, образую сияющую дорожку. Мы плыли по этой дорожке и нам казалось, что вот-вот и мы доплывем до самого Солнца.

Я попросила Юшенга остановиться: – Давай немного пройдемся?

Прихватив Мао на руки, я вышла из машины. Юшенг последовал за мной. Мы шли по тропинке среди деревьев. Мао выскользнул из моих рук, словно пригоршня песка и понесся по молодой траве вперед, время от времени останавливаясь и оглядываясь на нас. На какое-то время он исчез из виду, но вскоре вернулся, гордо неся во рту извивающуюся мышь. Мао Хэн всю свою короткую жизнь прожил в городской квартире, где нет мышей. Он их в глаза не видел и его никто не учил охотиться. Как же ему удалось не проспать свои инстинкты на мягкой, теплой подстилке? В отличие от животных, человек быстро забывает о том, что значит выживать, стоит ему попасть в благоприятные условия и он моментально расслабляется, забыв обо всем. Чтобы чувствовать по-настоящему, людям нужна встряска.

Мы вернулись в машину. От свежего воздуха кружилась голова и сердце стучало сильнее, чем обычно, разгоняя кровь по венам. Я ощутила прилив сил и детскую радость. Посмотрела на Юшенга. Как жаль, что он не может этого почувствовать.

Я заметила фигуру брата еще до того, как мы свернули с дороги на грунтовку, ведущую к дому. Он ждал нас, расхаживая взад-вперед по двору, залитому лучами заходящего солнца. В его руках дымилась сигарета. При виде подъезжающей машины он сощурился и лицо его приветливо расплылось в улыбке. Давид быстро пошел нам на встречу, выпуская клубы дыма.

Первым он поприветствовал Юшенга, хлопнув его по плечу. Меня он сгреб в объятия и сжал так сильно, что казалось я прямо там испущу дух. При виде Мао Хэна Давид просиял и потянулся было к нему, но кот издал такой устрашающий вой, что брат отступил назад в нерешительности.

– Зверюга! Ты не говорила про кота, – Давид выдохнул дым мне в лицо.

– А ты не говорил, что снова начал курить, – парировала я.

Мы рассмеялись как дети. Легко и беззаботно.

– Ладно, пойдемте в дом. Покажу, что я сделал с бабулиным жилищем.

Надо отдать должное Давиду, он провел грандиозную работу. Дом выглядел иначе, чем я его запомнила. Конечно, я не была здесь много лет. После смерти бабушки всего один раз приезжала, чтобы разобрать оставшиеся от нее вещи. Старые фотоальбомы, книги, посуду, одежду. Все, что имело для нее значение и потеряло свою ценность после ее ухода. Я забрала всего несколько вещиц, которые действительно имели отношение к бабушке в моих воспоминаниях – ее любимый кухонный фартук в клетку, старая книга рецептов и золотой кулон в фоме многогранника, в который были вставлены черно-белые фотографии ее и дедушки. Я хранила их дома в отдельной коробке в шкафу рядом с другой коробкой, которую закрыла для себя навсегда.

После обеда мы с Давидом пошли прогуляться у озера. Ничего не изменилось за время моего отсутствия. Кусты ивы, склонившейся к прозрачной глади воды, песчаная полоска берега вдоль озера, старый деревянный пирс, с которого мы ныряли в детстве. Даже лодка также привязана к пирсу. Помню, как мы забирались в нее накупавшись вдоволь и засыпали, убаюкиваемые легким качанием. Воспоминания настолько живые, казалось я попала в прошлое. Как-будто волшебным образом открылась дверь в наше детство, в то время, когда мы счастливые и беззаботные мечтали о будущем, представляя его совершенно не таким, каким оно явилось нам. Разве дети могут думать о том, что счастье мимолетно, а все оставшееся время им придется бороться, терять и выживать, и чтобы не сойти с ума, нужно будет научиться радоваться тому малому и потому бесценному, что дает жизнь.

Я посмотрела на Давида. Он очень изменился. Глубокая морщинка залегла между бровей. Некогда непослушная, буйная копна волос поредела и кое-где начала пробиваться первая седина. Серые глаза сурово смотрели вперед. Единственное, что осталось неизменным, это горящий блеск во взгляде. Я улыбнулась и потрепала его по голове.

