Лавина

Прям напротив входа в участок стоял коричневый Mercedes-Benz 170 модели в отличном состоянии, казалось, что он переливается несколькими цветами на солнце, чистый, натертый воском до блеска, как драгоценный камень среди серого быдла.

«Сейчас главное плавно подойти, как хозяин такого автомобиля, не спеша, вставить ключ в скважину и тут лишь бы она открылась, и он не оказался автомобилем старшего инспектора этого участка» тихо шептал себе.

Я оправил свою куртку, выпрямил спину, грудь колесом и важной походкой отправился на встречу своей судьбе. Плавно достал и вставил ключ, открыл дверь и сел за руль, завел и тронулся. Проезжая мимо Андреаса, рукой показал следовать за мной. Честно говоря, Я надеялся на такой результат, но был в шоке, что всё так плавно прошло.

Как Я сказал, его машина была в идеальном состоянии, ни пылинки, ни крошки в салоне, всё чистое и натёртое до блеска. Меня это подталкивало к выводу что у него нет детей, ну или он не возит их в этой машине.

Вообще по салону много можно сказать о хозяине. Начиная с кресел, если бы Я даже не видел этого человека, то предположил, что он мезоморф по телосложению и весом не больше восьмидесяти килограмм, ростом примерно с меня, они совсем немного продавлены и кожа слегка потерта на уровне моих плечей. В салоне не было никаких висючек, которые болтаются на зеркале заднего вида перед лобовым стеклом и только отвлекают водителя, это говорит о том, что человек строг, серьёзен, не любит говорить лишнего и знает цену словам. Да и само состояние автомобиля было идеальное, двигатель тихонько шептал, руль плавный, и ходовая часть отрабатывала все кочки на отлично, Я словно ехал по листу бумаги или плыл по спокойной воде.

Я заехал на территорию заброшенного завода. Вышел из машины и осмотрелся, не было ни души.

«Отличное место. Я осмотрю салон, ты проверь багажник» Андреас просто кивнул в ответ.

В салоне лежала лишь одна маленькая шелковая тряпочка, скорее всего для вытирания приборной панели. Бардачок был пуст, в нём был одинокий прямоугольный пропуск с цифрой тринадцать, никаких опознавательных знаков чтобы понять куда он, не было.

«У тебя какие успехи?» спросил у Андреаса.

«Тут черный саквояж, закрытый на кодовый замок».

Это была черная сумка, из дорогой кожи. Размер был не больше тридцати сантиметров в длину и двадцати в ширину и высоту. На верхушке были добротные ручки из той же кожи, и кодовый, четырехзначный замок. Посередине был такой же орел с венком и свастикой, как и на зажигалке.

«Как ты думаешь, что там?» прошептал Андреас склонившись ко мне над сумкой.

«Не знаю» прошептал ему в ответ «А почему ты шепчешь?» с улыбкой спросил его.

«Прости, просто так загадочно».

«Да что угодно, начиная от подшивки журналов, кончая планом полного захвата Европы…» у него в глазах было недоумение после моих слов «Мы ведь даже не знаем кто он, так что…» Я развел руками не зная, что добавить.

«Что!?» воскликнул недоумевающий Андреас.

«Отвези сумку Хельге, пусть вскроет и по возможности разберется, кто этот любопытный человек. Меня отвези на вокзал. От машины избавься. Всё понял?»

«Да».

Я ехал молча, и старался отвлечься от боли в ноге, но никак не мог. Обезболивающее уже не помогало, к этому времени Я выпил три или четыре таблетки. Непроизвольно Я массировал ногу и тяжело дышал.

«Как твоя нога?»

«Словно сверло застряло и вращается внутри».

«Тебе сейчас нужен покой…»

«Туда Я и еду…»

Наконец мы доехали до точки отправления.

«Передай Хельге, что пару недель Я буду отлёживаться, пусть сделает всё что нужно… Она знает…»

«Понял! Выздоравливай!»

«И ты не хворай!»

Трамвайчик тихо стучал колесами, а Я изнывал от боли. Наверно ничто так не выматывает как ноющая и постоянная боль. Чувствовал себя, словно пробежал десятки километров, не спал и не ел пару дней.

Это было не первое ранение, но штука в том, что каждый раз кажется, что сейчас больнее чем в предыдущий. Память уникальная вещь, она затирает боль, ты помнишь, что случилось, но то насколько было больно уже забыто и утрачено навсегда.

А вот с положительными воспоминаниями всё наоборот. Я наверняка могу вспомнить запах и вкус лесных ягод, которые собирал в детстве, запах бабушкиного пирога с картошкой и мясом и вкус домашних пельменей. Хотя прошло уже двадцать лет.

Трамвай наконец доехал до моей остановки, и прямиком Я отправился в аптеку.

«Ещё раз добрый день!»

«Здравствуйте» ответил мне аптекарь.

«Подскажите пожалуйста» начал Я стараясь держать улыбку «У меня треснул гипс, и он свалился, чем можно починить его».

«Попробуйте трещину заделать новым гипсом. Разбавьте его в воде и как цементом промажьте его поверх трещины».

«Будет держать?»

«Должен!»

«Хорошо. И у Вас есть что-то более действенное этих таблеток?» протянул ему те, что купил ранее.

«Да, но они отпускаются только по рецепту…»

«Я Вас очень прошу… У меня невыносимо болит нога! А эти не помогают».

«Сколько вы выпили?»

«Больше трёх».

«Хорошо» ответил он «Только пусть это будет между нами…»

«Я Вам обещаю! Спасибо огромное!»

«Вам нужно дать покой ноге» сказал он пока Я расплачивался.

«Обязательно! Всего доброго!» наскоро сказал уже уходя.

Единственное о чём Я сейчас мечтал, это оказаться в горизонтальном положение на мягкой кровати, или даже задрать правую ногу вверх, чтобы наконец кровь оттекла и закрыть глаза. Правда впереди меня ждал ещё изнурительный подъём по лестнице на пятый этаж.

Самый верхний этаж, конечно, во многом хорош, никто не топчется с верху, не бегает по лестничной площадке, слышно меньше происходящего на улице и на много тише, конечно, залетает меньше пыли.

Но есть и пару минусов, летом потолок превращается в экологически чистый обогреватель, работающий на бесплатной энергии солнца, который как Вы понимаете нельзя отключить, когда вздумается или уменьшить температуру. Если крыша балкона не обшита деревом и шума изоляцией, то при первых солнечных лучах, счастливые голуби с воронами будут отплясывать чечетку на жестяном листе, а через открытую балконную дверь слышимость скажу Я Вам – идеальная. Ну и последний минус, который вроде до этого и не был минусом то, что нужно по ступенькам подыматься на самый верх. Обычно Я преодолевал этот путь за минуту, бегом перепрыгивая две ступени, но только не сегодня…

Сперва, Я тащился как черепаха с якорем, медленно и аккуратно наступая на больную ногу. Спустя пару лестничных пролетов до меня дошла одна маленькая хитрость, руки то у меня, слава Богу, целые, Я облокотился на перила, переведя полностью свой вес на руки, согнув правую ногу начал левой отталкиваться и прыгать с одной ступеньки на другую. Убедившись, что способ рабочий и безопасный увеличил размер прыжка до двух ступенек, так за пять прыжков Я преодолевал один пролет за другим, не причиняя себе боль.