Время ласточек
Лиза молча вернулась во двор, взяла в сарае лопату:
– Идем, похороним. Думаю, у него нет ничего целого внутри. А сестра твоя сука.
– Нет, ты что! – испугался Степка. – Она очень хорошая, но ведь он же ее кошку покусал!
Лиза, насупившись, нашла место в лесу, где земля была помягче, выкопала ямку, и Степка, обливаясь слезами и подбирая сопли, положил туда Джека.
– Поэтому я и не дружу с девочками, – сказала Лиза.
* * *Глеб плевал в сторону местных нравов. Пьяные дамы постоянно подкатывали к нему, но он старался не падать ниже плинтуса и сбегал на работу.
– Ты б женился… – приговаривала мать и смотрела на него с печалью, достойной кисти живописца.
Мать совсем высохла от своей болезни. Глеб не хотел думать, что ей осталось недолго.
Яську присматривала Маринка, за брата он был спокоен, но не был спокоен за отчима. Адоля. Адольфа Брониславовича Белопольского. Этот ненавистный Горемыкиным упырь вообще не знал ни дна ни покрышки.
Он тиранил всех вокруг. Маленький, кудрявый, усатый, как участник ансамбля «Сябры», в вечной тельняшке, с накачанными сильными руками и обычно ходящий босиком, Адоль обладал очень скверным характером. Он бил всех, пока Глеба не было дома. Мать вечно скрывала, но, подросши, Маринка с матюками все чаще лезла ее защитить. А мать только жалобно пищала и прикрывалась своими худосочными ручонками. Доставалось Маринке. Правда, она привыкла сразу орать басом, и Адоль, сообразив, что соседи прибегут с вопросами, уходил, разбив все, что попалось под руку. Хоть прибежать никто и не мог, ибо с одной стороны была пустошка с нежилым срубом, а по соседству – Мешковы, сами не больно-то и счастливые.
Глеб, мучимый вечным противостоянием и ревностью, умолял мать уехать.
– Куда я уеду… – плакала она, поправляя некогда прекрасные золотые волосы, как у Глеба, – куда, мой мальчик? У нас ведь сын…
Яська рос таким же вредным, как отец. Вовсю манипулировал любящим его братом, который ему в принципе годился в отцы.
Глава одиннадцатая
Бешеная Вишня
Двадцать пятого июня Глебу исполнилось двадцать лет.
Для сельского парня это возраст. Это уже даже не молодость. Никто отныне и никогда не назовет его молодым. Теперь он зрелый. Он вырос. Глеб знал, что скоро ему придется жениться. Так положено.
За последний год Глеб действительно превратился во взрослого парня. Даже взгляд у него был сильно мудрый, совсем не детский. Впрочем, этому способствовала сама жизнь.
Решено было отметить его юбилей пьянкой, раз уж больше ничего не оставалось. Проработав на обширных огородах Отченаша неделю, Глеб сумел скопить сто пятьдесят рублей на три херши самогона. За телятиной он съездил к арендатору Лыченкову под село Гордеевка: одного теленка можно взять, никто и не заметит. А второго мать и отец Рядых случайно сбили недалеко от райцентра. Пока пастух дошел до дороги, супруги уже закинули в багажник «восьмерки» теленка, а после, свернув в лесополосу, даже разделали его в спокойной обстакановке, пока не остыл. Часть мяса Рядых продали дачникам, а за другую купили самогона.
День рождения был поводом хорошенько выпить.
Пока Лелька со своей матерью мариновали мясо на шашлык, Глеб набрался смелости и пошел к Лизе. Открыла Нина Васильевна с отрывным календарем в руках.
– А, это ты! Ну, послушай, как у вас тут сажают по Луне? – спросила она Глеба.
Тот заинтересованно взглянул в календарь:
– Вы эту тюфту не читайте, тетенька. У нас садят по-другому…
– Как? Вот мы садили…
– А мы как… берем самого старого деда и, сняв ему штаны, садим его на межу. Если у него жопа не отмерзает, то надо скорее сажать: значит, земля теплая.
Нина Васильевна поджала губы и блеснула взглядом через очки.
– Ну ты, парубок! Что за словечки!
– Извините, был не прав. А где вашенская дочка?
– А вон она, в акациях у Максимыча Отченашева сидит с гитарой.
Глеб вздрогнул.
– А с кем она сидит? С мелюзгой?
– Нет, почему, с сыном лесника! – гордо сказала Нина Васильевна.
Глеб вылупил глаза и заметил из акации бренчание струн и тихий разговор, перерываемый смехом.
– Это что? С мелким, что ли?
– Они только познакомились.
Глеб, бросив Нину Васильевну, чуть ли не побежал в акации.
Сын лесника Клоуна, Владик, – симпатичный, конопатый и голубоглазый паренек лет пятнадцати, – узнав от мелких, что приехала новая соседка, пришел знакомиться. Приволок гитару и попросил Лизу настроить.
Клоун что-то делал у Отченаша, ворота были открыты, и по двору, мелко ступая, ходила лошадка Вишня, обгладывая яблоневое дерево. Владик понравился Лизе: светлые ресницы, аккуратные веснушки, взволнованный голос. Он много читал. Милый мальчик. Еще зайчик.
– А ты умеешь играть? – спросил он, закусив губу и глядя ей в вырез рубашки.
– Умею… И настроить могу, – улыбнулась Лиза.
– Научи меня… играть, – сказал таинственно Владик.
И тут в акации вломился Глеб.
Да не просто вломился, а на Отченашевой лошади Вишне, переломавшей сучья халабуды, любовно построенной мелкими Мешковыми для карточных посиделок.
– Эй, – крикнул (надо сказать, весьма безрассудно) Владик, – Горемыкин! Отвали!
– Я те отвалю! Пошел вон! – рыкнул на него Глеб.
Лиза, схватившись за гитару, замерла перед лошадью.
– Елизавета, а я вот лошадь взял… Хотите прокатиться?
Владик быстро пошел домой, ругаясь и чуть не плача, ибо он был смятен.
– Хочу, давай свою лошадь, – сказала Лиза.
Глеб слез. Лиза передала ему гитару.
– Подержи гитару… Эх ты… Кузнечик… Скачешь? На мелких? Да?
Она запрыгнула на лошадь без труда, благо, ходила в Москве в секцию верховой езды в Нескучном саду.
– Дай-ка мне теперь гитару, – сказала Лиза, – надо ее Владику вернуть.
Глебу так и хотелось рассобачить эту чертову гитару о землю, но он, опустив голову, дал ее Лизе.
– А вы за что держаться будете? – спросил он.
– Я буду, буду, – ответила Лиза и сжала бока Вишни острыми коленками. – Я умею держаться!
Правда, спортивные нейлоновые штаны скользили, и она едва держалась без седла, но нельзя было не проучить этого нахального Глеба.
Лиза, выехав на дорогу, ударила Вишню пятками, та припустила, будто слепая, вперед.
Лиза догнала Владика у Шкуркиной хаты и остановила Вишню. Та скривила морду под трензелем. Владик, покраснев, взял гитару.
– Послушай, я прокачусь на лошади… И ты давай, хочешь?
Туман из глаз Владика выветрился. Он расцвел как маков цвет:
– Хочу!
– Вернешься к моему дому, ага? И не обижайся на этого Горемыкина.
– Ага! Ты пока прокатись, а я домой гитару занесу! – И Владик, схватив гитару, побежал на кордон.
Вишня слыла норовистой лошадкой. Лиза с шиком пронеслась мимо Глеба, стоящего у железных ворот Отченаша, и, чтобы Вишня не остановилась, несколько раз ударила ее со всей силы прутком по ушам.
Вишне, как и любой другой лошадке, это не понравилось. Она рванула вперед. Лиза, испугавшись, догадалась, что Вишня понесла.
И Вишня действительно, храпя и задыхаясь, полетела в сторону берега. Поминая, что там обрыв, Лиза уже думала, как ловчее соскочить.
Но соскочить не получалось, Вишня неслась со скоростью света, и Лиза, вцепившись в косматую гриву, только старалась напрягать коленки, чтобы удержаться на ее спине. Хорошо еще, что лошадка не брыкалась и не дыбилась, иначе падение было бы обеспечено выдохшейся Лизе.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
«Брат» (1997 г.) – х/ф режиссера и автора сценария Алексея Балабанова.
2
Фрагмент песни «Летучий фрегат». Автор текста и музыки Вячеслав Бутусов.
3
Слова со зн.* см. в словаре в конце книги.
4
Фрагмент песни группы «Лесоповал» «Воровской закон», автор слов Михаил Танич.
5
Неточная фраза матери Агафоклеи Полторацкой, сказанная бабушке Анны Керн (прим. автора).
6
Фрагмент песни группы «Лесоповал» «Вот такой коленкор» (слова Михаила Танича).
7
Фрагмент песни Александра Вертинского.
8
Легендарный мужской одеколон СССР.
9
Военные суда.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