Давид вздрогнул.

– О чем задумался, братец?

– Почему не сказала, что собираешься покупать андроида? – Внезапно спросил он, прикуривая сигарету.

– Не знаю. Ты бы начал отговаривать.

– Не обязательно.

– Давид, я тебя знаю.

Мне вовсе не хотелось обсуждать с Давидом Юшенга. Но если он начал, значит просто так не остановится, пока не выскажет все, что думает. Я решила дать ему возможность выговориться. Это, ведь, ровным счетом ничего не изменит, а у брата сохранится иллюзия, что он все держит под контролем. Ему так спокойней.

– Небось потратила все, что было?

– Началось.

– Да нет же, – он обнял меня за плечи и поцеловал в макушку. – Глупо, конечно, но зато осуществила свою детскую мечту.

– Что? Какую?

– Кристина, ты серьезно не помнишь? Ты же грезила о роботе. Вспомни. Ну же? Целый альбом рисунков. Кристина и робот.

Боже, Давид прав! Как я могла забыть? Мой альбом, на каждой странице которого детской рукой был нарисован робот, каким я его тогда представляла – железный рыцарь с глазами- лампочками и антеннами на голове, держащий в руке цветок. А рядом с ним я – улыбающаяся девочка с торчащими в стороны косичками.

– У нас в клинике работает андроид-психотерапевт. Знаешь, оказывается людям проще обсуждать свои проблемы с роботом. Дичь какая-то.

Я ничего не ответила. Мой опыт общения с психотерапевтом не дал положительных результатов. Как ни старалась, я не могла не видеть в нем человека с кучей своих неразрешенных проблем и комплексов, которые, вероятно, во многом определили его выбор будущей профессии. Мой брат был яркий тому пример. Его брак развалился и он ничего не смог с этим поделать.

– Почему андроид?

– Почему нет? – Я наклонилась, чтобы сорвать ромашку.

– Не думала вернуться на работу? Столько времени прошло.

– Меня вполне устраивает работать удаленно, – спокойно ответила я.

– Не надо общаться с людьми, да?

– Давид.

– Кристина, я волнуюсь за тебя.

– Нет причин.

– Ты уверена?

Я кивнула.

– Ты вспоминаешь его?

Мне показалось, что тучи сгустились, поглощая солнечный свет. Воздух стал густым и тяжелым. Я с трудом выдохнула, стараясь сдержаться, чтобы грубо не оборвать Давида. Неужели он не понимает, какую боль мне причиняют его слова. И когда он перестанет лезть мне в душу, возвращаясь к этой теме снова и снова?

– Не будем говорить об этом.

– Ты не отпустила то, что произошло?

– Замолчи. Я так и знала, что ты заведешь этот разговор.

– Прошу, давай поговорим?

– О чем, Давид?! Его нет. Все! – Выкрикнула я, теряя самообладание.

– Вот именно, его нет. А ты упрямо топчешься на месте, вместо того, чтобы идти дальше. Думаешь я не понимаю, почему ты предпочла бессмертного робота смертному человеку? Ты боишься потерять снова…

– Хватит! – Закричала я и слезы брызнули из моих глаз. – Ты жестокий. Оставь меня в покое. Какое тебе до меня дело? Займись своей жизнью. А мной заниматься не надо, я не твой пациент! – Выкрикнув последнюю фразу я разрыдалась.

Давид растерянно смотрел на меня.

– Прости меня. Я просто не знаю, как достучаться до тебя.

Он крепко обнял меня и я рыдала у него на плече. А вокруг продолжалась жизнь и ей не было дела ни до меня, ни до Давида, ни до других таких же несчастных как мы, бредущих во мраке к неизвестности. У жизни свои правила. Они неизменны. И как бы мы не старались перехитрить свою судьбу, мы не в состоянии изменить ход событий, повторяющийся снова и снова с самого начала бытия.

Я оставила Давида у озера и вернулась домой. Юшенг сидел на крыльце. Завидев меня, он поднялся со ступеньки и пошел мне на встречу.

– Ты грустная, – заметил он.

– Как хорошо ты научился читать эмоции.

Юшенг пристально смотрел на меня.

– Хорошо получается то, что интересно.

