Загнивающий Эльфланд

Однако Илона была гораздо лучшим дипломатом, чем Покровительница взаимоотношений с варварскими расами:

– Я боюсь, что гномы нашли какой-то способ подавлять волшебство. Их новая религия, или идеология, из-за которой началась гражданская заварушка, она ведь строго запрещает использовать магию. Якобы колдовство способствует индивидуализму, сильному возвышению одних над другими. Если им удалось найти возможность нейтрализовать чары…

– То ровным счётом ничего от этого не меняется! По крайней мере, сейчас, – присоединилась к разговору прагматичная Мервиль. – Гномы наотрез отказываются от любых контактов с цивилизацией, то есть с нами. Развращающее влияние на них мы оказываем якобы, – Мервиль всплеснула руками. – Коротышки возомнили о себе невесть что! Эльфланд всю свою историю нёс свет цивилизации варварам, за что всегда получал от неблагодарных тварей одни лишь упрёки! Гномы…

– Мои разведчики докладывают, что гномы открыли несколько своих туннелей, чтобы пропустить человеческих беженцев в тайгу, на север, – не обращая внимания на остальных, сообщила Тинтур Илоне, единственной эльфийке в Совете Мудрейших, которую уважала. – Несколько отрядов бородачей даже сделали вылазки, разбив по неосторожности приблизившихся к Хребту Великого Змия орков. Что-что, а гномы зеленокожих на дух не переносят, этой мудрости у них не отнять.

Илона задумчиво почесала изящным пальчиком подбородок:

– Хм, теперь понятно, почему несколько магических очей в северных королевствах перестали работать. Но, Тинтур, твои разведчики попытались войти в контакт с гномами? Они находятся в изоляции уже более полувека! Это немалый срок даже по эльфийским меркам, а у гномов за это время должно было вырасти и возмужать целое поколение, совсем не видевшее большой мир. Не знаю, на что они там обиделись, но уже давно могли бы понять и простить…

– Да что вы заладили со своими гномами?! Надоест строить из себя невесть что, сами как миленькие придут торговать, – Факандру тема подгорного народца всегда раздражала. – Пффф, ценности их наши, видишь ли, не устраивают! Конечно, куда нам до их варварской морали и удовольствий! Лишь бы жёсткую иерархию выстроить, чтобы всем было ясно кто главнее кого. Более бездарных политиков, чем у гномов, я не встречала. Даже орки, и те, ради выгоды на уступки идут, хотя бы внешне приличия соблюдают. Вы видели, зеленокожие даже свою Конституцию недавно составили, пытаются эльфийским стандартам во всём подражать!

Теперь уже фыркнула Тинтур. Видала она эту орочью «Канституцыю» – позорище, да и только.

Туман в бассейне замерцал, начал формироваться в фигуру. Все замолчали, понимая, что свора, по недоразумению именуемая Советом Мудрейших, на сегодня окончена. Листья лианы, цепляющейся за внутренние стенки бассейна, скрутились в трубочки, издали нестройный свист, настраиваясь на передачу звука. Блики и туман сформировали невероятно правдоподобный образ прекрасной эльфийки в длинном белом облачении, ниспадающим до самых ступней. На голове женщины покоился золотой обруч в виде венка из листьев. Каждый листочек отражал сотни и тысячи бликов, ибо состоял из вкрапленных в золото бесчисленных маленьких изумрудов.

Белегестель, Великая императрица Эльфланда, медленно поворачивалась на месте, пока не совершила полный оборот вокруг своей оси, как бы всматриваясь в лица присутствующих на собрании дам. На самом деле с помощью своего сотканного туманом и бликами миража она не могла ни видеть, ни слышать сидевших вокруг бассейна Покровительниц. Система создания объёмных образов предназначалась для передачи информации лишь в одну сторону, а не для удалённого общения между эльфами. Но все собравшиеся знали, что в Башне Тысячелетней Мысли, как и везде в Эльфланде, имеются скрытые магические очи, и что у Великой императрицы, в отличие от всех остальных, при желании есть возможность наблюдать за Советом…

– Скабеевель. Факандра. Мервиль. Илона, – приветствовала Покровительниц императрица в порядке значимости их заслуг за время, прошедшее с последнего собрания. – Тинтур…

– Ваше Величество, – низко склонились эльфийки, воздавая честь Белегестель. – Дарительница.

