Одиночества нет

– Флюгер? Он разве живет в Старом городе?

– Нет, – покачал головой Павел. – На Флотском проспекте.

– Но там же большие дома? Многоквартирные?

– Да, – подтвердил Павел и добавил, поняв, что именно показалось ей необычным. – У нас на всех домах стоят флюгера. Даже на панельных.

– Но зачем?

– Есть старая легенда, – довольный Паша затянул паузу, ожидая просьбы продолжить рассказ.

– Какая легенда? – спросила Лена и взяла его под руку.

Теперь, когда она разговаривала с Павлом, стучащий по куполу зонта дождь уже не был так слышен. Мир сузился до пространства под зонтом, до плеча ее высокого спутника, стал маленьким и уютным и даже, как будто, не таким сырым.

– У нас в городе верят, что есть… точнее не так… Ты слышала когда-нибудь про Белую Чайку?

– Слышала: это ликер, ресторан и гостиница. По всему городу про нее постоянно упоминают.

– Да. Так вот, у нас верят, что существует особая чайка, Белая, и если она присядет на флюгер на крыше, то принесет в дом удачу, счастье, благополучие… и вот чтобы это случилось, надо чтобы Чайке было куда сесть. Поэтому над каждой крышей ставят флюгера.

– А, по-моему, чайки все белые, – пожала плечами Лена.

– Обычные чайки все-таки серые с черным и белым, – улыбнулся Павел, – а эта – совсем белая.

– И что, ее кто-то видел?

– Люди верят, что она существует. Ну разве это не здорово, что над каждой крышей высится флюгер?!

Лена промолчала.

– Что скажешь насчет обеда?

– А давай! – кивнула она.

Павел расцвел:

– О, я необыкновенно благодарен за оказанную честь, сударыня! Уверен, это свидание станет незабываемым для нас обоих!..

Лена чуть нахмурилась, эти манеры Павла раздражали.

Они зашли на работу, оставили документы. Павел не удержался и объявил, что добился свидания. Миша проводил их тоскливо-завистливым взглядом, а Вася ехидным голосом сказал что-то, что Лена предпочла не расслышать.

Поскольку есть не очень-то хотелось, решили идти не в обычный кабачок, а в легендарную карамельную мастерскую Хейзнера, тем более, что Лена давно хотела там побывать. Это было очень старое заведение. Первый кондитер открыл свое дело еще в восемнадцатом веке. Тогда на весь город были известны его пралине, марципановые фигурки, а еще чудесные ореховые пирожные, которые делала его жена. Потом старый мастер ушел на покой и бережно передал рецепты сыновьям и дочери. Старший сын оправдал надежды отца и развернул семейное дело как следует. Однако в середине девятнадцатого века открылась кондитерская фабрика Сибирова. Это была очень хорошая фабрика, ее шоколад и конфеты были не хуже, а в чем-то и лучше карамели Хейзнеров. В итоге старое семейное дело так и осталось маленьким предприятием. Теперь потомки Хейзнеров держали при мастерской маленькое кафе, где продавали легендарные марципаны, пралине и пирожные.

Кондитерская находилась в Старом городе, на углу Маркиной улицы, недалеко от Трех крестов, и пока они шли под дождем, Лена окончательно промочила ноги и немного замерзла, успев пожалеть, что согласилась на свидание. Но вот они, наконец, достигли цели, и Павел распахнул перед ней дверь под кованой вывеской. Лена вошла, усмехнувшись про себя. По старым правилам, если дама в ресторан входит первой, значит, именно она платит за обед.

Внутри было очень тепло и сухо, хотя и тесновато. За одним из пяти круглых столиков сидела аккуратная старушка и самозабвенно поедала воздушное пирожное. Справа под стулом улеглась небольшая черная собака, будто отдыхающая после обеда. А еще были огромные стеклянные витрины у стойки, в которых лежали на полках карамель и помадки, разноцветные фигурки и различные пирожные. В глазах зарябило от такого разнообразия, а ноздри защекотал сложный и очень аппетитный запах пряностей.

Они сели за столик, и Лена не преминула отметить про себя, что Павел не пододвинул ей стул. Мужчина за стойкой тут же подошел к столику и замер, терпеливо дожидаясь заказа.

– Что будешь заказывать? – проговорил Павел, наклонившись через столик.

– Откуда мне знать? – удивилась девушка, – я здесь в первый раз!

Бармен пожал плечами.

– Вон все на витрине, – проговорил он и не очень ловко улыбнулся.

– Подойдем? – предложил Павел и привстал.

Лене вставать не хотелось. Она улыбнулась бармену и попросила:

– А что бы вы порекомендовали?

Он опять пожал плечами:

– Я не знаю, что вам нравится. Давайте… вы выберете, что будете пить, и я что-нибудь подберу.

Лена кивнула.

– Может быть «Елизавету»? – тут же игриво предложил Павел.

Девушка покачала головой, уж что-что, а «ликер для флирта» пить не хотелось.

– У вас есть «Мятный родник»? – спросила она.

Бармен кивнул и на этот раз улыбнулся гораздо теплее.

– Тогда давайте «Мятный родник», а потом черный чай. «Даржилинг» есть?

– Конечно, – кивнул бармен. – Тогда я предложу сначала пралине «Снег в июле», а к чаю персиковые пирожные с миндалем.

– Прекрасно! – согласилась Лена.

Павел заказал черничный пирог и чай с «Северной гаванью», бармен предложил добавить в чай более подходящий «Старый замок», но молодой человек настоял на своем. Лена покачала головой. Такой заказ можно было сделать и в любом другом кафе. Впрочем, было приятно, что ради нее Павел согласился вместо обеда пойти в кондитерскую.

Бармен довольно быстро принес рюмку с ликером и тарелочку с конфетами. Над столом тут же запахло мятой. Она подняла рюмку и пригубила напиток. И сахар, и спирт почти не чувствовались, зато вкус… Ей сразу стало свежо, как будто он сидела в жаркий летний день на изумрудно-зеленом склоне у берега прохладного ручья.

– Так ты говорил, что Павловский бастион твой? – решила она подтолкнуть затихшую беседу.

Павел снисходительно ухмыльнулся:

– Всем говорят, что Павловский бастион назван в честь императора Павла. Поэтому и церковь поставили в поминание его святого покровителя – апостола Павла. Но на самом деле все не так. Штука в том, что у главного строителя бастиона был сын, и звали мальца как раз Павлом. А коменданту он заговорил зубы, чтобы назвать бастион в честь императора, хотя тот уже лет пять, как был покойным. Из-за этого в нашей семье так дальше и продолжается, старший сын всегда Павел. Так что мой это бастион! А церковь…

Молодой человек все говорил и говорил, но Лена почти не слушала его. Она слышала запах мяты и перед глазами стояла совсем другая картинка: сумеречная комната, серый свет льется через большие окна и четко очерчивает прямую спину, затянутую в тесный сюртук, на краю стола лежат черный цилиндр и проволочные очки.

Зачем она вообще оказалась здесь? Ей интересен этот молодой человек? Нет. Очень хочется быть в его обществе? Нет. Если бы не он, само посещение кафе принесло бы гораздо больше удовольствия. Так зачем она с ним? Только чтобы не быть одной. Только чтобы не чувствовать гнетущей пустоты внутри. Но ведь ей-то это не нужно. Одиночество? Его нет!