Хранители. Часть 1 Чужая река

– Ну, ты всегда мог успокоить… – усмехнулся Сергей.

К вечеру погода начала портиться. Ветер поменялся, и задул чистый северяк, нагоняя тёмные тяжёлые тучи. Вот-вот должен был сорваться дождь. И друзья стали присматривать место для ночлега. Скоро они набрели возле реки на подходящую полянку с одиноко растущей посередине пихтой. Решили здесь и остановиться. Лагерь разбили на краю поляны, возле больших деревьев, удобно укрывшись от ветра. Осенью темнеет рано и быстро, поэтому, пока Сергей ставил палатку и разводил костёр, Костя с Дмитрием сделали запас дров на всю ночь и принесли воды. Затем нарубили длинных жердей и, установив их, натянули между ними целлофановую плёнку, соорудив между палаткой и костром навес. Чтобы не сидеть на сырой земле, под навесом настелили елового лапника и укрыли сверху куском брезента, чтобы не испачкаться в смоле. Едва закончили обустройство лагеря, заморосил дождь.

Дмитрий посмотрел на медленно ползущие по небу низкие и тяжёлые тучи:

– Вовремя мы справились, однако…

– Что готовить будем? – спросил Сергей.

– Давайте вермишелевый суп с тушёнкой? – предложил Костя. – Завтра надо постараться что-нибудь подстрелить, а то консервы закончатся быстро, а их не так много.

– Да, – согласился Сергей, подвешивая над костром котелок, – если завтра не добудем ничего, будем рыбачить.

Достав продукты, друзья выложили их на расстеленный поверх лапника стол и, подстелив куртки, легли отдохнуть.

– Ну так что там насчёт святилища? – спросил Костя.

– Да, – поддержал Дмитрий, – давай, темнила, рассказывай.

Сергей подложил под голову рюкзак, устроился поудобнее и начал свой рассказ:

– Лет шесть назад в экспедиции на Полярном Урале я познакомился с одним старым хантом по прозвищу Пуля. Дедок оказался очень занятный. Почему Пуля – не знаю. Может, из-за того, что шустрый был, а может, потому что стрелял хорошо. Зарабатывал Пуля охотой и рыбалкой, но самое интересное, он знал несметное количество ненецких, хантыйских да зырянских сказок и легенд и мог сутками их рассказывать. Ему тогда было лет под восемьдесят, но памятью обладал феноменальной! Оказалось, что ещё его дед и прадед собирали легенды и сказки и всё это в их роду из уст в уста передавалось. Письменности же не было у ненцев. Шаманы да такие вот одарённые сказители всё хранили и передавали потомкам из века в век. После прихода на Север советской власти таких людей практически не осталось, постреляли их, как ненужный, морочащий всякими суевериями пролетариям голову элемент.

– Ну да, «Мы вышли из октября семнадцатого…», – грустно усмехнулся Дмитрий.

– А тут – на тебе, такое сокровище для этнографа! – продолжал Сергей. – Ну и, конечно, всё, что смог, тогда я из Пули вытянул. На целую книгу фольклора набралось. Всё никак руки не дойдут записи до ума довести и издать. А давно пора бы уже… Ну а потом мы улетели в Екатеринбург. Через год я узнал, что старик умер. Родню его нашёл, они в Салемале живут, но без толку – никто от деда его таланта не унаследовал и фольклором особенно не интересовался. Так вот, рассказал он мне во время наших бесед такую легенду. В древние времена народы ханты и ненцы часто воевали друг с другом. Стычки случались из-за хороших пастбищ, охотничьих угодий, озёр, богатых рыбой. Частенько те и другие воровали девушек друг у друга, не говоря уже о краже оленей, что было делом самым обыкновенным. Очень часто дело доходило до смертоубийств. Ещё с древних времён в Обдорске каждый год проходила знаменитая на всю Сибирь обдорская ярмарка, куда съезжались купцы торговать с аборигенами. И вот однажды зимой неподалёку от Обдорска, на склоне сопки, ханты устроили засаду и убили из луков несколько десятков ненцев, ехавших с товарами на ярмарку, за то, что те украли у них когда-то двух девушек. Узнав об этом, ненцы собрали по всей тундре много людей и поехали к хантыйским стойбищам, что стояли близ Обдорска, мстить за своих. Ханты, услышав о приближающейся опасности, тоже собрали много воинов и вышли им навстречу. Два отряда встретились в тундре и остановились на небольшом расстоянии друг от друга. Когда противники, подняв луки и пики, собирались уже ринуться в бой, между ними словно из-под земли появились три человека в белых малицах. Это были шаманы, которые жили далеко в священном лесу, на реке, которую сторожили злые духи. Были те шаманы бессмертны, могли летать по небу и знали языки людей, зверей и птиц. С ними не мог сравниться ни один хантыйский или ненецкий шаман. Их боялись и старались не говорить о них вслух, чтобы случайным словом не рассердить, так как верили, что те могут слышать за много верст. Иногда эти шаманы приходили на помощь людям, попавшим в беду, и если заходили в чей-то чум, то этой семье потом была удача. Ещё с древних времён их фигурки с птичьими крыльями вырезали из кости и носили как талисман, отгоняющий несчастья и болезни. И вот эти трое неожиданно стали между непримиримыми врагами и приказали всем остановиться. Увидев, кто перед ними, люди, несмотря на свое воинственное настроение, опустили оружие. Шаманы на ненецком и хантыйском языках сказали всем воинам не проливать кровь, а попросить друг у друга прощения за причиненные обиды и, примирившись, идти по домам и впредь жить в мире и не делать друг другу ничего худого. Шаманы сказали, что так повелел самый Великий Бог, который главнее всех других богов. Обе стороны выслушали их, но вместо примирения начали спорить и обмениваться взаимными обвинениями. Ругаясь и вспоминая обиды, они снова подняли оружие, чтобы кинуться друг на друга, как вдруг шаманы, махнув руками, как птицы, громко сказали заклинание, и все люди вокруг в тот же миг ослепли. Перестав видеть, они остановились и, бросив оружие на землю, стали падать на колени, хватаясь за свои лица. Они очень испугались, громко кричали, плакали и просили шаманов вернуть им глаза, прося прощения и обещая больше никогда не делать ничего дурного друг другу. Шаманы попросили Великого Бога простить людей, и Бог сжалился. Он вернул людям зрение, повелев ненцам и хантам помнить об обещании и больше не воевать. Ещё Великий Бог сказал, что, если кто нарушит своё обещание, у того в роду будут рождаться мёртвые дети и умирать олени. Шаманы исчезли так же внезапно, как и появились, а воины разъехались по своим стойбищам и с тех пор больше не воевали. Вот такая легенда.

Сергей приподнялся и поправил в костре дрова.

– Хорошо, мы сейчас в том самом священном лесу возле охраняемой злыми духами речки. Ну, а с жертвенником что? – спросил Дмитрий.

– Серёга, как всегда, огородами пошёл, издалека начал, – усмехнулся Костя.

Сергей успокаивающе поднял руки:

– Сейчас дойдём и до жертвенника. Итак, записал я тогда эту легенду в блокнот и на некоторое время забыл о ней. Но в позапрошлом году, когда ездил по Ямалу, собирая информацию о ненецких родовых хальмерах[2 - Хальмер – ненецкое захоронение.], посчастливилось мне познакомиться с Макаром Вануйто. Это отец Василия, глава рода Вануйто. Он и рассказал о старом хальмере, который находится где-то в этих местах. Здесь его предки якобы похоронили людей из чужого народа. Старик рассказал, что ещё до Великой Отечественной войны его деда, Наречи Вануйто, на охоте поломал медведь, и тот долго лежал в чуме и уже совсем умирал, когда неожиданно пришёл шаман из леса и вылечил его. Уходя, шаман сказал, что, может быть, и ему понадобится когда-нибудь помощь Наречи, и тогда он позовёт его. Наречи обещал шаману прийти на помощь в любое время, как только его попросят, и если не сможет сам, то его дети всегда будут рады помочь человеку, спасшему жизнь их отцу. Много лет прожил Наречи спокойно, но однажды осенью уже во время войны, когда они с сыновьями снова приехали в эти свои места, чтобы ловить рыбу для фронта, тот шаман пришёл к нему во сне и попросил о помощи. Он велел Наречи взять с собой сыновей и плыть с ними на лодке вверх по Хевняныяхе, а что надо будет делать дальше, он скажет позже. Наречи подумал сначала, что это просто сон, и никуда не поехал, но на следующую ночь шаман опять приснился ему и снова попросил о помощи. Тогда Наречи взял двух сыновей и поплыл, куда было сказано, хоть и очень боялся. Боялся, что его накажут за долгое отсутствие начальники, которые должны были приехать, чтобы забрать рыбу, а ещё места эти с древних времён считались нехорошими, и никто сюда не ходил. Наречи не знал точно, сколько ещё плыть, но каждую ночь шаман приходил к нему во сне и указывал дорогу. Сколько времени они плыли, неизвестно, но, когда они уже были около того места, шаман приснился ему последний раз и сказал, что он и его братья умерли и лежат непохороненные. Он велел Наречи не пугаться того, что он скоро увидит, похоронить всех мёртвых и никогда и никому не рассказывать о том, что здесь они видели. Это и была помощь, о которой просил шаман. Наречи с сыновьями доплыл до места, которое видел во сне, и действительно нашёл там много мёртвых мужчин. Среди них был и тот самый шаман, который его лечил и после приходил к нему во сне. Старик Вануйто сказал, что, по словам деда, мёртвые люди были русскими. Их всех убили и оставили на земле. Они лежали там уже много дней, но запаха от них не было, и звери их не тронули. Рядом было какое-то большое жилище. Какое – неизвестно. Заглянув в него, Наречи не нашёл там никого живого. Где-то там же стоял большой сарай, а в нём – инструменты и доски. Больше всего испугало старого ненца то, что нигде не было ни женщин, ни детей. И даже следов их пребывания. Это полностью убедило Наречи, что все убитые люди были теми самыми бессмертными шаманами, которых с древних времён люди встречали на Ямале, но никто ничего о них не знал. Он подумал, что их убили злые духи, и, испугавшись ещё больше, решил скорее всех похоронить и уплыть из этих мест. Несколько дней они делали ящики из досок, которые нашли где-то там, в сарае, и хоронили убитых по-ненецки – не закапывая, а оставляя гробы с покойниками прямо на земле. Кстати, старик рассказывал, что в сарае, где были доски, которые брали для ящиков, стояла ещё большая старинная лодка. И где-то там рядом Наречи с сыновьями и похоронили всех шаманов. По дороге туда они принесли жертвы духам, стерегущим эти места. Специально для этого брали с собой оленя. И на обратном пути тоже останавливались на том месте и благодарили духов за то, что не тронули их. Потом уже, после войны, отец и родственники деда Макара ещё несколько раз приплывали на это святилище задабривать духов, потому что рыбачили в этих местах. Старик хвастался, что в его озёрах всегда много рыбы. Нигде столько нет. Он тоже приезжал сюда с отцом один раз, когда был ещё ребенком, но с тех пор больше здесь не был. Дед, кстати, хорошо помнит, что жертвенник стоял на высоком, открытом месте. Услышав эту историю, я вспомнил легенду, что рассказывал мне старый Пуля. Я всё записал тогда и решил, что обязательно сюда съезжу когда-нибудь, но всё как-то не получалось. А когда ещё получил от Василия Владимировича копию письма Медведева, то сразу же начал готовиться к экспедиции. Я отыскал деда Макара и хоть и с трудом, но уговорил его помочь мне сюда добраться. Он сказал, что в сентябре приедет сюда пораньше и будет рыбачить здесь на озёрах, и обещал дать лодку. Я только не знал, кого ещё взять с собой. У всех дела, работа. Ну, Костя согласился сразу, а что ты, Димон, сможешь с нами поехать, это был очень приятный сюрприз.

