Приготовление пиццы

Все вокруг было немного туманным. Воздух казался через чур свежим, от чего, с непривычки, начинали слезиться глаза. Машина, седан, такая же черная, как куртки мужчин, была припаркована прямо по середине дороги. На стороне, ближе к которой стояли Абрахам и люди в масках, находился старый магазин, вывеска которого давно стерлась, окна были разбиты, свет не горел, внутри все было разломано. Справа была черная железобетонная дверь. За магазином было множество разрушенных деревенских домиков, доходящих до самого горизонта. С другой стороны дороги расстилалось зеленое поле с деревянными крестами в разных местах. Еще дальше – лес, бескрайний и беспросветный. Что сзади, что спереди, была бесконечная дорога.

Тот, кто сказал то злополучное слово, обошел машину, заглянул в салон и вытащил оттуда автомат Калашникова. Той же спокойной походкой он вернулся к остальным и встав в трех шагах от Абрахама направил на него оружие.

– Прошу, не надо! – от страха закричал парень.

– Будешь делать все, что тебе скажут, или схватишь пулю. Усек? – с невероятно грубой надменностью сказал мужчина с автоматом.

– Д-да, – проглотив ком в горле, с ужасным волнением ответил Абрахам.

– Откройте дверь! – приказным тоном крикнул главарь.

Один из похитителей кивнул головой, подбежал к черной двери, вытащил из кармана белый ключ и вставив его в замочную скважину, повернул три раза. Раздался короткий глухой гудок. Дверь открылась. Показались лестничные перила. Откуда-то били лучи белого света. Мужчина, что вставлял ключ, не оборачиваясь, мигом переступил порог и спустился в неизвестность. Двое безоружных побежали за ним.

– Шагай, – громко сказал главарь и дулом автомата указал на вход.

Абрахам потупил взгляд, затем посмотрел на свечение из той комнаты и начал идти. Похититель шел за парнем, держа его на мушке. Шаг за шагом, в медленном темпе, немного пошатываясь от волнения, Абрахам шел ко входу. Все ближе и ближе.

«Что со мной сделают? Меня убьют? Господи, они ведут меня на расстрел!» – Думал Абрахам, бегая глазами по окрестностям.

Наконец он переступил порог, взялся рукой за перила и начал аккуратно спускаться вниз. Железная лестница, цвета присущему материалу, с характерным звенящим звуком. Первая ступень, вторая, третья. Становилось теплее, чем было на улице. Все ниже, ниже и ниже. Волнение продолжалось, незнание чего ожидать. Главарь спускался за парнем и не переставал держать дуло на уровне его головы. Виднелся желто-серый пол. Оставалось несколько ступенек. Уже было пройдено пятьдесят метров. Предпоследняя ступень, последняя ступень, пол. Впереди длинный широкий коридор, конца которого было не видно. Некоторые повороты то вправо, то влево, каждые двадцать метров. Где-то топали люди, хлопали дверьми, но не разговаривали. Слева и справа были светло-серые бетонные стены, с длинными, в виде палок, светильниками, наверху с обеих сторон.

– Вперед, – сказал главарю, спустившись с лестницы.

Абрахам пошел.

«Сколько придется идти? Куда я приду? Есть ли шанс выжить?» – задавался вопросами парень, боясь так и не узнать на них ответ.

– Налево, – сказал похититель, подходя к первому повороту.

Абрахам повернул налево. Там стоял один из напарников главаря.

– Иди, запри дверь, – приказал ему мужчина с оружием.

Тот кивнул головой и побежал к лестнице. Парень и главарь пошли дальше. Слева и справа были дубовые двери с номерами: «1, 2, 3, 4, 6, 7». На седьмом кабинете коридор заворачивал направо.

«8, 9, 10, 11».

– Стой, – сказал главарь, – нам сюда.

Он открыл дверь в кабинет номер 11.

Это оказалась парикмахерская. Абсолютно точно. Кресло с накидкой, стол с ножницами, расческой и всякими другими атрибутами цирюльного дома. Конечно же зеркало. В этом месте было довольно много света, буквально, с лампочками где только можно. Теплый воздух в комнате, холодок от шеи до поясницы у Абрахама.

В помещении на диване горчичного цвета слева от двери сидел мужчина, лет пятидесяти, в клетчатой черно-белой рубашке, белых брюках и зеленых ботинках.

Лысый, бельмо на правом глазу, козлиная белая бородка. Выражение лица толи не выспавшееся, толи усталое.

– Садись в кресло, – сказал главарь и подтолкнул Абрахама вперед.

Парень замялся на пару секунд, затем неохотно выполнил приказ. Парикмахер встал с дивана, подойдя к Абрахаму и его место занял главарь. Мужчина накинул на парня пеньюар, заклеил его и начал работу.

– Попытаешься убежать или хотя бы дернешься, то поймаешь пулю, – сказал главарь, повертев автоматом.

«Какого черта? Что происходит? Они собираются меня стричь? Зачем им это? Я нужен им? Для чего? Видимо, меня не убьют. По крайней мере, если я не попытаюсь спастись. Я бы мог… Нет. Нельзя рисковать. Меня застрелят. У меня нету шансов», – подумал Абрахам, смотря через отражение в зеркале на не закрытую дверь.

Парикмахер, причесав и обрызгав волосы парня, включил машинку и начал стричь. Волосы падали на пол, все в большем и большем количестве.

«Мои волосы! Он состригает мои драгоценные волосы! Что он творит?! Я не давал своего разрешения, я так беспомощен! Черт! Главное – это выжить. Терпеть все, что придется. Но почему? Почему я? За что мне все это? Мои волосы!» – продолжал думать Абрахам.

Волосы все падали и падали прямо на пол. Главарь, внезапно, снял маску, очки и показал лицо.

Черные волосы, причесанные на бок, зеленые глаза, маленький рот.

Он размял шею и развалился на диване. Поймав в зеркале удивленный взгляд Абрахама, без того злое выражение лица главаря стало еще злее.

«Он показал себя. Выдал. Почему? Потому что это уже не важно. Я никому и никогда не смогу рассказать. Вернусь ли я домой? Вернусь ли я живым? Что будет?» – все еще думал парень.

Машинка жужжала, брызгалка пшикала, ножницы щелкали. Абрахам все больше становился похож на кого-то другого, чем на самого себя. Былые длинные, почти до плеч, волосы превратились в прическу какого-то панк-рокера без особого пафоса. Небольшой ирокез. Благо волосы не стали красить.

Казалось бы, когда хуже быть уже не могло, Абрахаму сбрили бороду и усы.

«Ладно, небольшая плата за свободу, но… ведь они меня не отпустят. Это еще не все. Черт. Вот черт. Все, чтобы выжить. Может… стоит поговорить с главарем? Хотя бы попытаться. Или он сразу меня застрелит. Хотя бы начать», – поразмышлял парень и начал говорить:

– Пожалуйста…

– Заткнись! – перебил его главарь громким протяжным словом.

Парикмахер достал тату-машинку.

«Черт», – подумал Абрахам и закрыл глаза.

Он дернулся от неожиданности, когда прибор зажужжал возле его лица.

– Не дергайся, – сказал парикмахер чуть добрее, чем главарь.

Особо это не успокоило. Иголка начала бить ему в лоб. Безумно неприятное ощущение, которое, казалось, никогда бы не закончилось. Однако, спустя пять минут все прекратилось. Легкая боль не уходила. Абрахам открыл глаза и увидел на своем лбу, прямо по середине, рисунок парусника.

«Зачем?» – первый вопрос который пришел парню в голову.

Вдруг он заметил, как в дверях стоит мужчина.

На вид лет сорок с чем-то. Черные блестящие ботинки, черные гладкие брюки, черная рубашка с оранжево-золотыми запонками, матово-черный галстук. Рыжие волосы, пышные и стоячие, рыжие мохнатые брови, красно-карие глаза. Мужчина стоял прямо, уверенно, всем своим видом показывая свое могущество. В его лице читалось «я тут главный».

Судя по всему, он был настоящем главарем или вернее сказать, главарем главаря, боссом. У мужчины во рту можно было заметить сухую палочку спагетти, которая была у него вместо соломинки. Он пристально смотрел на лицо Абрахама, будто бы тот был ему знаком. В один момент он резко убрал взгляд с парня и посмотрев сначала на пол, затем на главаря, сказал:

– Ну? Все готово?

Голос его был хриплым, мерзким, с чистой серьезностью и странной легкостью.