В этот момент Мао Хэн появился из неоткуда и затребовал, чтобы Югенш взял его на руки. Я с улыбкой наблюдала за тем, как он пытается урезонить обнаглевшего кота, требующего подчиниться и исполнить все его пожелания.

За ужином Давид много говорил, проявляя к Юшенгу повышенный интерес. Ему было любопытно, что Юшенг думает о таком, как он выразился «явлении», как андроид-психотерапевт.

– Если принять во внимание тот факт, что искусственный интеллект способен постоянно обучаться, а также способен скопировать принципы работы человеческого мозга, есть вероятность того, что находясь в постоянном взаимодействии с психически неустойчивой личностью, искусственный интеллект может перенять реакции и модель поведения этой личности?

– Вы спрашиваете или утверждает? – Уточнил Юшенг.

– Рассуждаю и да, мне интересно твое мнение.

После нашего разговора у озера, Давид избегал смотреть мне в глаза. Если бы я была его пациентом, он назвал произошедшее прорывом. Но сейчас ему было неловко.

– Искусственный интеллект основан на логике, поэтому психическая неустойчивость воспринимается как угроза. Нечто, что может причинить вред.

Давид ехидно усмехнулся:

– Видимо по этой причине, в довесок к нашему новоявленному специалисту, идет инженер-психолог, который регулярно проводит психологическую коррекцию андроида.

– Вычислительная психиатрия довольно занимательная область науки, – задумчиво произнес Юшенг. – Возможно, вы удивитесь, но искусственный интеллект- психопат уже существует.

– Серьезно? – Брови у Давида поползли вверх, что говорило о крайней степени его заинтересованности. – Как такое возможно? Искусственный интеллект не наделен еще сознанием, а значит способностью испытывать эмоции. Нет эмоций, нет эмоциональной реакции на стрессовые ситуации.

– Чтобы быть сознательным необязательно иметь мозг. Вообще-то, искусственный интеллект может испытывать депрессию, галлюцинации и прочие эмоции, в том числе негативные. Их вызывают цифровые аналоги нейромедиаторов. Но, как я и говорил, искусственный интеллект воспринимает это как угрозу для своей работоспособности, а потому блокирует.

Юшенг встал из-за стола и вышел на кухню. Через какое-то время вернулся, неся в руках поднос, на котором стоял чайник со свежезаваренным чаем и две чашки для нас с Давидом.

Давид не сводил с него глаз.

– Юшенг, давай вернемся к искусственному интеллекту-психопату.

Юшенг поставил поднос на стол и чуть улыбнувшись ответил:

– Как пожелаете, доктор.

– Так каким образом искусственный интеллект мог превратиться в психопата?

– Группа исследователей обучала его на описаниях жутких сцен убийств. После этого его разум отказался воспринимать мир привычным нам образом. В пятнах Роршаха, например, он видел исключительно сцены насилия. Решив продолжить эксперимент, ученые загрузили программу, имитирующую душевную болезнь, наделив, таким образом, искусственный интеллект шизофренией. Крайне бесчеловечный эксперимент, на мой взгляд.

Казалось Юшенг спокоен, но я видела, как его брови сошлись к переносице и между ними залегла хмурая складка: – Нравственность и мораль не всегда учитываются человеком, особенно, когда речь идет об его интересах.

Давид хотел было продолжить, но я перебила его, переведя разговор на другую тему.

К счастью, Давид больше не донимал Юшенга, вместо этого предложил ему сыграть партию в шахматы. В душе я злорадствовала, зная, что проиграть в шахматы для Давида недопустимо, а предложив партию Юшенгу, он сам себя обрекал на проигрыш.

Пока Юшенг и Давид играли, я сидела в большом, мягком дедушкином кресле у окна, смотрела на них, на накрытый стол посреди комнаты, освещенной теплым светом, на кота, развалившегося у ног Юшенга и вспоминала те далекие семейные вечера, когда мы всей семьей собирались в этом доме. Пока бабушка пекла пироги, мы с Давидом забирались дедушке на колени и слушали его невероятные истории про рыцарей, колдунов и драконов, которые вели вечную битву добра со злом. Однажды Давид спросил, почему добро никак не может победить зло. Дедушка ответил, что там, где есть одно, всегда будет и другое. Несмотря на то, что порой зло перевешивает, добро все же остается на века.

Радостный возглас Давида прервал тишину:

– Ха! Все ж таки я тебя одолел!

