Дублин

– Да. – Энн ободряюще улыбнулась младшему брату.

– Он что, умирает? – спросил Орландо.

Никто ему не ответил.

Орландо поднялся по старой деревянной лестнице и подошел к двери комнаты отца. Она была приоткрыта. Орландо рывком распахнул ее.

Отец был один. Он полусидел в резной деревянной кровати. Его лицо странно осунулось, глаза провалились, но он нежно посмотрел на Орландо и постарался улыбнуться:

– Мне жаль, Орландо, что тебе приходится видеть меня таким.

Мгновение-другое Орландо был не в силах говорить.

– Мне тоже жаль.

Он хотел сказать совсем не это, но не нашел нужных слов.

– Подойди. – Отец жестом подозвал его поближе. – Ты сделал то, о чем я тебя просил?

– Да, отец. Все сделано.

– Хорошо. Я горжусь тобой. Он что-нибудь сказал?

– Что навеки в долгу перед тобой.

– Он сжег письмо?

– Да. Я проследил.

– Правда, теперь это уже практически не имеет значения… – Отец произнес это скорее для себя, чем для сына. И вздохнул. В груди у него захрипело. А потом он улыбнулся. – Ты хорошо поработал. Очень хорошо.

Орландо так хотелось что-нибудь сказать, объяснить отцу, как сильно он его любит. Но он не знал, как это сделать. И просто беспомощно стоял. Несколько мгновений его отец, закрыв глаза, молчал. Он как будто собирался с силами. Потом наконец посмотрел в глаза Орландо. Юноше показалось, что во взгляде отца он заметил некую настойчивость и страх.

– Ты помнишь, что обещал мне, Орландо? Насчет твоей женитьбы?

– Да, отец. Конечно я помню.

– Ты обещал мне иметь детей.

– Да.

– Они будут?

– Да, отец. Не меньше дюжины. Обещаю.

– Это хорошо. Спасибо. Возьми меня за руку. – (Орландо взял холодную руку отца, и тот сжал ладонь сына.) – Ни один отец не мог бы иметь лучшего сына, чем ты, Орландо. – Мартин снова улыбнулся и закрыл глаза.

Какое-то время прошло в тишине, и слышно было лишь свистящее дыхание Уолша. Орландо продолжал стоять рядом, все так же держа холодную отцовскую руку.

Потом, не открывая глаз, отец тихо произнес:

– Энн…

Энн, стоявшая за дверью, мгновенно вошла в спальню.

– Да пребудет с тобой Господь, сын мой, – сказал Уолш.

И Энн выставила Орландо в коридор.

Она велела ему идти вниз. Через несколько мгновений наверх снова поднялся Лоуренс. А Орландо лишь ждал в отчаянии. Примерно через полчаса Энн спустилась вниз и сообщила, что их отец умер.

Небо все еще было серым, когда на следующий день рано утром Орландо вышел из дому, неторопливо прошел по тропе мимо заброшенной часовни и вскоре уже был на пологом склоне, что уходил к морю. Юноша не встретил ни души на пути к святому колодцу в Портмарноке.

Опустившись у колодца на колени, Орландо стал молиться. Но хотя слова слетали с его губ, он не мог сосредоточиться по-настоящему, как советовал отец.

Орландо встал и трижды обошел вокруг колодца, на этот раз произнося «Отче наш». Он знал, что даже такой маленький обряд может дать результаты. Потом снова встал на колени. И все равно не мог найти той тишины, которую искал. Орландо пытался думать о древнем святом, чье присутствие благословляло воду колодца. Но ничего не получалось. Тогда Орландо подумал об отце и прошептал:

– Я обещаю, отец. Обещаю. Не меньше дюжины.

И разрыдался.

Прошло больше часа, прежде чем он вернулся домой. И увидел Лоуренса, который искал его.

– Где ты был, Орландо? – спросил иезуит.

– У колодца в Портмарноке, – честно ответил Орландо.

– А… – Лоуренс явно задумался. – Думаю, пора, – сказал он вполне благодушно. – Пора тебе отправляться в Саламанку.

1626 год

В возрасте тридцати четырех лет Энн Смит имела все основания быть благодарной судьбе. Она познала печаль: пару раз у нее случались выкидыши и двое ее детей, мальчики, умерли в младенчестве. Но почти все матери, которых она знала, испытали подобные страдания, однако такие раны излечивались. И у Энн все же оставалось четверо здоровых детишек, три девочки и мальчик, а в будущем могли появиться и другие.

И еще у нее был брат Орландо. Энн в общем ждала, что он женится сразу, как только вернется из Саламанки. Она знала об обещании, данном им отцу, и о его горячем желании не подвести отца. Как-то раз, когда Энн со смехом заметила, что он может удовлетвориться и меньшим количеством детей, он ответил:

– По крайней мере, я могу постараться.

И он произнес это с таким пылом, что Энн решила ничего больше не говорить. И уж конечно, не было недостатка в семьях, которые желали бы выдать своих дочерей за молодого Орландо Уолша. Но ему понадобилось несколько лет, чтобы стать адвокатом, как его отец, а уж потом он смог осесть с чудесной девушкой из семьи сквайра-католика в английском Пейле. И управлять имением. Многие из прежних клиентов отца обращались к нему. Правда, Энн пока что не слышала, чтобы его жена Мэри забеременела, но они ведь были женаты всего год. И Энн казалось, что в отношении Орландо у нее были все причины для оптимизма.

Но вот если посмотреть на мир в целом, то сразу были видны причины, почему у добрых католических семей вроде Уолшей надежды было маловато.

В Англии правил новый король. Старый король Яков был сыном пылкой католички Марии Шотландской, и лорды-пресвитерианцы из его родной Шотландии зорко следили за тем, чтобы Яков, пусть и не желавший преследовать католиков, все же оставался убежденным протестантом. Но теперь Яков умер, а год назад его сын король Карл – серьезный молодой человек – потряс подданных-протестантов, женившись на сестре короля Франции, одного из самых ярых приверженцев католицизма. И до сих пор было неясно, какие религиозные симпатии испытывает сам Карл.

– Но это наверняка должно нас радовать, – сказала как-то Энн своему брату Лоуренсу. – То, что король выбрал в супруги женщину истинной веры.

И хотя Лоуренс всегда был осторожен в высказываниях, даже он ответил:

– Будем надеяться, – и ободряюще улыбнулся сестре.