Последний бой Звездного Ангела

Подойдя вплотную к кровати, она ловко расстегнула застежку на плече, ночная рубашка с тихим шорохом упала к ногам. Не в силах больше сдерживаться, она нырнула под покрывало. Нежно обняла его голову руками и страстно стала покрывать лицо поцелуями. Она плотно прижалась всем телом к нему, словно стремясь слиться с ним воедино. Сон Аскольда улетучился мгновенно. Усталость, недавно сковавшая тело, распрощалась с ним, и легко взмахнув крыльями, упорхнула в раскрытое окно. Страсть, вспыхнувшая в нем, как искра воспламеняющая порох, лишила рассудка, превратив в ненасытного неутомимого самца. Он обхватил её и перевернул на спину. Придавленная огромным телом, она не могла пошевелиться. А он страстно и исступленно покрывал её тело поцелуями, лаская и разглаживая руками. Свою неопытность, заметную даже начинающему любовнику как Аскольд, ночная гостья с лихвой компенсировала страстным желанием доставить ему наслаждение.

– Ооооооо!!! Даааа, милыыыый, – страстные возгласы пересекались с его звериным рычанием…..

Утреннее солнце гуляло по лицу спящего Аскольда, пытаясь проникнуть под закрытые веки, которые служили шторками, между ним и окружавшим миром. Старания древнего светила были вознаграждены, просыпающийся Аскольд сильно зажмурился, а потом, быстро моргая, приоткрыл глаза. Довольная улыбка, мертво приклеившаяся к лицу после бурной ночи, делала его похожим на ребёнка, получившего в подарок долгожданную игрушку.

Он сладко потянулся и окинул комнату взглядом. Лицо на мгновение нахмурилось, ночной гостьи рядом не было; лишь сладкий аромат, незаметной дымкой щекотавший ноздри, был напоминанием, что это ему не приснилось. Нахлынувшие воспоминания стерли с лица маску недовольства, феерическая ночь крепко засела в извилинах мозга, на всю жизнь захватив пальму первенства среди самых приятных событий случавшихся когда-либо с ним. Глупая, но счастливая улыбка снова заняла своё место на молодом и симпатичном лице. Молодое тело, которое еще не требовало долгой подзарядки, было полно сил. Он быстро оказался на ногах и, не утруждая себя одеждой, направился к умывальнику. Нажал ногой на педаль, установленную под ним, и сразу из затейливой трубки золотистого цвета потекла прохладная вода. Предупрежденный Старком, Аскольд мало чему удивлялся. Всякие диковинные новинки вызывали только живой интерес, но не более. Набирая воду в ладони и бросая себе в лицо, он фыркал и довольно урчал. Еле слышный шорох привлек его внимание. Со стороны двери скрипнула половица. Аккуратно, стараясь не показать, что он, что-то заметил, Аскольд из-под руки бросил взгляд в сторону двери. Две молоденьких девушки, приложив кулачки к личикам, прикрыв чудесные ротики, во все глаза с восхищением рассматривали тело обнаженного Аскольда. Парень усмехнулся, внимание девушек к его персоне, было ему приятно.

Он резко развернулся, скорчил страшную рожу и выпучив глаза, уставился на них. Девчонки не ожидали такого поворота. Что-то с грохотом упало на пол. Замершие от испуга, с округлившимися глазами, они уставились на него. Через мгновение, ступор прошел, и они, как застигнутые воришки кинулись наутёк. Топот маленьких ножек по ступенькам раздавался барабанной дробью, призывавшей войска к отступлению. Аскольд громко рассмеялся. Возможно, что одна из этих маленьких нахалок и подарила ему ночь блаженства. Настроение было лучше не куда и даже мысли о том, что отец с братьями всё еще не в городе не могли его испортить.

Он вышел к завтраку, где и нашел Старка, весело болтавшего с молодой женщиной. Той самой, которая на его счастье вчера вечером захватила Старка в сладостный плен. Если бы Старк остался в эту ночь, то можно наверняка сказать, что юное создание не посмело бы явиться в комнату. Поэтому, присутствием рядом людей, сослуживших такую услугу, наполняло его благодарностью к ним обоим. Но они словно не замечая довольных глаз Аскольда, продолжали ворковать, получая от общения друг с другом, истинное удовольствие. Видимо, старина Старк был в отличной форме, раз не подкачал и оправдал самые лучшие ожидания молодой красавицы.

К обеду в харчевне подъехал обоз отца. Пообедав вместе и, не желая тратить время, наверстывая уже упущенное, ближе к вечеру, они покинули Город.

Глава 7. Возвращение

Минуло 15 лет. Скоротечная война с кочевниками была заведомо не возможна. Разгромленные города не дали долгожданной победы; неумолимые отряды, действовавшие партизанскими методами, долго оказывали сопротивление. Но всё-таки долгий кропотливый труд был вознагражден и окруженный отряд хана был уничтожен, с каганатом было покончено. Ранее предлагавшиеся достойные условия сдачи, в виду продолжительного и кровопролитного сопротивления были отвергнуты русыми витязями. Захваченный хан был публично казнен с соратниками, которые не захотели склонить голову перед новым хозяином. Зрелые женщины из гарема были распроданы подальше от этих мест, чтобы не провоцировать их для проведения лютой и бестолковой мести.

