Кукольник

– Хорошо, так и сделаю.

Стало тихо. Виктор пошел дальше. Дома уже были его родители, Виктор им ничего не рассказал.

Согнувшись, он сидел на своей кровати, держась за живот. Но когда зашла мама, руку он быстро убрал.

– Что случилось? – тихо спросила она.

– Задолбало все.

– Ясно. Слушай, мы с отцом…

– Что?! – перебил он ее.

– Думаем, что тебе нужно перестать смотреть на жизнь в серых тонах.

Эта фраза показалось Виктору даже забавной. Как он должен в таких условиях смотреть на жизнь нормально? И почему отец не может все это сказать лично, хотя бы по телефону? У него что, язык отсохнет, раз он использует маму как транслятор его слов?

– Ясно, я учту.

Но мама поняла, что ее сын ничего не учтет.

– Я понимаю, тебе трудно.

– Ну, раз понимаешь, почему не можешь сделать так, чтоб он оставил меня в покое раз и навсегда. Я хочу делать то, что я хочу, а не то, что он мне скажет. Почему я должен чувствовать себя ничтожеством?

– Ты не ничтожен, совсем нет.

– Спасибо, я рад хотя бы от тебя это слышать.

Мама поняла, что лучше его оставить сына в покое.

Когда она ушла, Виктор встал с кровати и посмотрел на зайца, убедившись, что то письмо все еще лежит рядом с ним на месте. Затем он нашел дома кусок веревки, сделал на ней петлю и спрятал все под кровать, после чего пораньше лег спать, ведь встать ему нужно было очень рано. А чтобы утром родителей не побеспокоил будильник, Виктор надел наушники.

3

Зазвонил будильник. Виктор нехотя начал вставать. И уже спустя секунду его переполнили странные мысли. А как иначе, ведь это были последние часы его жизни в этом мире.

– Скоро, – сказал он сам себе и зачем-то начал заправлять постель. Это было не обязательно, но почему-то он захотел лишить родителей этой обязанности. Взяв веревку и телефон, на который он хотел оставить предсмертное аудиосообщение, Виктор аккуратно открыл дверь и, убедившись, что родители спят, медленными шагами пересек коридор и покинул квартиру, заперев напоследок дверь на ключ.

– Обратного пути нет, – сказал он сам себе и тихо побежал в парк.

– Собачники, – размышлял он по пути, – обычно выгуливают своих питомцев часов в шесть, а сейчас пока пять. – Виктор надеялся, что не встретит в парке никого из них. Добравшись до того самого дерева, подросток решительно достал бумажку и прочитал заклинание, чтобы призвать духа. Снова раздался знакомый голос:

– Значит, ты готов.

– Да, но только если будет все так, как ты говорил.

– Будет. Не сомневайся. А если мы солжем, то ты имеешь право все изменить.

– Ладно.

Виктор достал телефон и бумагу. Он хотел записать аудио-сообщение перед своим уходом в другой мир. Дух позволил ему это сделать. После этого Виктор почувствовал, как его тело покалывает, и, приглядевшись, увидел, что его душу отрывают от тела. Он увидел, и как выглядит дух на самом деле. Это был трехметровый человек с синими глазами, полностью состоявший из черного дыма. Просто живой дым в форме человека.

– Что-то ты не похож на хранителя добра.

– Как будто это сейчас имеет значение, – проговорило нечто, вешая его бездыханное тело с помощью телекинеза.

– Но все же.

– Согласен, мой вид жутковат, но что ты ждал от покойного духа?

– Ты раньше был человеком?

– Да, в 1918 году. Было то еще времечко, я был такой же, как ты.

– И ты теперь служишь им?

Виктор увидел, как синие глаза духа сразу стали грустными.

– Я добровольно выполняю свою работу и нахожусь в этом мире временно, а живу там, где я тебе говорил. В мире под названием Флакарст.

– Ты здесь как в командировке?

– Вроде того.

– И ты убивал своих обидчиков?

– Нет, я лишь хотел сыто жить, и я получил это. А еще у меня с 22 лет появилась хорошая работа.

Тело было повешено.

– Хорошо, – протянул он руку к Виктору. – А теперь замри. Пройдет три дня, и ты переродишься.

– Время пройдет достаточно быстро.

– Именно.

Душа Виктора превратилась в желтый луч и улетела в небо.

– Осталось только подождать, и наступит веселье.

***

7:40 утра. Родители Виктора, как всегда, встали с кровати. Мать пошла будить сына, а отец – заваривать себе кофе.

– Сынок, вставай, – проговорила она, стучась в дверь. Но в ответ была непривычная тишина. Открыв дверь, мать испытала шок. Перед ней была пустая заправленная кровать, на которой лежало письмо: «Я в парке, но я мертв, прощайте».

Мать закричала.