Летний лагерь

– Да. У нас же девять куриц и два петуха.

– Было десять. Пока одна не умерла.

– Да. И мы ее съели.

– Я помню. Это было в страшном секрете.

– Сколько купили яиц за эту неделю?

– Шестнадцать.

– Записал. А всего яиц в холодильнике?

– Девяносто пять.

– То есть почти семь лотков. Спасибо. С яйцами все. Свиноматка там как, родила?

– Нет.

– Жаль. Сколько бревен вы сожгли, когда сжигали навоз?

– Я не взвешиваю бревна. Лишь скажу, что как обычно.

– А дров больше или меньше?

– Тоже самое.

– Ясно.

– Сколько купили рыбы?

– Две.

– То есть сейчас пять, ведь вчера было семь. Я сегодня четверть карпа куплю.

– У нас в холодильнике остался.

– Я обеспокоен, что живой рыбы мало.

– Что поделать. В магазинах больше не продают живых рыб. Наловить пока не можем. Хоть куриц в маленьких домах с заборами добыли.

– Я знаю. Ладно, спасибо большое.

Артем положил рацию на место.

– Так. Теперь поговорим с прачечной.

– Кх–кх, – кашлянула девушка в белой рубашке с лентой, как у Артема, в черной длинной юбке и с черными волосами, забранными в хвост.

– Здравствуй, Артем. Зная, что сегодня у тебя еженедельный отчет, я пришла взять у тебя интервью.

Это была Ирина Русакова, внутренний член партии, Йозеф Геббельс лагеря. Министр информации и пропаганды. Также именно она будила всех своим голосом каждый будний день и издала газету «Лагерь».

– Привет-привет, – Артем даже не посмотрел на нее.

Ирина это заметила и подошла ближе.

– И это всё, что ты мне скажешь?

Артем нахмурился.

– Ты пришла слишком рано. Еще одна группа наемников почему-то задерживается,– он встал со стула.

– А что касается тебя, то тебе какое дело? Ты же только и делает, что врешь в своей газете, если ее можно так назвать.

Газета выглядела далеко не так, как мы привыкли видеть. Так назывались четыре-пять жалких листов для принтера скрепленных стиплером в левом верхнем углу.

– Пришла за новостями о продовольствии – продолжая улыбаться, пояснила Ирина. – Министр информации хочет узнать у министра продовольствия о прогрессе.

Артем усмехнулся.

– Опять будешь врать в своих газетах.

Ирина не поняла и обиженного переспросила:

– Ты о чем говоришь? Я хорошо выполняю свою работу.

– Хорошо выполняешь? – озлобился Артем. – Я помню прошлый еженедельный отчет. Ты в своей газете написала целую статью про то, как наемники нашли огромное количество припасов.

– Да. Не спорю. А что тут такого?

– Ты еще спрашиваешь? Ты даже из лагеря нос никогда не высовывала. Ты не знаешь, что выжившие почти всё растаскали, а нам достались лишь остатки. Еды у нас все меньше и меньше, а твои газеты говорят обратное.

Та усмехнулась.

– Вот этого как раз членам внешней партии, простым рабочим лучше не знать. Это может повлиять на уровень патриотизма.

Артем продолжил:

– А что ты скажешь про производственный фронт? Про ферму ты написала, что куры снесли шестьдесят два яйца. Какие нахрен шестьдесят два?! Ты где вообще берешь эти цифры?! А про курицу? Почему ты не написала, что она умерла?

– Ты еще скажи, что мне стоило написать про случай, когда мы эту самую курицу втайне от членов внешний партии зажарили и распродали по частям.

– Хоть ты и написала правду, что мы до сих пор ищем в заброшенных городах родник, чтобы иметь неограниченное количество воды, ключевое слово – ИЩЕМ.

Девушка еще раз улыбнулась.

– Какой же ты зануда, – ласково сказала она, потрепав него по плечу.