Пьесы

Голос из-за двери. Евдокимов, привет!

Евдокимов. Ура! Появился шумный Гальперин. Герой всех наших вечерин – Петр Семеныч Гальперин.

Голос. Евдокимов! Я только что прочел твою статью в «Вестнике». По-моему, это бред сивой кобылы.

Евдокимов. Уберите Гальперина!

Голос. Евдокимов! Я бы даже сказал, что это бред сиво-фиолетовой кобылы.

Хохот.

Евдокимов. Остроумные люди, однако, наши современники!

Голос. Слушай! Правда, ты привел какую-то потрясающую девушку?

Евдокимов. Привел.

Голос. Ну открой, дай посмотреть.

Евдокимов. Не дам.

Голос. Почему?

Евдокимов. Сглазишь.

Голос Феликса (из-за двери). Отцы! Почему вы так уединились? Мы грустим о вас.

Голос Гальперина. Я Феликса с собой притащил.

Голос Феликса. Чувствую вашу радость при этом известии. Я мечтаю увидеть вашу девушку. Я стремлюсь к вам, как усталый путник стремится к живительному ручью.

Евдокимов встает, открывает дверь. Входят Феликс и Гальперин.

Гальперин(здороваясь с Наташей). Петя Гальперин. (Евдокимову.) Кое-что получается с проволочками. Нужно поболтать.

Феликс. Петя Гальперин, ты – Прометей. Ну не томись. Поздоровался с хозяевами и исчезай. Отпустите, пожалуйста, Прометея Гальперина на побывку на танцы. Там с ним пришла такая золотистая корреспондентка…

Гальперин(задумчиво). Странная вещь. Почему-то летом и весной появляется большое количество красивых девушек. А вот зимой совсем не так.

Феликс. Зимой у них спячка.

Гальперин уходит. Молчание.

(Евдокимову.) Что же ты не познакомишь меня с девушкой, отец?

Наташа. Не надо притворяться. Мы с тобой отлично знакомы, Феликс.

Феликс(почтиудивленно). Действительно… знакомы… Мы живем с Наташей в одном доме. Соседствуем, так сказать.

Наташа(тихо, отрывисто Евдокимову). Знаешь… это… он.

Евдокимов. Знаю.

Наташа(удивленно глядит на него). А ты… правда очень умный.

Феликс. С Новым годом! С новым счастьем! Как будто у кого-то старое счастье. (Усаживается.) Хорошо, что я к вам пришел в гости. Вот Владик не находит? Ну и не надо. Я все равно пришел… Можно мне немного с вами помыслить? Представляете, где-то там, в просторах Вселенной, вертится голубая планета Земля. И вот в одном из тысяч городов, на одной из миллионов улиц, в одном из миллиардов домов сидят грустные мальчики – мужчины и грустная девочка – женщина. И мыслят. Давайте, мальчики, помыслим.

Евдокимов. О чем же помыслим, Топтыгин?

Феликс. Несущественно. Теперь все время о чем-то мыслят. Как у Гоголя. Помните, у Чичикова был какой-то лакей. Он ужасно любил читать. Ему было абсолютно все равно, что читать. Ему нравился сам процесс чтения. Так вот, помыслим ради процесса, мальчики?.. А Евдокимов ужасно бесится, когда его называют мальчиком. Он в институте всегда прибавлял себе годы. Тяга к зрелости… Евдокимов, ты у нас старикан-старичище…

Владик. К чему вся эта болтовня?..

Феликс. Какой ты конкретный человек, Владик. Вот ты сидишь такой умный. Невероятно меня презирающий. Вечно невозмутимый. Оракул из почтового ящика…

А на самом деле ты очень прост. И вообще сентиментален. И твоя отроческая любовь к Г. О…

Евдокимов. Слушай, Топтыгин…

Феликс. Молчу. Кстати, ты тоже очень прост. Ты все время хочешь походить на Владика. Но у тебя это плохо получается… Эта голубая планета ужасно вертится. Не могу сосредоточиться. Трясет.

Наташа. Я никогда не думала, что ты станешь фигляром. (Евдокимову.) Потанцуем.

Евдокимов. Сиди.

Феликс. Поймал!..

Евдокимов. Что?

Феликс… Мысль… Я просил Семенова разрешить мне вернуться в отдел.

Евдокимов. Дальше.

Феликс. Семенов сказал, что он не возражает. Он сказал, что я неплохой человек.

Владик. Неплохой человек – это еще не профессия.

Феликс. Ясно. Деловая часть закончена. Элик, сыграй что-нибудь.

Евдокимов. Нет.

Феликс. Зря. Я очень люблю, когда ты поешь… Предлагаю (Евдокимову) игру.

Евдокимов. Что же это за игра, Топтыгин?

Феликс. Народная игра. Собираются на голубой планете Земля двое. Чуть поддают и начинают говорить друг другу правду… А они пусть потанцуют.

Наташа. Я не хочу.