Проверка на прочность

– Совершенно верно. К тому же оператор, как вы понимаете, к мужчине не особо присматривался. Во-первых, жара, во-вторых, там как раз наплыв туристов был, а в-третьих – он не по этому делу. Нормальный мужик. На сестру вашу больше смотрел. По предъявленной нами фотографии Бориса ничего конкретно сказать не мог – вроде он, а вроде и нет…

– Он, кто же ещё-то? – с уверенностью воскликнула я. – Во сколько это было?

– В тринадцать двадцать пять. Автозаправка находится в трёх километрах от Гурзуфа. Автомобиль следовал по направлению в Симферополь.

– О боже! Ну а вторая свидетельница, эта Серафима Остаповна?

– Степанида Савельевна. Днём, ближе к четырнадцати часам, в придорожный магазинчик у самого подъезда к Симферополю зашла девушка. Лет тридцати, в лёгком платье, красных босоножках и со шрамом на левой руке.

– Дашка!

– Да, ваша сестра. За прилавком находилась Степанида Савельевна, она работает в этом магазине продавщицей. Девушка спрашивала о каком-то камамбере, о котором наша Степанида слыхом не слыхивала.

– Камамбер! – прошептала я. – Это Дашкин любимый сыр!

– Да, Степанида Савельевна это потом поняла. Сыра, конечно, у них не оказалось, поэтому ваша сестра попросила самую дорогую минеральную воду, какая только была в наличии, – а могу вас уверить, в таких заведениях вся вода не дешёвая! – и, купив маленькую бутылочку, вышла. Её спутник ждал её за стеклянной дверью. Внутрь не заходил.

– Фото тётке предъявляли?

– Обижаете. Девушка была узнана сразу же, с мужчиной опять возникли сомнения. Та же история. Вроде похож, но… Маша, кофе готов, садитесь.

Я даже не заметила, как сварился кофе, настолько погружена была в свои переживания. Пока непонятным было всё – начиная с того, что Дашка села в лодку к совершенно незнакомому человеку, и заканчивая тем, что, не сделав ни одной попытки предупредить свою сестру, она уехала из Гурзуфа, и при этом, как утверждают все, на аркане её никто не тащил. Или моя сестрёнка умудрилась с первого взгляда влюбиться в этого негодяя? От такого предположения меня даже в дрожь бросило. Нет, это невозможно! Она без Захара жить не может, при чём тут Борис?

– Сахара достаточно?

– А? – я даже не заметила, как выпила всю чашку. О том, что вкус не почувствовала совершенно, можно и не говорить. – Да, спасибо. Георгий, вы мне можете объяснить, зачем она с ним поехала? Я… ничего не понимаю. Совсем ничего…

– Смешно предполагать, что ваша сестра пошла за Борисом по зову, так сказать, сердца…

– Вы так думаете? – я заглянула в его глаза.

– Да! Иначе, Маша, жизнь становится бессмысленной. И получается, что верить никому нельзя. А я так не хочу…

– Я тоже!

– Значит, эту версию мы отметаем сразу. Шантаж, похоже, тоже отпадает. Что такого он мог ей пообещать…

Мой собеседник задумался. Я тоже приумолкла.

Надолго меня не хватило.

– Георгий, за это время они могли… не знаю… в Америку улететь!

– Мы проверили – ни один пассажирский самолёт эту пару в воздух не поднимал.

– А поезда, автобусы? Автомобиль, я так понимаю, Иванов Сидор сдал обратно?

– Так точно, в четырнадцать тридцать три.

– Откуда у Бориса подложные документы? Он ведь всего неделю как на воле!

– В наше время деньги ещё никто не отменял. И связи, кстати, тоже.

– Господи, как же я его ненавижу! – с жаром воскликнула я. – А себя ненавижу вдвойне – ведь именно я вытащила Дашку сюда! Думала, отдохнём, на солнце понежимся, порадуется моя сестрёнка. Она ведь теперь точно в ближайшие пару лет никуда не вырвется…

– Почему? Отпуск не дадут? Но вроде бы в школе с этим делом запросто?

– При чём тут отпуск?! Беременна она!

Сказала и рот ладошкой закрыла. Вот трындычиха, проговорилась всё-таки! А ведь обещала – никому!

– Как – беременна? – он даже побледнел.

– Ну как можно быть беременной?! – простонала я. – Георгий, умоляю вас, только не говорите никому! Я Дашке пообещала, а сама.... Ох, что я наделала!

– Подождите, Маша. Это правда? Ваша сестра на самом деле носит ребёнка под сердцем?

Ребёнка под сердцем! Надо же, прямо девятнадцатый век какой-то.

– Носит! Моего дорогого и любимого племянника! И если с ними что-то случится, я себе этого никогда не прощу!

– Я тоже. Но на этот раз ничего не случится, вы поняли меня? – он схватил меня за руку. Даже напугал, честно говоря, такой у него вдруг сделался взгляд.

– Георгий, что с вами?

– Если Борис опять… опять… Я его убью.

– Что значит – опять? – похолодела я. – А он уже когда-то…

– Амалия. У нас с ней должна была родиться дочь… – он сглотнул. И поднялся. – Извините, Маша, я не могу об этом говорить. Вы допили кофе?

– Да, благодарю вас…

Он молча собрал грязную посуду и повернулся к раковине. Я оставалась сидеть с разинутым ртом. Вот это поворот, чёрт возьми! Значит, Маруся оказалась права? Георгий всё-таки приходится родственником Борису, пусть и не кровным? Да, дела-а-а…

– Давайте я помою, Георгий! – наконец, пришла я в себя. И вскочила.

– Я сам, – коротко ответил он.

Голос его звучал как обычно. Вот это самообладание у человека!

– А мне что делать теперь? Я не могу вот так просто сидеть…

– Маша, мне сейчас нужно будет отъехать на какое-то время, – он домыл последнюю тарелку и поставил её в шкафчик. После чего повернулся ко мне. – А вы, пожалуйста, никуда пока не уходите.

– Я с вами поеду!

– Нет. Вы останетесь здесь. Не переживайте, это ненадолго. Сейчас за мной Юра заедет.