– Покончим с формальностями, – на сотканном бликами и туманом лице императрицы промелькнула ласковая улыбка. – Сегодня нам предстоит многое обсудить. Скабеевель, насколько готовы для обучения школы человеческих беженцев?

Глава 3. Школа двух коридоров

Истинное образование, в котором сведения и суждения идут рука об руку, выпадает на долю немногих, и ещё меньше людей способны его воспринять. Для массы же взамен образования повсюду существует нечто вроде дрессировки: её орудием является пример, привычка и крайне преждевременное, настойчивое внушение известных понятий, прежде чем опыт, рассудок и способность суждения могут помешать этому.

    Артур Шопенгауэр

– Итак, как всем вам должно быть известно, Даром принято называть обретение первой эльфийкой бессмертия. Это воистину дар, что уровнял нашу расу с богами! Ну, по крайней мере, женскую часть эльфийского общества. Вечная жизнь даёт безграничные возможности, которые нам, простым смертным, бывает трудно даже представить! Однако, – учитель, пожилой седеющий эльф, чья дряхлая внешность никак не вязалась с декларируемым им величием Дара, назидательно поднял руку, – ничего бесплатного не бывает. Всему есть цена и цена вечности – лишение колдовских способностей. Да, почти все чудеса, которым вы продолжаете каждый день удивляться, дело рук магов-мужчин, эльфийки колдовать не способны…

– А эльфовидение? – поднял руку один из учеников, принц, впрочем, теперь уже бывший, одного их южных человеческих королевств. – Там только эльфиек показывают! Я ни разу не видел ни одного мужика! Неужели, туман тоже эльфы-колдуны создают?

В хибаре Афелиса не было эльфомарева, волшебного тумана над широким блюдцем, в котором с помощью бликов и дымки формировались исключительно реалистичные объёмные миражи. Эта конструкция требовала соединения со сложной системой лиан, которыми был обвит весь городок, но до его хижины, расположенной на отшибе, увы, отростки не дотянулись. Арендодатель уверял, что они вот-вот дорастут и до их домика, но Афелис уже понял, что «вот-вот» для эльфа – это отнюдь не то же самое, что «вот-вот» для людей. Пять-десять лет, подумаешь, разве же это срок…

Он быстро познакомился с несколькими мальчишками своего возраста, чьи родители прибыли в Эльфланд первыми и успели урвать себе жильё в черте города. Всем семейством они часами просиживали у эльфомарева, в котором с утра до поздней ночи показывали миражи прекрасных эльфиек и рассказывали о событиях, происходящих в империи и вовне.

– О, эльфовидение – наша главная гордость! – улыбнулся старый учитель. – Над его созданием посменно работает множество эльфов. Огромный невидимый труд… – эльф мечтательно закатил глаза. – Сложнейшие чары для сотворения и передачи на расстояние звуков, образов, даже запахов! Но актёрами в этом невероятнейшем театре отражений разрешено быть исключительно женщинам. Это наш дар эльфийкам за их вечную молодость и красоту.

– Но ведь они и так получили дар, я имею в виду Дар с большой буквы, зачем давать им другие подарки просто за их красоту? – удивился Афелис, искренне не понимая, почему все так носятся вокруг эльфийских женщин. Да, красивые, ну и что?

Учитель непонимающе уставился на него:

– Просто за их красоту?! Просто за их красоту… – пожилой эльф словно не верил, что кто-то мог произнести подобную глупость. – Да будет известно вам, юноша, что только эта красота и спасла империю эльфов от жуткой войны и междоусобиц, которая веками велись за трон Эльфланда после гибели первого императора! Мы обязаны женщинам тем, что империя не распалась! И самое меньшее, что мы можем сделать, дабы отблагодарить их за наше спасение – это дать девушкам возможность участвовать в акте творения образов, помочь донести до каждого эльфа в империи их знания, волю и мудрость.

– Мы этого ещё не проходили! – запищал кто-то. – В прошлый раз мы остановились на том, что эльфы создали множество княжеств, почти как у нас, людей, которые постоянно воевали друг с другом!

Битком набитый класс загудел. Кто-то хотел, чтобы учитель продолжил рассказ об эльфовидении и прекрасных эльфийках – конечно, в основном такой запрос шёл от мальчиков. Другие настаивали, чтобы учитель всё начал сначала. Их уроки в школе для беженцев часто превращались в такой балаган, и Афелиса почему-то не покидало смутное ощущение, что эльфийские учителя не сильно-то этому и противятся.

Наконец, учитель истории решил рассказать хоть что-то обзорное, а не просто заставлять детей учить бесконечные даты:

– Вы правы, детишки, тот славный Эльфланд, частичку величия которого вам повезло наблюдать в наши дни, возник не сразу. В далёкие времена наш народ, подобно варварским расам, жил небольшими общинами, которые затем объединялись во всё более крупные поселения, те, в свою очередь, в города, города в небольшие государства, что-то навроде ваших нынешних королевств. То были тёмные времена, когда эльфы постоянно конкурировали между собой, объединяясь с соседями лишь для отражения общей угрозы. Мы были разобщены, слабы и страдали от этого.

Учитель закашлялся. Дрожащими руками потянулся за кружкой, жадно отпил настой каких-то вонючих кореньев. Вытер рукой рот, с минуты две глубоко подышал и лишь затем вновь продолжил:

– Тёмные времена продолжались столетиями, покуда не нашёлся наконец эльф, решивший положить конец раздробленности и объединить всех эльфов в одно могучее государство, империю. Это имя уже должно быть вам знакомо, его звали Альфанаир.

Старый эльф обвёл детей многозначительным взглядом:

– В то время все эльфы жили на континенте. Бурлящее море на западе было непреодолимо для обычных кораблей. Но главный придворный чародей Альфанаира нашёл способ поднять суда в воздух! Они пересекли море, основали на островах первые крепости и поселения и, оставаясь в полной недосягаемости для остальных княжеств, начали совершать набеги на прибрежные государства. Стремительное нападение и столь же стремительный отход! Неотразимая тактика! Княжество Альфанаира быстро возвысилось, а затем стало планомерно подчинять слабые державы, которые всё тянули и тянули с объединением, чтобы противостоять невиданной доселе угрозе. Не буду утомлять вас долгим рассказом, даты основных событий той эпохи вы должны выучить дома. Скажу лишь, что к триста пятьдесят шестому году до обретения Дара Альфанаир сумел одолеть всех противников и создал Эльфланд, вечную империю эльфов.

Учитель снова затрясся, собираясь зайтись в приступе кашля, но удержался. Уняв дрожь, снова пустился в повествование:

– Новая империя была ещё очень далека от того уровня развития, который вы можете наблюдать ныне. Весь техно-магический прогресс ограничивался летающими кораблями, которые к тому же были не очень надёжными. Многие эльфы не смирились с подчинённым положением, в империи регулярно вспыхивали мятежи, которые Альфанаир давил железной рукой. Запутанная система иерархии в империи часто давала сбои, и наместники, которым следовало сотрудничать меж собой, занимались лишь тем, что выжидали момент, дабы воткнуть нож в спину товарищу. Эльфийки не имели практически никаких прав и во всём подчинялись воли отца или мужа. То были крайне неспокойные три с половиной века до обретения Дара…

– Как Белегестель обрела бессмертие? – не выдержал кто-то, выпалив вопрос, который так ждал учитель.

Старый эльф одобрительно улыбнулся:

– Хороший вопрос! Ибо неспроста Великую императрицу именуют Дарительницей. Как я сказал, империя управлялась исключительно мужчинами, а все знают, что мужчины крайне амбициозные существа. Им всегда мало власти, которой они уже обладают. А что подчёркивает власть более, чем огромные территории? Подчинив все эльфийские государства, Альфанаир стал смотреть на запад, где за Бурлящим морем лежали никем не заселённые острова. Нет, кто-то, конечно, там жил, но то были ещё более отсталые расы, чем люди. Им нечего было противопоставить мощи армии Эльфланда. Проблема была в самих эльфах, которые не слишком-то хотели покидать насиженных мест и отправляться в далёкое путешествие на небезопасных в то время летающих кораблях. Альфанаиру пришлось насильственно переселять эльфов с материка на острова за бурлящей водой. Вначале это были солдаты, преступники и мятежники, затем туда потянулись торговцы и… хм, представительницы древнейшей профессии. Так называют женщин, продающих любовь за деньги. На островах забурлила жизнь покруче, чем в Бурлящем море!

Детишки заулыбались, услышав просторечное выражение их уст разошедшегося учителя.

– Одной из таких переселившихся на острова продажных женщин была Белегестель. Она резко отличалась от остальных эльфиек, менявших любовь на монеты. Те были грубыми, выпивавшими, неухоженными. Их страсть в постели была искусственной, а часто они даже не пытались имитировать интерес к своим клиентам. Белегестель же быстро прославилась своей утончённостью при общении, сумасшедшей страстью и неземной красотой. За ней выстраивалась очередь. Для того чтобы провести с ней ночь, эльфы пересекали полмира! Слух о ней дошёл до императорского двора, с ней захотел познакомиться император, который и сам славился необузданным нравом в любовных утехах. Белегестель сразу пленила его, и император сделал её одной из своих жён. В те времена права женщин были столь мизерными, а власть мужчин столь огромной, что многожёнство у знати являлось обычным явлением.

Афелис искренне удивился, ибо теперь, после обретения большинством эльфиек бессмертия, нормой в Эльфланде считалось полное отсутствие каких бы то ни было брачных уз. И уж точно мужчина не мог безраздельно владеть даже одной женщиной.

– Белегестель, будучи любимой женой, стала постепенно влиять на не признававшего никаких авторитетов императора. Политика Альфанаира стала смягчаться, мятежи случались всё реже, железная рука правосудия не столько карала, сколько старалась восстановить справедливость. Белегестель отводила внимание императора, удерживала его от новой экспансии, теперь уже на материковый восток. Только благодаря её ежедневным усилиям эльфы не втянулись в масштабную войну с варварскими расами, ведь та могла обернуться для Эльфланда катастрофой. В те далёкие времена орки и гномы представляли собой грозные силы, постоянно соперничавшие между собой, но готовые дать отпор даже Эльфланду.

Про людей учитель не сказал ничего, но знатные детишки и так знали, что люди тогда представляли собой жалкое зрелище, будучи рабами Орды. Первой Орды, как её принято сейчас называть.

– Но Белегестель медленно старилась, и когда ей пошла пятая сотня лет, её влияние на императора стало уходить вместе с её красотой. Альфанаир тоже не молодел, но им всё сильнее овладевала навязчивая идея править абсолютно всем миром. Он никого больше не слушал и начал приготовление к великой войне. Казалась глобальная битва на полное уничтожение неизбежна.

Учитель выдержал драматическую паузу:

– Тогда Гэльфштейн, придворный чародей императора, тот самый, что поднял в воздух эльфийские корабли, предложил Белегестель стать первой участницей эксперимента. Конечно, легендарный волшебник проводил опыты на слугах и узниках и до этого, но все они завершались фатальными последствиями для испытуемых. Чего-то не хватало, и маг никак не мог понять, чего именно. Белегестель решилась.

Класс затаил дыхание.

– Мы – не одна лишь физическая оболочка. В каждом, да, даже в любом представителе варварских рас, имеется нечто неуловимое, что зовётся душой, духом и другими словами, впрочем, слабо отражающими эту самую суть. Чтобы обрести вечную молодость, эльфийка должна принести в жертву не только свой талант ко всякому колдовству. Ей нужно положить на алтарь саму свою душу!

Старый эльф сморщился:

– Вы ещё слишком молоды, чтобы понять столь абстрактные вещи. Всю эту метафизику начинаешь ощущать лишь ближе к старости. Но поверьте, рискнуть не просто жизнью, а своей вечной душой – это действительно страшно. Слуги и заключённые, над которыми Гэльфштейн проводил свои опыты, внутренне не соглашались отдавать в распоряжении мага свой дух, обретение нестареющей физической оболочки не казалось долгоживущим эльфам особой наградой. А вот Белегестель ради спасения Эльфланда на это решилась. Она отдала себя в распоряжение могучим внеземным силам, чтобы спасти мир от разрушительной катастрофы. То был воистину величайший дар, равного которого раньше не было!

Учитель печально улыбнулся: