Колье с лукавой змейкой

Бульдожья челюсть охранника отвисла.

– Нет, – сказал он, – это какое-то детское украшение.

– Вы не покажете нам содержимое других карманов? – обратился полицейский к Нырку.

– Пожалуйста, – вывернул Нырок карманы одежды.

– Странно, – пробормотал охранник. – Куда же оно тогда делось?

– Больше я в этот магазин ни ногой! – заголосил Нырок. – Мне нужно было купить подарок своей невесте, её зовут Феопистия. А они мало того, что не смогли подобрать ничего подходящего, так ещё и устроили скандал. Потеряли кольцо и хотят свалить на меня!

– Извините, – сказал полицейский, возвращая Нырку его имущество, – произошла ошибка.

– Ошибка – лишь форма удачи, просто мы не всегда об этом знаем. Но больше я в этот магазин ни ногой! – продолжал шуметь Нырок.

Полицейский отправился по своим делам, за ним ушёл придавленный охранник-бульдог с фиалкой в петлице и разбрелись любопытствующие.

Нырок присел на скамейку. Рассматривая найденную у него алюминиевую розочку, он задумчиво похлопывал себя по карманам рубашки и пиджака.

– Это ищешь? – раздался рядом голос.

Нырок обернулся. На другом краю скамейки сидел разиня, с которым Нырок сшибся, убегая от охранника. Только теперь разиня показался Нырку знакомым. Приглядевшись, Нырок вспомнил, где видел его, похожего сединой и худобою на сушёную рыбу: они приехали в этот город одним и тем же автобусом междугородного рейса. Интересней всего было то, что разиня, или «сушёный», разглядывал сейчас украденное Нырком золотое кольцо с бриллиантом в форме сердечка. Нырок понял, что лишился добычи в тот момент, когда «сушёный» помогал ему подняться с пола.

– Это моё кольцо! – угрюмо сказал Нырок. – Оно лежало у меня в кармане.

– Да? – усмехнулся «сушёный». – Тогда, может быть, позвать мента и охранника?

– Не стоит.

– Я так и думал. А ещё я думал, ты поблагодаришь меня за помощь. А то сейчас готовиться бы тебе к первой в своей жизни ходке. Ты ведь ещё не сидел, не так ли?

– И не хочу.

– Думаешь, я хотел? – вздохнул «сушёный».

Достав перочинный ножик, он отделил от кольца сердцевидный бриллиант.

– Что ты сделал? – изумился Нырок.

– Простая мера безопасности. Если менты возьмут кольцо, то через время выйдут и на того, кто его украл. А так, есть отдельное колечко, бабка, – «сушёный» убрал золотую основу себе в карман, – и отдельный камень.

Полюбовавшись бриллиантом, «сушёный» положил его на ноготь большого пальца и вдруг отщёлкнул высоко вверх.

– Бриллианты ценятся и без оправы.

– Не забывай, – вскочил, закинув голову, Нырок, – бриллиант в оправе ценится дороже!

Увидев падающий к нему камешек, Нырок цепко схватил его, но когда раскрыл ладонь, в ней ничего не оказалось. Нырок оглядел себя и потряс рукавами – бриллиантовое сердечко словно испарилось.

– И, кстати, верни мои часы, – сказал «сушёный».

– Какие часы? – удивился Нырок.

– Которые ты бессовестно снял, когда я оказывал тебе помощь.

Нырок нехотя достал из заднего кармана брюк наручные часы.

– Это произошло случайно, – сказал он, возвращая украденное хозяину. – Браслет расстегнулся, и они сами упали ко мне.

Надев часы, «сушёный» записал что-то на маленьком листе бумаги.

– Слушай, – сказал Нырок, – ты, как видно, мастер в нашем деле. И поскольку я от природы человек не жадный, то предлагаю какое-то время поработать вместе. Мы можем быть полезны друг другу.

– Я почти завязал.

– Что значит, почти?

– Значит, есть ещё одно дельце, которое мне надо столкнуть.

Убрав ручку с бумагой, «сушёный» поднялся.

– Так, может быть, столкнём на пару? – поднялся следом Нырок.

– Кто знает, что в жизни может быть? – оглядев Нырка, похлопал «сушёный» его по груди.

И, не прощаясь, ушёл.

Поглядев ему вслед, Нырок выбросил алюминиевую розочку в урну.

Глава 17

Об отсутствии денег более всего жалеешь в двух случаях: когда не хватает средств для поглощения конкурирующей компании и когда не на что купить обычный бутерброд, а есть хочется страшно.