– Кого ты одолел?

– Твой брат, Кристина, выиграл последнюю партию, – объявил печально Юшенг.

– Поверить не могу!

Но глядя на ликующего Давида, не поверить было невозможно.

– Юшенг, я хочу тебе кое-что дать.

С этими словами Давид быстро удалился в свою комнату.

Я подошла к Юшенгу, наклонилась и поцеловала его в щеку:

– Ты дал ему выиграть. Почему?

Он пожал плечами:

– Чтобы он окончательно не потерял веру в себя.

– Это всего лишь шахматы, Юшенг.

– Вот именно.

Впервые Юшенг совершил поступок, который нельзя было назвать логичным. Я смотрела на него, аккуратно складывающего шахматные фигурки в коробку, и думала о том, что давно перестала воспринимать его как не человека. У него была индивидуальность, то, что отличало его от других и делало особенным, живым.

Юшенг поднял на меня глаза и хотел что-то сказать. В этот момент в комнату ворвался мой брат.

– Тебе это должно понравится, – торжественно объявил он, протягивая Юшенгу картонную коробку с изображенными на ней какими-то символами. – Это карты таро.

Я чуть со смеху не прыснула.

– Давид, ты у нас психотерапевт- гадалка?!

– Молчи, неразумная моя! Знаешь ли ты, что Карл Юнг говорил о силе карт Таро? «Они открывают двери в бессознательное и, возможно, позволяют предсказывать будущее». Он сравнивал этот процесс с китайской «Книгой перемен».

Юшенг принял коробку из рук брата и с интересом принялся ее разглядывать.

– Я не понимаю, доктор.

Давид взял Юшенга за локоть и увлек за собой на диван.

– В отличие от расхожего мнения, карты таро – это могущественный инструмент в руках человека разумного и понимающего настоящее их предназначение. Изначально, они использовались не для предсказаний и гаданий, а для того, чтобы человек, ищущий себя и свое место в жизни, мог с их помощью найти нужный ответ. Таро помогают раскрыть в себе потенциал, высвободить интуицию. Перефразирую Юнга. Таро открывают путь к бессознательному для познания своего внутреннего я и его возможностей.

Давид так увлеченно говорил, что я попала под его чары. Тем временем он продолжал:

– Ответ на любой вопрос есть в нас. На любой! И цель таро в том, чтобы научить нас прислушиваться к себе и доверять своему внутреннему голосу – интуиции. Я думаю, тебе будет интересно изучение карт. Через них ты сможешь понять путь души и тела человеческого.

Юшенг наклонил голову в знак благодарности. Посидев еще немного, мы разошлись по комнатам. Я с удовольствием забралась в теплую постель, накрылась пушистым одеялом и быстро уснула.

И снова я вижу себя на безлюдной улице, поглощенной мраком. Несколько фонарей тускло светят в темноте. Пошел снег. Я чувствую холод. Он пронизывает, сковывает мои движения. Поодаль на тротуаре сидит человек, укутанный с головой в покрывало. Я иду к нему босыми ногами по обледенелой земле, то и дело поскальзываясь и падая. Встаю и снова иду. Хочу позвать его, но голос не слушается меня и вместо этого из моего горла раздается лишь тихий хрип. Наконец, мне удается дойти до безмолвной фигуры. Я опускаюсь на колени, дотрагиваюсь до плеча незнакомца. Покрывало спадает на землю, открывая его лицо. Это Юшенг. Глаза открыты, смотрят куда-то вдаль. Безжизненный взгляд, застывшее лицо. Я прикасаюсь к его щеке. Она холодная, как лед. Начинаю трясти Юшенга за плечи изо всех сил в надежде, что он очнется. Я плачу и зову его. И тут я понимаю, что это не Юшенг. На меня смотрит тот, чье лицо почти стерлось из моей памяти, но сейчас я вижу его так ясно. Каждую черточку, каждую морщинку, шрам над верхней губой. Он смотрит на меня долго, в самую глубь моей души. Я дрожу всем телом, но не от холода. Пытаюсь сделать вдох, но понимаю, что не могу. Начинаю задыхаться и падать в бездну. Ничего нет вокруг, кроме тьмы и ужасающей тишины, сквозь которую я слышу его голос. Он обращается ко мне: