Волхвы. Исторический спецназ. Тайные коды русских наличников

– Как?

Иван, находясь в черепной коробке стал замечать одну странную вещь. Когда глаза графа встречались с глазами другого человека, ему становились доступны мысли и этого человека. Не все конечно, а короткие обрывки фраз и те, которые были направлены на графа.

– Вот подзовите к себе мажордома, и посмотрите ему в глаза.

Граф выполнил эту просьбу, но Риччи, не выдержав взгляда, отвернулся.

Иван снова настойчиво попросил Воронцова, чтобы мажордом не отворачивался.

Буквально через мгновенье несвязный поток речи обрушился на Сазикова. Впрочем…

Мысли мажордома не отличались оригинальностью. В один из своих манжет он спрятал серебряную ложку из сервиза приготовленного для императрицы. И очень боялся, что она не вовремя выпадет.

Иван засмеялся. Граф повторил его смех. Он понял, что хотел ему передать Иван. И это ему понравилось. Но для проверки нужно было все же дернуть за манжет мажордома. Граф ухватился за плечо Риччи, и серебряная ложечка со звоном упала на пол.

Риччи побледнел, но потом собрался и пролепетал, что это случайно, и вообще это кто-то ему подложил.

Но граф уже не слушал его. Он развернулся и удалился в свои покои, по дороге, приказав дворецкому не беспокоить его и позвать только когда приедут высочайшие особы.

Глава 8

– Итак, ты утверждаешь, что сможешь прочесть мысли императора, – со стороны казалось, что граф разговаривал сам с собой. Он расхаживал по своей огромной библиотеке, стараясь найти книгу, в которой бы можно было прочитать объяснение тому, что с ним происходит.

Иван ему не мешал. Ему тоже было интересно посмотреть. А вдруг есть такая книга, и поддерживал беседу.

– Нет, со сто процентной уверенностью, я такого утверждать не могу, – параллельно Иван, поигрывая нейронными нитями, как струнами арфы, пробовал осознать, что он еще может, – я вообще-то только предполагаю, что раз глаза зеркало души, а я как раз и являюсь тем, что принято считать душой, то заглянув через глаза в другого человека, я могу понять о чем он думает. В случае с Риччи открылся канал, по которому как по радио до меня доходили его слова.

– Что такое радио?

– Вряд ли я смогу объяснить, что это тебе сейчас. Это словечко из будущего.

Он чувствовал, что при определенных усилиях может одновременно находиться во всех частях тела графа и вызывать у него, желание почесаться. Это его забавляло, и в тоже время мешало сосредоточиться.

– Но гарантировать, что смогу прочитать мысли любого человека сейчас не могу. Риччи это не показатель. У него и так было на лбу написано, что он приворовывает. Это Россия. Здесь все так делают. Даже Вы, граф. Нужна какая-то другая более сложная проверка.

– Какая?

– Например, женщина. – Вдруг выскочила идея у Ивана. – Не зря же говорят, что понять женскую логику невозможно.

–Узнать, что думает женщина, – воскликнул граф, – гениально. Но тут я с Вами согласен, это невозможно.

Однако, проверить свою идеи они не успели. Дворецкий доложил, что карета императора подъехала к дворцу и венценосная чета вот-вот войдут в залу.

***

Дом на Дворцовой набережной, в котором жил граф, был рядом с Зимним дворцом. Император любил посещать балы у графа, потому что они позволяли ему отдохнуть телом и душой после постоянных забот о государстве Российском.

Кроме того, граф приглашал к себе в гости самых красивых дам Петербурга и император всегда мог выбрать себе фаворитку, не привлекая лишнего внимания. Вот и в этот раз он был уверен, что граф расстарается и соберет на бал всех красавиц.

Одетый в синий военный мундир, Николай вышел из кареты и подал руку императрице. Александра Федоровна была одета в такого же цвета платье с кринолином и туфельки. Вместе они всегда смотрели очень гармонично. Родив супругу четверых детей, она уже тяготилась супружескими отношениями, которые подорвали ее и без того не крепкое здоровье. Поэтому она смотрела на шалости своего дражайшего супруга сквозь пальцы и даже исподволь подталкивала его к этому. Ей так было легче контролировать его.

Из кареты они вышли в превосходном настроение, каждый ожидая, от предстоящего бала новых приключений и удовольствий.

Мажордом Риччи, милый француз, открыл двери кареты и, изобразив невообразимый реверанс, смесь почтения и восхищения, поприветствовал высоких гостей.

– Риччи, давай сегодня попроще, – улыбаясь, ответил император Николай. – Хочется отдыхать и веселиться.

Они взошли на парадную лестницу, по краям которой стояли лакеи в золотых ливреях. Лакеи держали в руках подносы с шампанским и сладостями. Навстречу им выбежал граф, на ходу поправляя запонки на сюртуке.

– Ох, простите меня, государь, – протягивая руку для приветствия, воскликнул граф, стараясь подобострастно взглянуть в глаза августейшей особы, – проверял зал перед вашим приездом и вот не успел.

Николай протянул руку навстречу графу и снисходительно ответил.

– Ничего Иван Илларионович, знаю, вы без дела не сидите. Надеюсь все готовы, и Вы как всегда нас удивите, – он взглянул в ответ на графа, и весело подмигнул ему. Иван мгновенно считал информацию и тут же сообщил ее графу. Правда, почему-то сказал шепотом. «Царь в хорошем расположение духа. Ждет от Вас, что Вы подведете его к какой-то Анне…»

«Анна уже давно его ждет», – в ответ подумал граф и предложил руку императрице, чтобы составить с ней вторую пару.

Первую же пару должен был составить император, выбрав себе спутницу из зала. Граф был не женат, поэтому соблюдать традицию, и приглашать его жену было не нужно.

Как только царская семья вошла в танцевальный зал, оркестр начал играть полонез. Танцоры зашевелись, выстраиваясь парами. Император же в сопровождении Риччи отправился искать себе фаворитку. Почти сразу он обратил внимание на красивую даму, которая сидела за столиком рядом с двумя иностранцами.

«Кто такая?» —спросил Николай у Риччи.

– Анна, баронесса из Германии, вдова, – проинформировал Риччи.

– Ага. Ай, да граф, – щелкнул языком Император и тут же направился к ней. Соблюдая этикет, он поклонился даме и поинтересовался:

– Мадам, разрешите пригласить Вас на танец?

Отказывать императору было не принято. Дама скромно опустила глаза, ее щеки порозовели, и она подала Николаю руку, чтобы он помог ей подняться.

Бал начался… Полонез состоял из нескольких туров. Императрица быстро устала и попросила отвести ее к столику. Граф немедленно выполнил это желание. Для Александры Федоровны всегда накрывали отдельный стол, сервировали золотой посудой в углу зала. Усадив императрицу, граф перепоручил ее молодым офицерам, которые наперебой стали рассказывать императрице смешные истории.

Официанты принесли шампанское и десерт. Императрица оказалась окруженной со всех сторон заботой и восхищением и забыла на время о муже, который продолжал танцевать и не отрывать восхищенных глаз от своей напарницы. Дама, элегантно откидывая голову, умело прижималась к Николаю, и смехом отвечала на все вопросы хозяина земли Русской. Ее кокетство заводило императора как юношу.

Он был доволен всем, поэтому, когда Анна предложила ему немного отдохнуть и выпить шампанского за столиком, где сидели ее спутники, отказать он не смог. Граф был уже тут как тут и в легко манере представил гостей.

– С баронессой Вы уже знакомы, император. Ценю Ваш вкус, – отодвигая кресло для Николая, сказал граф, – разрешите теперь мне познакомить Вас с ее спутниками. Мы познакомились с ними еще в Мюнхене, владельцы крупной инженерной компании Корелиус и Фридрих Белленберги-Мюллеры.

Немцы встали и поклонились императору. Император пожал им руки, сел и предложил остальным поступить также. Стоять остался только граф, преданно заглядывая в глаза своему царю.

– Чем занимается Ваша компания? – учтиво спросил Николай. Он считал себя хорошим инженером и интересовался всеми новинками в этой области.

– Мы разработали специальное устройство, которое углубляет и расширяет русло рек, ваше величество, что способствует расширению судоходства, и соответственно позволяет создавать большие суда, которые могут перевозить больше грузов, – с почтением ответил Корнелиус, крепкий мужчина, одетый немного старомодно, но весьма и весьма богато. Перстень с крупным бриллиантом на руке, был тому свидетельством.

– Да, что Вы говорите?! – Император посмотрел на графа. – А ведь мы недавно говорили на заседании правительства о том, что Москва-река в Бронницком уезде обмелела и это сильно мешает судоходству.

Граф учтиво кивнул головой.