На Патриаршем мосту

– Почему Капец? – удивилась я.

– Крымов Андрей Павлович, первые три буквы. Остальное – фантазии и домыслы могучих детских умов.

– Тебе-то в самый раз подходит! – не унималась я. – А меня за что? Я что, на мужика похожа?

– Да не переживай ты так, Даш! – он похлопал меня по плечу. – Не всегда в их поступках логика есть. А хочешь, я тебе Владлена кликуху скажу?

– Не хочу! – я дёрнула плечом. – И вообще, у нас собрание, а мы с тобой тут лясы точим. Идём, пока Авель не спохватился!

– Так ты сама знаешь про Авеля! – разочарованно протянул Крымов.

– Естественно! Я же ему это прозвище и придумала, двадцать лет назад! – усмехнулась я.

– Да ладно!

– Точняк!

– Так значит, ты, наконец-то, мне объяснишь, с какого перепугу он Авель? Я всю голову сломал! Ноль вариантов! Ну не в честь же того самого брата Каина ты его назвала!

– Это долгая история, господин учитель, так что как-нибудь потом…

И я первая побежала к лестнице, благо в холле никого из учеников не было. Да и вообще никого – кроме нас с физруком.

– Спортсменка! – Крымов нагнал меня только на втором этаже.

– Что, одышка, Андрей Палыч? Переотдыхали летом? – поддела я его. – Ай-яй-яй, не готовы вы к учебному году, нехорошо-с!

– Слушай, Дарья Александровна, а что с тобой случилось сегодня? Какая-то ты не такая стала.

– А это не Дарья, Крымов. Это сестрица ейная, Мария. Слыхал, поди?

– Ой, не напоминай мне! – он дёрнулся, словно у него заболел зуб. Я усмехнулась. – Жестокая ты всё-таки баба, Дашка. Не зря тебя мужским именем кличут. Есть за что.

– Да ты…

– Добрый день, Андрей Павлович! – загремел под ухом голос директора. – Что-то не торопитесь вы к нам, нехорошо, очень нехорошо! Дарья Александровна, а вы, как всегда, прекрасно выглядите!

– Крышка тебе, Покрышкин! – прошептала я, проходя мимо Андрея.

– Училка! – донеслось мне вслед.

– Нет, вы подумайте только, Анна Аркадьевна, опять мне этот сумасшедший девятый «Б» дают! Я, что ли, виновата в том, что Короткова в декрет ушла? Где справедливость, спрашивается?

Сусанна Львовна стояла ко мне спиной и видеть меня, конечно же, не могла. Я предполагала, что моё решение может ей не понравиться, но перекраивать за два дня до начала учебного года с такими усилиями созданное расписание было бы просто катастрофой.

Анна Аркадьевна, или Анечка Белохвостикова, ещё недавно сама сидящая за партой, испуганно смотрела на меня. Я могла её понять – выдерживать напор Белявской мало кто мог.

– Сусанна Львовна!

Белявская резко обернулась.

– А, легка на помине! – она и не собиралась скрывать своего негодования. – Плохо начинаете, Дарья Александровна! Принимать решение без личного согласия – это, знаете ли, не только идёт в разрез с общепринятыми правилами, но ещё и весьма невежливо! Герасимова бы никогда на такое не пошла!

– У Ирины Владимировны были свои методы, у меня – свои, – мягко сказала я.

– Значит, признаёте! – торжествующе воскликнула она.

– Конечно! Что же касается моего мнения – я всегда считала, что самый сильный, самый принципиальный и самый отважный характер в нашей школе именно у вас, Сусанна Львовна, а значит, лучшей кандидатуры для, как вы говорите, сумасшедшего девятого «Б» нам не найти. Разве не логичным было моё решение, посудите сами?

– Но не спросить меня!!

– Сусанна Львовна, а вот тут действительно моё упущение. Признаю! Сначала мне надо было поговорить с вами. Но мне так не хотелось отвлекать вас от отдыха! Тем более зная, что вы в это время в Израиле…

– Да? – пыл Белявской немного угас. – Меня действительно не обрадовало бы, если бы вы тревожили меня из-за такого вопроса в нерабочее время…

– Ну вот видите! Когда я говорила о принципиальности вашего характера, я именно это и имела в виду!

– Ох, Дарья Александровна! Semper homo bonus tiro est[1 - Порядочный человек всегда простак (лат.).]! – усмехнулась Белявская.

– Что это значит, Сусанна Львовна? – я улыбнулась.

– Порядочного человека легко провести… Ладно, считайте, что моё согласие вы теперь имеете.

– Вот и отлично! – радостно сказала я.

Дракон усмирён, пора переходить к другим подвигам. Так, что у нас дальше по планам?..

Глава 6

Из здания школы я вышла в пять часов вечера. Уставшая, но удовлетворённая. Я чувствовала себя полководцем, удачно завершившим сражение. И теперь, когда солдаты накормлены, лошади напоены, а орудия почищены и готовы к новым атакам, можно и главнокомандующему отдохнуть. А какой самый лучший отдых? Правильно, смена деятельности. Этим мы сейчас и займёмся. Нужно только заехать домой, немного перекусить, поцеловать младшего брата и забрать кимоно, и всё это сделать как можно быстрее – Гриша не любит, когда на тренировки опаздывают.

Гриша, Григорий Фантиков, был главным тренером, вдохновителем и создателем той секции, где я занималась вот уже третий год. Об этом чудесном месте с не менее чудесным названием «Феникс» я узнала совершенно случайно. Причём случайностей этих оказалось сразу несколько, донёсшихся до меня из разных источников. И в одно и то же время. Буквально за день не знакомые друг с другом люди обмолвились мне о двух братьях, ведущих группы айкидо в самом центре Москвы, – а я в то время как раз подумывала о возобновлении спортивных занятий. Конечно же, такое невероятное совпадение не прошло мной незамеченным и, как оказалось впоследствии, не зря! На следующий же день я посетила тренировку Антона Фантикова, младшего брата Гриши, и влюбилась в айкидо моментально и навсегда. Это было единственное для меня место, где партнёрские отношения с мужчинами не считались чем-то странным и невероятным. Здесь я могла быть самой собой, не опасаясь, что моя дружелюбная улыбка может восприняться как призыв к действию. Здесь не было мужчин и женщин – только соратники по общему делу и надёжные друзья. Не мудрено, что всё своё свободное время я теперь проводила на татами, радуясь чудесной возможности не только общаться с интересными людьми, но и поддерживать в отличной форме своё тело. Правда, сегодня мне придётся непросто – рана на левой руке ещё не затянулась, но ничего, у меня же есть ещё и правая!

– Победа за нами? – единственное, что спросил Григорий, заметив повязку.

– Разумеется! – кивнула я и спокойно направилась в женскую раздевалку.

Вот и всё! И никаких тебе соплей, ахов и охов, назойливого любопытства и жалеющих взглядов.

– Что, с котом поссорилась? – радостно встретила меня в раздевалке Оля, успевшая надеть на себя только штаны.

Её упругое тело совсем не соответствовало возрасту – недавно мы отмечали Ольгин юбилей, пятьдесят лет. «Вот теперь-то и начинается самое веселье!» – сказала тогда мать троих взрослых детей и тем же вечером сделала себе первую в жизни татуировку. Изящная змейка с длинным ажурным тельцем огибала плечо по кругу, будто эполет. Я не приветствовала насилие над кожей, но никогда не была ханжой.

– Нет, – рассмеялась я. – Сумку у вора отбирала.

– Удалось?

– Без усилий!