Перекатывая в пальцах единственную монету, остро отточенную с краю и являвшуюся более орудием труда, нежели собственно монетой, изнывающий от голода Нырок шатался по городу, стараясь не замечать жующих в этот обеденный час людей. Как назло, жующие попадались на каждом шагу: они то сидели за столиками летнего кафе, то на бегу торопливо проглатывали шаурму, то осторожно откусывали мороженое, гуляя по городскому парку.

Здесь же в городском парке сердобольная старушка кормила булкой голубей. И без того толстые птицы склёвывали аппетитные крошки, стремясь опередить менее расторопных соседей. Неожиданно поверхность, по которой ступали голуби, пришла в движение и, оказавшись большим куском картона, скрылась за ближайшими кустами. Поднявшись в воздух и перелетев кусты, голуби попытались предъявить права на уведённую из-под клюва пищу, но увидев с какой жадностью набросился на неё затаившийся там молодой человек, поняли, что лучше держаться от него подальше. Рассерженно воркуя, голуби вернулись к старушке. К их огорчению, молодой человек, используя укрытия местности и защитный цвет пиджака, уже полз за добавкой.

Когда булка у старушки кончилась, Нырок покинул кусты. Теперь он хотел пить и умыться, ибо проигравшие битву голуби, летающие в вышине, оказались птицами мстительными и на удивление меткими. Бесплатные водные услуги предоставлял в парке фонтан, в центре которого возвышалась скульптурная композиция в виде обнажённых амуров. Здесь Нырок смог напиться, привести себя в порядок, а заодно полюбоваться скульптурами.

Хотя булка Нырку понравилась, он не собирался отныне питаться исключительно хлебобулочными изделиями. В надежде поправить финансовое положение Нырок направился к центру города и скоро оказался на торговой улице, где уже бывал. Из знакомого магазина «У Лёши. Одежда для джентльменов» выходил очередной джентльмен в таком же как у Нырка пиджаке цвета кислых яблок. Покосившись друг на друга, джентльмены отвели глаза в сторону, и Нырок увидел таким образом вывеску над соседним магазином: «Versace». Несомненно, это был знак свыше.

В тёмных очках на носу и с джентльменским пиджаком на руке Нырок прохаживался по магазину «Версаче», размышляя, чем тут можно поживиться. Идею подала длинноногая, как циркуль, продавщица, которая за кассовым столом прицепляла степлером ценники к товару. Вскоре этим же степлером Нырок прицеплял к своему зелёному пиджаку лейбл «Versace», срезанный заточенной монетой с женского жакета.

– Как я могу видеть директора магазина? – спросил Нырок продавщицу.

– Вон стоит хозяин, – указала та на краснолицего человека в строгом костюме и галстуке, поправлявшего в зале плечики с одеждой.

– Вам принадлежит этот бутик? – подошёл Нырок к краснолицему хозяину.

– Да, – отозвался тот тонким голосом.

– Я хотел бы предложить бутику свой пиджак.

– Мы не закупаем одежду у населения, – сказал хозяин магазина, возвращаясь к развеске.

– Я приобрёл этот пиджак в Италии у своего друга Версаче, – не отставал Нырок. – Пиджак совсем новый, а о цене можно договориться.

Краснолицый хозяин огляделся по сторонам.

– Покажите.

Нырок с готовностью продемонстрировал товар.

– Сомневаюсь, что такой цвет заинтересует наших клиентов, – неуверенно произнёс хозяин.

– Напрасно сомневаетесь. Цвет «спившийся змий», знатоки будут в восторге.

– Да?

Краснолицый хозяин полез осматривать изнаночную сторону.

– А это что такое? – указал он на лейбл, прицепленный скрепкой.

– На всех последних моделях «Версаче» лейбл крепится исключительно скрепками, – заявил Нырок. – Неужели у вас не так? Видимо, здесь магазин старых коллекций.

– Нет, нет, – поспешил заверить краснолицый хозяин, – у нас многие модели на скрепках. Сколько вы хотите за свой пиджак?

– Я не буду требовать цену, за которую его купил. Думаю, ста тысяч рублей вполне достаточно.

– Об этом не может быть и речи.

– Согласен на пятьдесят. В смысле, на сорок. Хорошо, что со мной сегодня нет моего друга Версаче: узнав, за какую цену я продаю его изделие, он бы перестал со мной дружить.

– Но Версаче был убит несколько лет назад!

– Что вы говорите? – опечалился Нырок. – То-то я смотрю, он не отвечает на мои СМС.

– Я возьму ваш пиджак за двадцать тысяч, – согласился краснолицый хозяин. – Но деньги верну только после того, как он будет продан.

– Можете уже выписывать расходный ордер!

Краснолицый хозяин подозвал продавщицу.

– Мы берём пиджак на комиссию. Вот комитент, – указал он на Нырка. – Поставьте цену… э-э… двести тысяч рублей. Если понадоблюсь – я у себя.

Краснолицый хозяин покинул торговый зал.

Не откладывая дела в долгий ящик, Нырок приступил к предпродажной подготовке товара. Первым делом в пиджак на скрепке был облачён центральный манекен магазина. Затем новоиспечённый комитент самолично повесил поданный ему ценник «200 000 руб.», обрызгал пиджак и окружающее пространство туалетной водой «Фиалка» и только после этого, увидев в торговом зале нескольких посетителей, перешёл к стадии активной продажи.

– Вот пиджак, о котором я так долго мечтал! – возвестил Нырок там громко, чтобы его слышали все, кто находился в магазине. – Лёгкость линий, совершенство кроя, романтичность стиля. В нём я буду самым элегантным мужчиной в городе!

Привлечённая неуёмными восторгами перед манекеном остановилась семейная пара, которую Нырок, благодаря опыту, тут же отнёс к категории состоятельных: в движениях супругов сквозило столько важности, что от сквозняка можно было простудиться.

– Этот пиджак только один такой, – заливался Нырок. – Как же мне повезло сегодня!

– Может, померишь? – спросила состоятельная жена состоятельного мужа.

– Мы ведь пришли покупать тебе платье, – лениво отозвался тот.

– Потом посмотрим платье.

Лениво сняв с себя хлопковый джемпер, состоятельный муж облачился в пиджак с манекена.

– Что такое?! – возмутился Нырок. – Я собираюсь купить этот пиджак. Он только один такой.

– Ну как? – спросил жену состоятельный муж, не обращая внимания на Нырка.

– Мы берём его, – сказала состоятельная жена подоспевшей продавщице.

И они лениво отправились оформлять покупку.

– Куда вы несёте пиджак? – трагически восклицал семенящий позади Нырок.

– А вот ещё, – остановился состоятельный муж перед другим пиджаком.

– Этот гораздо хуже, – толкнул Нырок в спину состоятельного мужа и снова возопил: – И как нехорошо с вашей стороны забирать тот, который лучше!

Продолжая подвывать и подталкивать состоятельных супругов, Нырок довёл их до кассовой зоны, где счёл своим долгом лично проконтролировать процесс оплаты. Когда оплата была произведена, продавщица собралась паковать покупку, и тут к изумлению присутствующих из пиджака на столешницу выпал бриллиант! Не очень крупный, но заметный бриллиант оригинальной огранки – в форме сердечка, какую никто из присутствующих никогда не видел. Кроме одного из присутствующих, который не только видел, но и знал, где этот бриллиант находился раньше. Нырок смотрел на утраченную добычу и не мог взять в толк, как она снова очутилась у него?

Отложив поиск ответа на потом, Нырок стремительно накрыл бриллиант-сердечко рукой. И сделал очень правильно, поскольку в руку тут же вцепился состоятельный муж. Перед кассовым столом завязалась борьба.

– Это моё, – сопел от напряжения состоятельный муж.

– Ваше – вон, зелёного цвета, – сопел в ответ Нырок.

К столу уже спешил краснолицый хозяин магазина «Версаче».

– Что случилось? – спросил хозяин тонким голосом.

– Мы купили пиджак, и из него выпал бриллиант, – взволнованно объяснила состоятельная жена. – А раз вещь наша, то всё, что находится в ней, тоже наше!

Немногочисленные посетители магазина, услышав о происшествии, полезли в карманы висящей на плечиках одежды.

– Бриллиант? – не поверил краснолицый хозяин. – Могу я посмотреть на него?

– Это не бриллиант! – объявил распластавшийся на столе Нырок.

– А что же это? – прохрипел, борясь за позицию, состоятельный муж.

– Это… мой глаз.

– Что? – перестал толкаться состоятельный муж.

– Мой глаз! Искусственный глазной хрусталик.

Сняв тёмные очки, Нырок продемонстрировал в глазной впадине монету. На лицах окружающих отразилось смущение.

– Без него я ничего не вижу.

