Аромат морозной вишни

Я им свистнул; моё похмельное лицо и сомбреро выдали своего; вообще они круто смотрелись с яркой гавайской рубашкой и шортами, я считал, что это стильно, но возможно в городе расписания и чёрных костюмов совсем другие стандарты; они мне кивнули – знак принятия.

– Парни здорова, – cказал я им и пожал каждому руку.

Обычные ребята, первокурсники, на что указывал ещё только сворачивающийся пубертатный период и мягкие, немного жирные ладони после мыться посуды холодной водой. Чувствовалась неловкость в их движениях: те, кто уже свыкся со студенческой жизнью, даже бы не остановились или сказали: «Ну чего стоишь?! Помогай!». Что, несомненно, дало мне сразу перейти к делу; я подошёл и показал им фотографию.

– Слушайте, а вы не знаете вот эту деваху?

Они посмотрели на пропуск.

– Нет, – ответили двое, но третий всё стоял и чесал за своей чёрной кепкой.

– Судя по всему, – выдавил он, – она живёт где-то на 6 этаже: там селятся все девчонки иностранки, тебе нужно туда.

Но больше подробностей я вытянуть не смог. «Понял,– подумал я,– по девочкам ещё не ходит, только подсматривает» и сразу перешёл к более конкретному вопросу.

– А что с пожарной лестницей?

– Кто то задвинул ей вверх, наверное сторожила местная, любит она нас подъебать, – сказал парень в поношенной малиновой футболке на тематику видео игр девяностых годов: судя по его задержавшемуся пубертатному периоду и растрёпанной причёске, он выходит из комнаты только на учёбу и за пивом, чтоб веселее было смотреть порно, знаете , на пьяную голову всегда смелее дрочится. И вот я уже стою и представляю как та рука, за которую я поздоровался секунду назад, яростно дрочит на хентай, когда в тоже время вторая рука пальцами входит в горло. Меня немного отдёрнуло, я посмотрел на свою немного сальную от рукопожатия ладонь и продолжил говорить, чтобы отогнать эти рвотные мысли о том, левша он или нет и что же на самом деле на моей руке: лосьон для рук или слюни.

– Да, эта женщина определённо с убеждениями… Но у нас, к сожалению, нету времени, чтобы менять её мировоззрение. Давайте я попробую её спустить, только давайте так: я видимо повыше, чем вы, у меня есть мои 185-ть, поэтому, я хорошенько оттолкнусь от одного из вас и допрыгну до её края.

– Так, вот ты, – я указал пальцем на самого пухленького и низкорослого из них,– у тебя спина самая большая, видимо качаешься.

Мне не пришлось даже делать дополнительных аргументов, он достаточно быстро согласился, после того, как я сказал, что я достаточно лёгкий парень и 82-а килограмма его не убьют, хотя на вид я выглядел чуть больше из-за моих широких плеч: 10-ть лет плавания, а вы думаете у меня за спиной только хронический алкоголизм? Совершенно не верно, был и спорт, который его стимулировал, ибо потерю калорий надо компенсировать, а двушка пива по калорийности замещает хороший обед.

Он упёрся руками в колени и пригнулся; я как следует разбежался и оттолкнулся левой ногой от земли, правой, в свою очередь, я сделал повторный толчок от его спины, оставив лёгкий земляной след; я взлетел как звезда баскетбола и зацепился за край лестницы; вскарабкался наверх; затем, опустив её, помог взобраться парням, стрельнув за реализацию плана бутылочку пива: маркировка на бутылке была импортная.

– Эй, а чего вы это взяли два пакета почти самого дорогого пива?– спросил я их, достаточно удивившись их состоятельности и полным отсутствием понимания самой концепции алкоголизма.

Принцип номер 14: «Собираешься бухать, купи 1-2 бутылки нормального пива, а остальное добей середнячком; после первых двух бутылок вкус уже не чувствуется, а деньги ограничены!»

Рассказав им мою концепцию, я взглянул на них: один видимо пропитался моим юмором и усмехнулся, другие были ошарашены, но всё таки потратили немного времени на зудёшь “старика”, который в будущем, надеюсь, сэкономит им не мало монет.

Воспользовавшись краем решётки, я откупорил крышку заслуженной награды, и как следует глотнув холодного хмеля пошёл дальше.

– Счастливо студенты, не пейте дорогой алкоголь, он одинаково влияет на ваш организм. Те, кто пьют за дорого – идиоты. А те, кто пьют задёшево – бедные идиоты. Главное не пытаться в этой схеме выходить за богатых, что в итоге бьёт не только по вашей печени, но и по кошельку.

После того, как я поднялся на шестой этаж и увидел этот длиннющий бледный коридор, с деревянными дверьми, у меня пришла в голову гениальное идея: просто начать открывать двери каждой комнаты и проверять на наличие нужного мне лица. Но конечно пришлось немного укротить свою нетерпимость, поскольку от последующих криков сторожиха снизу быстро просечёт, что я тут, да и не хотелось бы быть избитым бабами; так вот, я просто начал стучаться.

– Привет!

– Хули нада?

– Я ошибся.

Примерно такими были первые 10-ть диалогов; в одной двери мне предложили даже зайти, но я не особо был рад таким предложениям, я уже нагулялся и пытался решить последствие.

На удивление иностранок было не так много; слава богу, я учился в языковой школе и знал всеми любимый язык международного общения. И моя речь не ограничивалась выражениями типа: «This is a dog and London is a capital of great Britain». Вообще, я привык больше к языку невербального общения и больше рассчитывал на него: языку любви, если дело идёт с женщинами; и языку понимания, если вдруг попался представитель равного мне пола; но в тот момент ни один из моих коммуникативных трюков не показывал успехов и более того результатов, я понемногу начинал уставать.

Спустя 15-ть комнат, моя самооценка немного упала, а мой энтузиазм уменьшался с каждым стуком в дверь, как и любопытство, что произойдёт за очередной, открывшийся дверью: ведь за каждой своя жизнь, свой быт, такой же осознанный человек, как и мы с вами, хоть и женщина. Хотя, мне раньше часто казалось, что я один главный герой, а вокруг куча NPC, которые просто обязаны со мной взаимодействовать по написанному им сценарию: как в Шоу Трумана – но потом мой психолог сказал мне, что это просто раздутое высокомерие.

И вот она комната номер 253-три, последняя по коридору: за спиной кучу лиц без косметики, пережёвывающих что-то травяное; в ту минуту, они стояли и с любопытством смотрели на меня с хамоватым лицом, из щёлок своих приоткрытых дверей, и не капли не стеснялись, ведь я зашёл на их территорию, их собственность. Но уже через пару часов, вечером, когда принцессы, все накрашенные, начнут выгребаться на улицу, чтобы привлекать парней, их жвачное выражение лица и огурец в руке сменятся на красивый мейкап, хамоватая манера говорить на стеснение даже от неловкого своего движения и постоянное желание посмотреть в стекло проезжающей машины. Мысль о том, не смазалась ли тушь, будет также сопровождать их прогулку, как и не явные подмигивания – больше похожие на нервный тик, которые они будут направлять в проходящих мимо – поведение меняется в зависимости от мотивов: когда она стоит не накрашенная в растянутой майке, мотив у неё один, и он явно не связан со знакомством; возможно, они даже думали о том, кому достанется этот красавчик, ведь по закону, женщина сначала отказывает, а потом кусает ногти; возможно, я всё это надумал и ни кто даже не подумал подсмотреть за мной, хотя я этого и очень ждал.

– Тук-тук, я пришёл за тобой, – сказал я, постучавшись в комнату 253-три, выдавив из себя остатки надежды и веры, которых встретил в предыдущей комнате: классные девчонки, правда, что не любят обворовывать чужие квартиры, от этого особо приятны. Также как и многие они приехали завоёвывать большой город и поступили на лингвистический факультет, видимо, чтобы затем начать завоёвывать весь мир.

– Привет,– сказала она, вытирая голову,– что хочешь? В голосе чувствовался лёгкий акцент, но произношение было потрясающим, как и она – первая не растянутая майка на этаже.