– Да срослось удачно, – кивнул Дмитрий. – И экспедиция в поисках затерянного поселения прямо как в кино. Только лучше бы мы рыбу спокойно ловили на Пингалохе. Парились бы в баньке да водочку в избе малосолом закусывали, чем шататься по этим дебрям.

– Приземлённый ты, Дёма. И нет в тебе духа романтики. Но ты совершенно прав! – рассмеялся Костя.

Разговор прервало позвякивание крышки котелка и шипение выплёскивающейся в костёр кипящей воды.

Сергей быстро вскочил:

– Чёрт, нужно было уже крышку снимать.

Через час, приготовив простую, но сытную похлёбку из макарон, тушёнки, сушёной картошки и специй, путешественники отлично поужинали. Дождь прекратился, но северный ветер усилился и даже в укрытом среди деревьев и кустарника лагере ощущался довольно сильно. Спать ложиться было рано. Друзья подкинули дров в костёр, расставили сушиться мокрую обувь, и Дмитрий с Костей завели какой-то ленивый разговор, а Сергей достал рабочую сумку и, прихлёбывая чай, принялся делать записи в дневнике.

Писать пока было не о чем, но Сергей привык ежедневно записывать в каждой экспедиции все события прошедшего дня. Замерив по навигатору пройденное за день расстояние, он занёс данные в дневник и в нескольких строчках описал местность, растительность, погоду и состояние здоровья членов экспедиции. Затем, отложив дневник, он развернул карту и принялся отмечать на ней пройденный маршрут.

– Да ерунда это! – неожиданно отвлёк Сергея громкий голос Кота.

Похоже, разгорался горячий спор. Он прислушался.

– Сменяемость власти – вот что самое главное! – набирал обороты Костя. – Причём всего состава с президентом во главе и через каждые пять лет. По окончании каждой пятилетки – объективный анализ, по итогам которого или на достойную пожизненную пенсию, или заслуженное наказание. Но больше к власти ни в коем случае не допускать. Природные ресурсы – полностью под контроль государства, и часть прибыли от их добычи должна распределяться среди населения страны, как это делается в некоторых странах. Уголовный кодекс необходимо ужесточить и вернуть смертную казнь. Ввести расстрел за каждое второе преступление. Чтобы не было у нас всякой пакости вроде воров в законе, криминальных авторитетов и так далее. Ладно раз человек оступился, всякое бывает. Отсидел, сколько положено, и дальше живёт как нормальный гражданин. А если его тюремный срок не вразумил и он продолжает нарушать закон, то это уже просто урод, от которого обществу один только вред. Зачем он такой нужен? Наркоманам, насильникам, коррупционерам, растлителям малолетних срок сразу от двадцати пяти лет и пожизненно электронный браслет, чтобы следить за ними круглосуточно до самой смерти. Конечно, не сразу, постепенно менять всё нужно, но двадцати лет вполне хватит. И всё! А не твоё сопливое непротивление…

– Серьёзный, однако, спор у вас, господа! – улыбнулся Сергей. – И ведь трезвые…

– Дёма достал своим толстовством, – раздражённо кивнул в сторону оппонента Костя. – Невозможно, видишь ли, меньше чем за полвека всё быстро исправить и порядок в нашей стране навести. Ещё как возможно! Было бы желание…

– При чём здесь толстовство? – тоже переходя на повышенный тон, парировал Дмитрий. – Я говорил о том, что с детей нужно начинать менять общество. С воспитания. С образования. И самая подходящая система воспитания детей была ещё сто лет назад написана. Я про «Новую азбуку» Толстого ему, вообще-то, рассказывал, а его понесло куда-то. Ещё и бред дичайший несёт. С такими твоими реформами у нас и людей не останется. Всех расстрелять… Забыл ещё всё поделить предложить! Вот точно – булгаковский Шариков…

Сергей посмотрел на обоих и, словно рефери в ринге, развёл в стороны руки:

– Стоп! Чего об этом вообще спорить? Какой порядок? О чём вы? Оглянитесь назад и вспомните нашу историю. Во все времена и при всех правителях не было у нас никогда порядка и справедливости, нет сейчас и не будет никогда! Россия – страна гениальных людей и идиотов начальников. Её пожизненный диагноз – вялотекущая шизофрения. Но, как больную мать, мы все равно её любим и жалеем. Хоть и злимся на неё. Так что предлагаю ещё по кружке чая, и идите уже спать. Тебя, Кот, ровно в ноль-ноль разбужу.

– Ладно, – зевая и потягиваясь, кивнул Дмитрий. – Чего, действительно, с этим тупым солдафоном спорить? Всё равно не переубедишь…

– Молчи уже, терпила толстовский, – отмахнулся Кот.

Глава 3 Старый жертвенник

Утро третьего дня экспедиции выдалось солнечным и холодным. Небо было ясное, но северный ветер дул по-прежнему сильно. Глядя на раскачивающиеся на ветру верхушки деревьев, Сергей улыбнулся:

– Отличная погода! Воду немного с листьев обтрясёт, а то через сто метров мокрые будем. Давайте сейчас палатку перетащим на открытое место, чтобы просохла на ветру, пока завтракать будем.

– У меня все мышцы с непривычки болят, как после баскетбольного матча, – пожаловался Дмитрий.

– Ерунда, завтра ещё немного поболят и втянешься, – успокоил Костя, снимая с огня котелок с остатками вчерашнего супа. – Поставь пока чайник и накрывай поляну, а мы с Филей перенесём палатку и навес разберём. И сала порезать не забудь!

– Стоп! – встрепенулся Сергей и полез в свой рюкзак. – Пару снимков для истории…

Немного передохнув после завтрака, Дмитрий отправился к реке мыть посуду, а Сергей и Костя принялись собирать лагерь. Сложив не успевшую просохнуть палатку и спальники, друзья составили жерди от навеса вокруг большого кедра и, чтобы не носить лишний груз, решили оставить здесь часть провианта на обратный путь. Они сложили в пакет несколько банок консервов и привязали его к ветке того же кедра. Закончив сборы, путешественники двинулись в путь.

Пейзажи вокруг особенно не менялись, только берега реки теперь стали выше и чаще встречались открытые участки тундры. С охотой по-прежнему не задавалось. Кроме пары пролетевших вдалеке уток, больше ничего не встретили. Почти не останавливаясь на отдых, к полудню друзья прошли около десяти километров. Пора было отдохнуть и пообедать. Решено было дойти до первого подходящего места и устроить привал. Только спустя ещё час, когда все уже порядком утомились, путешественники наконец вышли к высокому, густому лесу, через который протекала река. Тут было достаточно дров и хороший спуск к воде.

Заметив подходящую полянку для костра, Сергей направился к ней, но вдруг остановился и показал рукой куда-то вправо:

– Смотрите, там озеро. А на карте у меня его нет…

Действительно, там, куда показывал Сергей, за деревьями виднелось довольно большое поблёскивающее пятно.

– Давайте немного перекурим, а потом сходим туда, – предложил Костя. – Может, утки сидят.

Скинув на полянке рюкзаки, все попадали на уже подсохший после ночного дождя ягель.

Немного передохнув, Сергей первым поднялся, достал бинокль и принялся рассматривать озеро.