Сломанный ангел

– Нет, оно превосходно.

Только косички смотрелись еще нелепее, но она не станет идти на уступки и распускать волосы.

Встала на туфли, чуть покачалась, находя баланс. Ходить на каблуках, драться на каблуках, бегать на них – этому ее учили долго и упорно. Прошлась по примерочной и улыбнулась. Быть красивой ей нравилось, чтобы там не говорил учитель о неподобающем восхвалении своей внешности.

– И что за птичка у нас сегодня? Давайте посмотрим… – спросили по-английски, а затем в примерочную без спроса шагнул чуть полноватый мужчина-европеец. Су Нан перехватила испуганный взгляд продавщицы и опустила руку, разжимая сжавшийся кулак. Под лампами блеснул бритый череп, искрой сверкнула серьга в ухе. Су Нан вдохнула облако горьковато-сладкой туалетной воды, поймала изучающий взгляд мужчины и ответила столь же пристальным.

Идеально сидящий темно-синий костюм с ярко-желтым шейным платком дополняли дорогие туфли, тросточка и белоснежная улыбка идеальных зубов.

Бельгиец? Француз или немец?

– Мадмуазель, – поклонился мужчина и попробовал провернуть поцелуй ее руки.

Француз.

– Вы кто? И по какому праву здесь? – Су Нан для гарантии убрала руку за спину, уловила насмешку на губах француза и отругала себя. Учитель, как всегда, прав. Она совершенно не готова к подобным ситуациям. И то, что роль роковой женщины ей никогда не нравилась, не служит оправданием. Она должна уметь примерять на себя любую роль от продажной девки до великосветской львицы. Пусть в Корее не приняты прикосновения, как и дружеские поцелуи, но у иностранцев свои традиции, которые требуют к себе уважения.

– О, мадмуазель! – в глазах мужчины загорелись лукавые огоньки, – я рассчитывал найти здесь колибри, а меня ждал хищный беркут. Какой сюрприз! Шарль Луарэ, к вашим услугам. Сегодня я – ваша крестная фея. Не скрою, вы – сложная задача, но Шарль любит сложности. Прошу, – и он толкнул зеркало, за которым пряталась гримерная.

Су Нан опасливо оглядела царство зеркал, баночек, кисточек и, демон знает, каких приспособлений.

– Мое время, мадмуазель, как и ваше, стоит дорого. Не будем его терять, – он указал на крутящийся стул.

– Я… – Су Нан запнулась, потом решительно села в кресло. Беркут, значит. Что же… посмотрим, что задумал этот «крестный фей».

– Вуаля, мадмуазель, – ее развернули к зеркалу и позволили полюбоваться собой, – как видите, я сделал из вас настоящего беркута.

О да! Шарль оказался визажистом от Бога. Каким-то образом смог исправить урон, нанесенный ей пластическими операциями, когда ее внешность подгоняли под внешность Су Нан. Уложенные вверх волосы подчеркивали тонкую шею, пара локонов спадала вниз, оттеняя лицо, делая его скульптурней. Глаза в контуре теней казались больше и ярче. Алые губы приковывали к себе взгляд. Рубины в ушах придавали облику нотку кровожадности, как и положено настоящему хищнику.

– Вы – настоящий мастер, – произнесла Су Нан по-французски с поклоном, подавая ему обе руки. Так ее не преображал даже мастер Пак, который полжизни отработал гримером в театре, пока не был принят в семью.

Шарль польщенно улыбнулся, пожал руки, прошептав на родном языке:

– Уверен, по вашей милости сегодня многие потеряют аппетит. Удачной охоты, госпожа Беркут.

За время, пока она одевалась и колдовал Шарль, в магазине собрались все четверо.

Стук каблуков ее туфель оборвал разговор, четверка замерла, выворачивая шеи, а потом парни начали медленно вставать с мягких кожаных кресел. В магазине стало тихо-тихо.

– Это действительно ты? – первым отмер Чан Ук. – Или тебя снова подменили?

Су Нан ответила насмешливой улыбкой. Мелькнула мысль: кажется, кто-то переиграл сам себя. Что там Шарль говорил о потере аппетита? И пусть. Лично она собирается насладиться хорошим ужином, раз уж потратила столько усилий на подготовку.

– Мы идем или будем ужинать прямо здесь?

Глава четвертая

Хрусталь, шелковая обивка на стульях, белоснежная скатерть, фарфор, приглушенные разговоры и скользящие неслышными тенями официанты. Пафос в каждой детали интерьера. Дорогие часы на запястье метрдотеля, аромат французских духов, накрепко въевшийся в мебель. Здесь ее платье смотрелось абсолютно уместно, как и костюмы четверки.

Су Нан не без зависти отметила, насколько свободно ведут себя парни, совершенно не обращая внимания на окружающую их роскошь, как естественно выглядят за круглым столом, чья сервировка могла поспорить с государственным приемом. В их жизни точно было много ужинов, как этот, и красавицы за ним тоже были не редкостью.

Первый шок от ее новой внешности прошел быстро. И Су Нан вынуждена была признать: комплименты парни говорить умели, а ей, оказывается, приятно их внимание. Выпитый в лимузине бокал шампанского подарил легкость, предложение Чан Ука – стать его музой на ближайший месяц – переросло в шуточный спор о вознаграждении модели. Но самым значительным стало изменение в отношении к ней. «Обезьянка» была окончательно и бесповоротно заменена на нейтральное «Су Нан».

Ресторан. Умом Су Нан понимала – ей тоже надо расслабиться. Не дергаться из-за того, что ее усадили спиной к входу, откуда она могла контролировать лишь часть зала. Не думать о том, что манкировала уроками этикета и теперь не уверена, какими приборами нужно разделывать омара, и зачем вот эта крошечная вилочка с тремя зубчиками? Не гадать, какие демоны спрятаны в очередном блюде, которое принес официант. И что это такое: крошечные шарики разного цвета, посыпанные чем-то коричневым и украшенные розочками то ли крема, то ли непонятно чего, с волнистым рисунком по краю тарелки.

Сделать заказ ей не дали – прости, Су Нан, сегодня угощаем мы – и теперь каждое блюдо было как шаг по минному полю. Проклятая европейская кухня, как будто нельзя было пойти в традиционный ресторан!

– У тебя нет аллергии?

У нее есть аллергия на придурков, а на придурочных снобов вдвойне.

– Не дергайся, все нормально. Или принести палочки?

Пальцы сжались на ноже. Неужели так заметно, что она нервничает?! Или это опять сработала интуиция Чан Ука?

– Спорим, ты привыкла использовать нож иначе? – с усмешкой осведомился Ши Вон.

«Вот неймется ему», – со злостью подумала Су Нан. Глазастый парень и, увы, не дурак.

– Продемонстрировать?

– Если после поцелуешь.

И взгляд такой хитрый-хитрый.

– Только через твой труп.

Поморщился, нервно дернул уголком губ и салютнул бокалом:

– Предпочитаю остаться живым.

Су Нан пожала плечами – выбор сделан. Покосилась на Мин Ена. Что-то он сегодня странно задумчив и молчалив. Не к добру. Интересно, какие мысли бродят в его голове? Задумывает очередную каверзу с ее участием? А ведь ей действительно интересно. Нет, нельзя привязываться, нельзя позволять стать ближе. Сердце у нее одно, и на нем уже достаточно шрамов.

– Скажи, тебе не трудно в школе? Если есть проблемы с учебой, можем помочь.

Джунг Су. Мало разговорчив и говорить предпочитает по существу.

– С физкультурой, ага, – хохотнул Ши Вон.

А этому дай повод – любые слова превратит в шутку.

Физкультура… Раньше любимый предмет, теперь – ненавистный. С какой бы радостью она сдала нормативы, дабы стереть презрительную ухмылку с лица преподавателя, когда тот смотрел на ее потуги. Но Юн Су Нан не могла пробежать километр, не могла отжаться или подтянуться. Значит, не могла и она.

Су Нан отложила в сторону приборы. Подняла бокал, посмотрела сквозь рубиновую жидкость на лицо Джунг Су. Взвесила свои слова.

– Я повторяю курс. Поэтому сложностей нет.

– То есть, – мигом вник в суть дела Мин Ен, – ты старше?