– Ты не знаешь её? Я тут нашёл пропуск, – спокойно спросил я, как всегда пытаясь держать на лице безразличие при виде симпатичной девушки.

– Да, это моя соседка, точнее была ей, – совершенно спокойно ответила она, но даже не задала уточняющего вопроса, и не проявила ни какого дальнейшего любопытства.

В голове пролетело много мыслей, в первую очередь, почему эта фраза была прошедшего времени; я надеялся, что это всё её проблемы с русским или мои с пониманием, но разочарование настигло меня быстро; из её не некрашеных губ мягко вышло болезненное «Уехала».

– А.. когда вернётся? – не скажу, что не без надежды, что её просто не будет пару дней, спросил я.

– Надеюсь ни когда, её обучение тут закончилось, она сегодня утром приехала с Питера и, забрав вещи, поехала в аэропорт.

– А когда у неё самолёт? – уже с верой в чудеса спросил я: ведь это очень долго проходить всю эту муторную регистрацию, очереди и дешёвый алкоголь в дьюти фри, возможно, я мог ещё успеть.

– В 21:45,– ответила она, поглаживая свои волосы розовым махровым полотенцем с надписью: «Москва». Как символично, один признак того, что человек иностранец, ну либо у него бабушка полотенца собирает при любом удобном случае, что абсолютная правда – у меня, к концу моего семнадцатилетия скопилась огромная подарочная коллекция: с Днём России, Новый год, Банное, Для особо важных переговоров в сауне…

Я взглянул на часы, было 19:50:41 – на фоне циферблата злостно улыбался Дональд Дак – уже было поздновато.

– «Я потратил на дорогу сюда – ни меньше чем полтора часа. Не, я не думаю, что успею, хотя… стоит попробовать», – оставалась последняя надежда на дьюти фри и волшебные для женщины слова: скидки и беспошлинная торговля; также не стоило терять надежду на задержку рейса и отсутствие пробок в Москве.

И так я мигом вылетел из общежития, прямо через главный вход, перепрыгнув турники и совсем забыв помахать местной смотрительнице. «И почему она уехала так сразу? Как так получилось что… во сколько она получается уехала от меня? В часов 5-ть или 7-мь утра?! – да она вообще спит!?» – с таймингом я совсем разобраться не мог. «Хорошо, что я ещё на удивление, видимо из-за бдительности, проснулся рано» – мысли путались моей в голове и вообще были предельно бесполезными. Я рвался в сторону аэропорта, держа в памяти её лицо, чтобы при встречи, как порядочный мужчина, сразу вцепиться ей в волосы – в таких делах главное не сомневаться.

Лапша за 24.50

Стук в дверь и зеленоглазая, рыжеволосая девушка в синем ночном костюме открывает дверь: перед ней стоит парень, рубашка которого пропитана запахом пота и измазана соусом от шаурмы, единственное, что спасает, так это сильная сигаретная вонь, которая определённо подавляет те отвратительные запахи.

– Сойти с ума, смесь запаха пота с соусом от шавармы – да это мужчина моей мечты, – сказала она и иронично засмеялась.

– Тот случай, когда курение вроде не так уж и плохо, – улыбнулся парень и пустил немного дыма изо рта, чтобы немного перебить её рецепторы.

– Повезло? – спросила девушка.

– «Молодой человек, мы не можем остановить этот рейс, – сказала мне она, – даже если вы так хотите увидеть эту, как вы выразились, “суку”.» -Оказывается, пылающее любовью и тоской сердце по любимой не являются аргументами для срочной посадки самолёта. Я опоздал сильно, но вcё же надеялся и бежал: вдруг задержат рейс или её высадят как особо подозрительное лицо.

– Как ты старался я вижу, – сказала она, немного поддёрнув пальцем соус с рубашки, и понюхав, – чесночный?

– Аа – это, просто неудачно поел в такси, какой то идиот решил подрезать на МКАДе – может душ и ужин?

– Могу предложить тебе раковину и макароны из пластмассы.

– Мне пожалуйста две порции! – сказал я и скрылся за дверью.

– Кстати, уже поздно, как ты сюда вошёл?