Нащупав под собой бриллиантовое сердечко, Нырок принялся пристраивать его вместо монеты.

– Вижу! – возопил он, распрямляясь и поводя зрачками из стороны в сторону. – Я снова вижу! Как светел мир и ярки краски. И какие вы, оказывается, красивые люди! Лишь бы только хрусталик не выпал опять.

Состоятельный муж на всякий случай ещё пошарил в карманах купленного пиджака. Вытащив оттуда листик бумаги, он развернул его.

– «Это твоя доля», – прочитал вслух состоятельный муж. – Что это значит? Какая доля? Не понимаю.

– Я понимаю! – трагически возвестил Нырок. – Это значит, что пиджак – ваша счастливая доля, а этот глаз… – у Нырка задрожал подбородок, – …моя несчастливая.

Сотрясаясь телом, Нырок уткнулся в грудь краснолицему хозяину магазина. Не зная как реагировать, хозяин дотронулся до его плеча:

– Ну, ну, перестаньте.

– Я могу получить свои деньги? – прошептал на ухо хозяину Нырок.

– Сейчас покупатели отойдут, и мы выдадим, – тихо сообщил тот.

Нырок развернулся к состоятельной паре:

– Вы хотели посмотреть платье.

– Да, дорогая, – сказал состоятельный муж, – мы ведь хотели посмотреть тебе платье.

– Идите, – махнул Нырок рукой, снова утыкаясь в грудь краснолицему хозяину, – мне надо ещё поплакать.

Когда состоятельная пара перешла в женскую часть магазина, краснолицый хозяин оторвал Нырка от груди и распорядился:

– Выдайте ему деньги.

Продавщица отсчитала несколько купюр.

– А почему так мало? – спросил Нырок, проверяя полученную сумму.

– Мы ещё удержали некоторые налоги, – туманно пояснил краснолицый хозяин. – С вас достаточно и этого… Если понадоблюсь – я у себя, – сказал он продавщице, уходя.

Но вернулся довольно быстро.

– Вы не видели? – опустился хозяин перед кассовым столом на карачки.

– Глаз? – спросила продавщица.

– При чём тут глаз? Куда-то делась моя золотая застёжка для галстука.

…Покидая бутик «Versace», состоятельная пара нос к носу столкнулась с Нырком, выходящим из магазина «У Лёши. Одежда для джентльменов». Плечи Нырка облегал новенький пиджак, как две капли воды похожий на купленный сейчас супругами в бутике.

– Но вы говорили, что у меня пиджак только один такой! – растерянно произнёс состоятельный муж, уже облачённый в обнову.

– Разумеется, один, – подтвердил Нырок. – Только один у вас, только один у меня и только один… – указал он на метущего тротуар дворника в зелёном пиджаке, – … у него. Правда, ваш ещё пахнет фиалкой.

– Подождите!..

– К сожалению, у меня нет времени ждать, – категорично заявил Нырок. – Мой измождённый трудами организм давно требует отдыха, и я вынужден подчиниться этому требованию.

ГЛАВА 18

Вечер обещал полноценный заслуженный отдых. Ресторан, где обосновался Нырок, старался изо всех сил выглядеть респектабельным заведением, и судя по чрезмерно пышному интерьеру, чистым курточкам персонала и французским названиям блюд, это ему удавалось.

С удобством устроившись за столиком, Нырок делал заказ.

– Значит, мне вот это… «крудите», – прочитал он в меню.

«Порезанные овощи», – записал официант.

– Потом «консоме»…

«Куриный бульон», – добавил официант в блокнот.

– «Кассуле де ла Кастельнодари»

«Мясо с бобами».

– И что-нибудь рыбное.

– Устроит вас «Matelote comme on le prepare sur les rives de la Seine»?

– Звучит вкусно. Стоит попробовать даже из-за названия.

– Наверное, да, – сказал официант и дописал:

«Жареная рыба с луком».

– Что будете пить?

– Коньяк. Он у вас тоже французский?

– Зависит от того, какой требуется.

– Требуется французский.

– Да, у нас французский.

– Тогда бутылочку.

Отпустив официанта, Нырок осмотрелся в зале. Некоторые столики пустовали, но посетителей прибывало.

Недалеко от Нырка группа коллег по работе чествовала юбиляра. Юбиляр, серьёзный и торжественный, восседал на почётном месте. Одна из сослуживиц, заглядывая в раскрытую папку, читала поздравление:

– Разрешите от лица нашего коллектива поздравить юбиляра и прочитать ему стихи!

