Первые партизаны, или Гибель подполковника Энгельгардта

Горячий патриотический порыв братьев Лесли, столь сильно проявившийся в июльские дни 1812 года – это было тогда самое настоящее событие и, может быть, даже событие национального масштаба. А его как-то подзабыли теперь что ли.

Да, помнят как будто, но в то же время и не помнят, а вернее «растворяют» во всех остальных партизанских отрядах, которые потом только ведь появились.

Нынешние представители рода Лесли гордятся, конечно, славными, героическими предками своими, но открыто хвалиться стыдятся. А остальным как будто и дела нет до братьев Лесли, истинных смоленских рыцарей. Такие вот невесёлые дела с памятью нашей.

Попробую сейчас хоть чуть-чуть, хоть в самом общем виде исправить положение, хотя у настоящего повествования есть собственный герой. Но чего не сделаешь ради торжества справедливости.

* * *

Итак, несколько необходимых отступлений, посвящённых братьям Лесли, первым ополченцам 1812 года.

На самом-то деле сии отступления совсем не необходимы. Просто я никак утерпеть не могу и поведаю хоть немного о четырёх героях земли смоленской, прямых потомках шотландского рыцаря Александра Лесли.

Он сначала был нанят поляками, вступил наёмником в их армию, попал в плен под Смоленском, был отпущен, а потом вернулся на Русь, поступил на царскую службу и бился не раз за Смоленск уже со стороны русских и был даже сделан впоследствии (уже при царе Алексее Михайловиче) смоленским воеводою, перейдя в православие со всем семейством своим.

Прямые потомки этого самого смоленского воеводы и ринулись в 1812 году против наполеоновых полчищ, обороняя от врага родную смоленскую землю. Интересно, что во главе этих Лесли тоже стоял Александр, как и его предок, рыцарь, перебравшийся на жительство в московское царство.

И безо всякого сомнения, Александр Лесли – герой 1812 года – отличнейшим образом сознавал и гордился, что он продолжатель дела того самого шотландского рыцаря, перешедшего на русскую службу и не раз защищавшего Смоленск от неприятеля.

Глава четвёртая. Отступление первое о братьях Лесли: штаб-ротмистр Александр Лесли

Братья Лесли, все четверо, хотя и были совсем ещё не в летах, находились уже в отставке к тому времени. Каждый проживал в имении своём. Но при этом все они уже успели поучаствовать в антинаполеоновских кампаниях. И проявили себя при этом достойно, вполне поддержав честь рыцарского своего рода.

Старшим по воинскому званию был среди братьев Александр Лесли, дослужившийся до штаб-ротмистра. Но дело даже и не в этом. Суть в ином. Это он первый предложил фамильное ополчение, первый выставил вооружённых конников за свой собственный счёт, став душой партизанского тряда Лесли.

Но правда и то, что все братья тут же поддержали его и не пожалели своего достояния. Сначала они вооружили до 60 человек своих дворовых и выделили соответствующее число лошадей, чистокровнейших притом, отборных, а потом поставили аж 200 конников.

* * *

Александр Лесли получил домашнее образование. С семи лет был он зачислен в армию. С шестнадцати лет служил в Чугуевском уланском полку, сформированном отцом его генерал-майром Дмитрием Егоровичем.

Участвовал он затем в суворовских походах 1799 года и в антибонапартовской кампании 1807 года.

Затем Александр Лесли вышел в отставку. В 1810 году женился и зажил тихой семейною жизнию в имении своём Станьково.

С началом военной компании 1812 года в жизни Александра Лесли всё переменилось. Он сразу решил, что выбора нет, и что он непременно встретит захватчика с оружием в руках.

После бесед с генерал-адъютантом Винценгероде, состоявшихся 9 и 10 июля 1812 года, Александр Лесли стремительно принялся за формирование семейного партизанского отряда.

Каждый день и даже каждый час стали необычайно бурными и предельно наполненными.

Александр Лесли созвал братьев своих и стал приготовлять их и посылать (а также и людей своих) в разные места: одно в Копыревщину, к батюшке своему – просить благословения, другого – за покупкою седел и прочего необходимого для ополчения, третьего – в Озеренск, к сестрице Варваре Дмитриевне, дабы попросить несколько человек и лошадей для ополчения.

Так в 1812 году именно и началась в Смоленской губернии партизанская война, не просто жестокая, а ещё и ожесточённая. То был опыт сопротивления, который явился сигналом и для других губерний, к коим приближался враг.

* * *

Все четверо братьев во главе дворовых людей своих пошли против наступающих на смоленскую губернию наполеоновских полчищ. Это было даже не геройское дело, а безумно геройское.

Вначале генерал-адъютант барон Винценгероде, также истинный рыцарь, направил их к генерал-майору Евгению Ивановичу Оленину, стоявшему у города Красного, что в сорока верстах от Смоленска.

Под началом Оленина находилась небольшая пехотная часть, и ему нужен был хотя бы небольшой конный отряд. И вот этой пехотной части и был бароном передан отряд всадников, коим командовали Лесли.

Прибыв к месту назначения, братья Лесли со своими молодцами несли аванпостную службу, делали разъезды, то бишь выполняли работу разведчиков и делали это чрезвычайно толково, заслужив полнейшее одобрение и даже изумление генерала Оленина.

Обнаружив неприятеля, приближавшегося огромными массами, братья Лесли первые донесли об этом генералу Оленину, и сами присоединились к войску при городе Красном, будучи прикомандированы к Харьковскому драгунскому полку.

В сражении при городе Красном, на который Бонапарт вдруг двинул основные свои силы, отряд братьев Лесли потерял несколько человек убитыми и ранеными; весь обоз их с провиантом и фуражом был захвачен неприятелем. Это было боевое крещение первого партизанского (ополченского) отряда в войне 1812 года.

Участвовали братья Лесли во главе своего отряда и в Бородинском сражении.

Когда же Бонапарт повел свою «Великую армию» из Москвы, и она стала превращаться постепенно в сброд, в расстроенные толпы голодных, замерзающих оборванцев, братья Лесли вернулись к себе в имения и стали приводить их в порядок после неприятельского разорения.

Уничтожать жалкие остатки бывшей «Великой армии» в их планы совсем не входило – это было ниже их рыцарского достоинства. Добивать бегущего врага, отбирать у него награбленное – этим пусть занимаются другие, решили Лесли, имевшие свой кодекс чести и строжайше придерживавшиеся его.

В общем, исход военной компании был очевиден. Грозный ещё недавно враг откатывался к самым рубежам российской империи. И братья Лесли вернулись к своим обязанностям помещиков. Надобно было восстанавливать разрушенное войной хозяйство.

Братья пришли на помощь своему родному краю в минуту истинной, страшной опасности, когда стоял вопрос быть или не быть русской земле, когда вся смоленская губерния была наводнена неприятелем, и шёл страшный, ни на минуту не прекращавшийся грабеж городов и поместий.

Именно исходя из катастрофичности момента, Лесли и рискнули пожертвовать всем – и жизнью, и достоянием.

Глава пятая. Отступление второе о братьях Лесли: поручик Пётр Лесли и партизанская война

Поручик Пётр Лесли в составе Петербургского драгунского полка принял участие в походах 1805, 1806 и 1807 годов. Боевой опыт, ненависть к неприятелю и природный энтузиазм впоследствии сделали его неоценимым помощником брату штаб-ротмистру Александру Лесли, как главе семейного партизанского отряда.

2 августа 1812 года, поручик вызвался на предложение генерал-майора Оленина взять взвод Харьковского драгунского полка и открыть расположение неприятеля за двадцать верст от Красного, по правую сторону Днепра.

Исполнив возложенное на него поручение и возвращаясь уже, Пётр Лесли при деревне Лучки наткнулся на французских гусар. Он тут же ринулся в атаку, наголову разбил неприятеля, взял в плен 9 человек с лошадьми и очистил себе путь.

Между тем, все близлежащие деревни были заняты уже врагом. Так что, возвращаясь, поручик всё время продирался с боем, отбиваясь от французов.

Он уже находился в трёх верстах от Красного, когда обнаружил, что отрезан и со всех сторон окружён. Тогда Пётр Лесли со своим взводом и с пленными скрылся в лесу. Там он встретил прятавшихся жителей города Красного и узнал от них, что за несколько часов до того город уже взят французами. Тогда поручик взял проводника и возвратился с отрядом в новое расположение войск. Им командовал генерал-майор Оленин. И это только один рейд, совершённый среди полчищ наступающего противника.

Того же 2 августа Пётр Лесли участвовал в продолжении дела под Красным. 4–5 августа он был один из тех смельчаков, кто дрался в битве за Смоленск.

И когда Барклай в ночь на 6 августа отдал вдруг приказ оборонявшим его войскам бесшумно сняться и исчезнуть из города, то и Пётр Лесли со своими харьковскими драгунами, после двухдневного пребывания в пороховом дыму и среди горящих зданий, ставшими закопчёнными как черти, покинули Смоленск. Было ясно, что мера сия совершенно неизбежная и разумнейшая, но Лесли чуть не плакал.

Во время отступления Второй Западной армии по Московской дороге, на поручика обратил внимание генерал Пётр Багратион и причислил его к главному дежурству, в составе войск, вверенных Багратиону.

Дело было так. Отойдя от Смоленска верст четырнадцать по Московской дороге, за Валутину гору остановились ненадолго. Кормили лошадей. А солдаты готовили себе еду. И тут подъехал князь Пётр Багратион. Увидев неизвестное ему боевое соединение, он послал адъютанта спросить, что это за команда. Ему отвечали: «Конное ополчение, составленное братьями Лесли на свой счёт и содержимое своими средствами». Тогда Багратион приказал привести их к нему. Встретил их превосходно, наговорил множество похвал и назначил всех состоять в своём дежурстве, то бишь в роли конвоя или телохранителей.

Кстати, встреча генерала Багратиона с партизанским отрядом братьев Лесли произошла ещё дней за двадцать до того (никак не менее), как Денис Давыдов предложил Багратиону свою идею касательно образования партизанских соединений.

Пётр Лесли участвовал и в Бородинской битве. Был он во фраке, к коему были прицеплены прежние его боевые награды. Также были одеты и остальные братья.

Пётр Дмитриевич и Григорий Дмитриевич состояли при Багратионе. При этом Григорий Дмитриевич исполнял должность колонновожатого: водил колонны в сражение при Бородине. Пётр Дмитриевич за адъютанта под огнём разъезжал с приказаниями. А Егор Дмитриевич с командой выносил из самого огня раненых на перевязочный пункт чрез фронт.

В разных сражениях, и особливо в бою при Бородине, в отряде братьев Лесли убито было всего 18 человек. Всех остальных привели в имение Станьково в полнейшем порядке, с трудом, но хорошо продовольствуя на свой счёт. Из Станькова уже распустили всех по домам.