что он матёрый клаустрофоб, и вот почему.
Что такое курсы гражданской обороны,
нынешняя молодёжь вряд ли поймёт —
тут виноват известный рок-музыкант Егор Летов,
в совковые времена он искал пущей эпатажности,
назвал так свою группу, и суть понятия поменялась.
В суматошном начале развесёлых девяностых
гражданская оборона ещё вовсю процветала,
каждый мужчина примеривал резиновые противогазы,
знал не только дорогу в ближайшее бомбоубежище,
но и своё место в расчёте при наступлении Армагеддона.
Степанов попал на курсы гражданской обороны
по приказу директора своего патронного завода,
считавшего, что молодой и перспективный руководитель,
должен всенепременно проникнуться спецификой ГО,
сдать экзамены и получить очередную «корочку».
«Корочек» у Степанова валяется в столе множество —
на работу с разными газами, со спецсредствами,
лишняя «пайцза» ему совсем даже не помешает,
тем более что на учёбу выделена целая неделя,
на лекциях можно будет наконец-то выспаться вволю.
Степанов каждое утро едет в городской штаб ГО,
слушает разнообразные ужасы, пишет конспекты,
зарисовывает какие-то схемы, а больше спит —
молодая семья, двое детей, хронический недосып,
да ещё и с работы дёргают звонками по вечерам.
Курсы скучные, девах разбитных нет, одни хорьки —
смурные дядьки, инженеры по технике безопасности.
В последний день хитроумный начальник курсов,
полковник в отставке по фамилии Нечипоренко,
назначает экскурсию по объектам гражданской обороны.
Пятница есть пятница, всем на всё везде наплевать,
вахтёр вяло машет группе рукой: «Проходите!»
Тихо матерясь, курсанты чапают по грязным тропам,
ибо Нечипоренко хочет показать им бомбоубежище
на задворках целлюлозно-картонного комбината.
Вот и холм, заросший полынью в рост человека.
Отряд продирается наверх, обозревает вентиляцию,
потом спускается к дверям и проникает внутрь.
Степанов с омерзением слушает визг штурвалов,
залезать под землю ему сегодня совсем не хочется.
Внутри всё напоминает кладбищенский склеп,
пространство сужено до невозможности —
как тут можно пережидать войну, чёрт его знает!
В какой-то момент Степанову становится жутко,
нечем дышать, стены давят, скорей бы наверх.
Но полковник наслаждается своим звёздным часом,
сыплет цифрами и разными хитрыми подробностями —
Степанов пристраивается на лавочке в последнем отсеке,
переключает сознание на собственные проблемы,