В юбилей, в этот день рождения

Мы шлём Вам большой привет

И дарим стихотворение

И пожеланий букет!

Коллеги захлопали.

– Благодарю. Благодарю, – отозвался серьёзный юбиляр.

Кроме коллег по работе Нырок обратил внимание на двух девиц у стойки бара. Одна из девиц, крашеная блондинка, крутила в пальцах незажжённую сигарету, другая, натуральная азиатка – не наполненную рюмку.

Нырок выпил коньяка, закусил и выпил ещё раз.

За столиком коллег по работе поднялся следующий поздравитель, очевидно, душа компании и тамада.

– Предлагаю выпить за юбиляра! Пусть каждый выпьет за него столько, сколько желает счастья… для себя!

Коллеги, смеясь, с готовностью поддержали предложение.

– Благодарю. Благодарю, – отозвался серьёзный юбиляр.

Нырок, утолив голод желудка, засматривался теперь на девиц. Почувствовав посторонний взгляд, обернулась крашеная блондинка, а после перешёптывания – и натуральная азиатка. Послав им улыбку, Нырок получил в ответ улыбки обеих. После чего девицы двинулись, покачивая бёдрами, в сторону Нырка.

– У вас свободно? – спросила крашеная блондинка.

– Прошу, – придвинул Нырок два стула.

Девицы присели.

– Что будем пить, девочки?

Было заметно, что Нырок уже навеселе, да он и не хотел, чтобы это было незаметно.

– Сначала шампанское, – сказала натуральная азиатка.

– Официант, шампанского! – распорядился Нырок.

По тону отданного распоряжения чувствовалось, что деньги есть не только на шампанское, да Нырок и хотел, чтобы это чувствовалось.

– Мне нравится слово «сначала», – сказал он девицам. – Раз есть начало, то будет и продолжение. Не так ли?

Девицы многозначительно улыбнулись. Появившийся официант налил им шампанского, а Нырку коньяк.

– Ну что, девочки, – поднял Нырок рюмку, – давайте устроим полноценный отдых! Предлагаю выпить за знакомство без имён. Имена нас с вами не интересуют. Впрочем, меня вы можете называть Бонифатий Спиридонович.

Музыка, тихо лившаяся из скрытых динамиков, зазвучала громче. На площадке появились танцующие пары.

– Потанцуем? – предложил Нырок крашеной блондинке и увлёк её с собой на медленный танец.

Танцуя с крашеной блондинкой, Нырок заметил, что в среде персонала возникла суета. Администратор зала, прежде неторопливо озиравший столики большими навыкате глазами, начал быстро отдавать распоряжения официантам.

– Щука пришёл, – услышал Нырок голос одного из посетителей и повернулся посмотреть, что это за щука такая, которая не плавает, а ходит, да ещё и не пришла, а пришёл.

Оказалось, что Щука, которая пришёл, пришёл в ресторан не один, а в окружении сопровождающих, и был, и вправду, похож на водного хищника: вытянутым вперёд узким лицом, длинным телом, а когда Щука открывал рот – и острыми зубами, которые выглядели такими из-за налёта курильщика. Волосы у Щуки были редкие, прилизанные, и казалось, если бы у настоящей рыбы были волосы, они могли быть именно такими – прилизанными и редкими.

Сопровождали Щуку четверо человек. Двоих из них, рябоватых парней одинакового роста, вроде бы, разных на лицо, но схожих в своей невыразительности, можно было назвать разве что человеком Щуки 1 и человеком Щуки 2. Третий, неправдоподобно здоровенный громила, возвышался над всеми и пригибал голову, чтобы не удариться о висящие светильники. А четвёртый… Его Нырок не мог не узнать. Это был похожий на бульдога охранник из ювелирного отдела «Золотой-бриллиантовый», где Нырок имел удовольствие работать.

Администратор ресторана усаживал пришедшую компанию в отдельный полу-кабинет в углу зала. Нырок, прячась от бульдога, уткнулся в плечо партнёрши по танцу – крашеной блондинки. Как только музыка закончилась и танцующие вернулись на места, Нырок принялся двигать крашеную блондинку вместе со стулом.

– Сядь левее, ещё левее, вот так, – командовал он. – Не хочу, чтобы меня видели от дальнего столика.

– Там твои знакомые? – поинтересовалась крашеная блондинка.

– Один, вон тот, похожий на бульдога. Я ему недавно надевал на пальцы золотые колечки.

Девицы переглянулись.

– Ты что, нетрадиционный? – спросила натуральная азиатка.

– В каком смысле?

– Ну, в этом.

– Ах, в этом, – понял Нырок. – В этом смысле, девочки, я такой традиционный, что уже перед людьми неудобно. – Он поднял бокал: – Давайте выпьем с вами за наши добрые традиции!

За столиком коллег по работе становилось шумно. Душа компании произносил очередное поздравление:

– Юбилей – не грустный праздник,

Сколько счастья впереди!

Пей вино и будь проказник!

По жизни весело иди!

– Благодарю. Благодарю, – отвечал серьёзный юбиляр.

Если в момент, когда приплыл Щука с людьми, в ресторане возникла суета, то сейчас в действиях персонала стала заметна почти паника. Официанты побежали к ужинающим посетителям с просьбой пересесть на другие места. И всё потому, что в зал вошла ещё одна компания, главенствовал в которой грузный человек с тёмным нездоровым лицом и большими тяжёлыми мешками под глазами. Администратор, кинувшись к вошедшим, тотчас повёл их в другой полу-кабинет, противоположный тому, где обосновался Щука.

– А это Тёмный, криминальный босс, – услышал Нырок голос всезнающего посетителя.

Криминальный босс Тёмный ступал тяжело и дышал через приоткрытый рот, а вслед за Тёмным по залу шествовала троица, которую Нырок предпочёл бы не встречать до конца своих дней: мордатый и пузатый Бригадир, модно одетый Умник и бестолковый «бык» Чугун.

Глава 19

Когда Нырок увидел бандитов Бригадира, Умника и Чугуна, он прижался к скатерти и жалел лишь об одном: что мама не родила его хамелеоном и он не может принять одинаковую со скатертью окраску.

– Сядь немного правее, – зашептал Нырок натуральной азиатке. – Я не хочу, чтоб меня видели эти ребята.

Натуральная азиатка передвинулась вправо.

– Этим ребятам ты тоже надевал колечки?

– Нет, просто они нервничают, когда встречают меня без женского платья.

Девицы переглянулись ещё раз.

Компания Щуки обозревала пришедших крайне недружелюбно. Банда Тёмного, заметив Щуку с людьми, усаживалась, демонстративно грохоча стульями.

Зазвучала музыка.

– Со мной ты ещё не танцевал, – сказала Нырку натуральная азиатка.

– Жажду-ю исправить это упущение, – отозвался Нырок, который пролечился от полученного стресса несколькими рюмками коньяка. – Но только при соблюдении стржайших условий маскировки. Стржайших!

Среди пар, заполнивших площадку, танцевали крашеная блондинка и натуральная азиатка. Между ними, прижимаясь к обеим, как начинка в сандвиче, в такт музыке двигался Нырок.

Главари Тёмный и Щука, оставив своих людей, одновременно поднялись с мест и направились к пустующему столику на нейтральной территории. Достигнув его, они уселись, положив руки на столешницу. Пальцы у Щуки переливались несколькими кольцами, украшенными бриллиантами. У Тёмного на пальце сверкал только один бриллиант – огромный, розовый и по-настоящему ценный.

– Ты всё ещё живой, Щука? – начал разговор Тёмный.

– Сам не откинь копыта, – ответил Щука.

– Ну, вот и поздоровались. Я вижу, ты решил отдохнуть.

– Правильней сказать, собирался отдохнуть. Пока не увидел тебя.

– Я тоже не в восторге от нашей встречи, – сказал Тёмный.

– Этот город давно стал тесным для нас двоих, – согласился Щука.

– Так, может быть, ты уже подумал над моим предложением?

– Над каким предложением, Тёмный?

– Продай мне свой ювелирный бизнес «Золотой-бриллиантовый» и уезжай жить в тёплые страны.

– Разве у тебя есть столько денег, чтобы купить мой бизнес? – обнажил Щука в улыбке острые зубы.

– Кое-что наскребу.

– Боюсь, тебе будет трудно набрать необходимую сумму. А вот я за твой бриллиант заплачу сколько полагается.

Щука впился алчным взглядом в перстень с розовым бриллиантом. Тёмный, подняв руку, полюбовался бриллиантом на свет.

– Ты же знаешь, Щука, «Глаз дракона» не продаётся.

– Тогда от меня будет другое предложение: продавай мне свои ломбарды и пилораму и отваливай из города. А то…

– Что, а то? – наклонился Тёмный к Щуке.