Злобная порода этих людей была не восприимчива к духовным порывам и была обречена на истязания себя и окружающих. Остатки населения, некогда мощного каганата были ассимилированы и полностью растворились в многонациональном котле империи. Первыми пташками, несшими радостную весть в свои края, оказались, в виду странного стечения обстоятельств, наши герои, Аскольд и Старк. После долго пути они были в нескольких днях от дома в предместьях Города, подарившего им в свое время море приятных воспоминаний.

Глава 8. Старый знакомый

В лесу, на опушке, около костра, сидели люди. Их было двое. Самый большой из них прислонился спиной к дереву, второй, откинулся спиной на седло, снятого со спины скакуна. Это были наши герои, с багажом опыта бурных сражений и грузом нелегко прожитых лет. Старк практически не изменился, только усы стали еще длиннее и гораздо белее прежнего. Перемены, произошедшие с Аскольдом, были внушительнее. Крепкий юноша превратился в настоящего мужчину, разница была впечатляющая; примерно такая же, как между годовалым теленком и взрослым быком-самцом. Светлые волосы за долгие годы жизни в степных лагерях еще больше выгорели и стали похожи на пучки соломы, копнами спадавшие на плечи. Загорелое до черноты лицо покрывали белые разводы зарубцевавшихся шрамов. Лишь голубые задорные глаза подсказывали, что это тот самый Аскольд, только слегка подкопчённый и обугленный в горниле затяжной войны. Широкая улыбка обнажавшая ряд крепких зубов, напоминала что он, благодаря крепкому духу не очерствел душой и всё ещё продолжал оставаться человеком.

Товарищи, расставшиеся сразу после приезда на место, так и не имели возможности больше общаться. Пятнадцать лет, проведенных плечом к плечу на войне, развели их по разным отрядам, соединившимся только в самом конце, перед победой. Случай, сведший их вместе, привел в эти же края снова и странно звенел в ушах трелью мистицизма. Судьба свела их в дуэт, и это не казалось случайностью; и понимание важности встречи постепенно наполняло их.

Красный диск солнца медленно прятался за соседними деревьями, постепенно погружая мир в сумерки – символ переходного состояния. Беседа товарищей после долгой разлуки тихим шепотом шуршала в примолкшем перед сменой реальности лесу. Старк что-то опять весело рассказывал повзрослевшему другу, который живо реагировал на его рассказ.

….-И вот получается так, что стоит он впереди нас и нервно озирается по сторонам. Парень то он не из пугливых, но первый бой он всегда проходит как-то напряженно. Верно, говорю?

– Да, – поддакнул Аскольд, – острие первой стрелы, воткнувшейся мне в щит, я сперва надумал сделать талисманом, но когда к полудню этих жал насчитывалось уже больше двух дюжин, я смирился и больше не предавался бестолковому подсчету.

– Сколько нечисти ты уложил в первый день? – перебил его Старк.

– Не так много, как хотелось бы…

– Но всё же, – настаивал старый друг.

– Около тридцати, двадцать семь или восемь, – нахмурил лоб, припоминая события давно минувших лет, Аскольд.

– ОГО!! – не смог скрыть восхищение старый ветеран, – я знал, что ты способный парень, но чтобы настолько…

– Да брось ты… – смущенно протянул Аскольд, – в тот день мы их заманили в капкан и устроили страшную резню. Убили всех, никто не ушел. В тот день у каждого руки были по локоть в крови, мы были мясниками, а они нашими свиньями. Я не особо люблю такие схватки. Есть, что-то в них не честное, не благородное.

– А ты все тот же романтик, – усмехнулся Старк, – это война и каждый враг убитый любым способом будет той песчинкой, которая может перевесить весы победы в нашу сторону. Ведь убитый враг не может убить нашего воина, тебя допустим или меня…

– Согласен на все сто, – уверенно подтвердил Аскольд, – я просто рассказал об ощущениях, которые охватили меня после тех событий. Но… но… после того, что я видел, что они делают с пленными, горы трупов после их ночных вылазок… – светло серые глаза воина потемнели и стали цвета грозовой тучи, огромные кулаки сжались, – в общем, сударыня смерть может смело брать меня в напарники, много, очень много работы я сделал за неё.

Он улыбнулся и сплюнул в костер.

– Короче, еду домой жениться; заведу детей и снова обратно, – глаза его недобро блеснули, – работа у меня теперь такая, всякую нечисть в капусту крошить. Пусть мирные люди занимаются своим созиданием, а я буду рушить разрушителей, это и будем мой вклад в мирную жизнь.

Они замолчали, каждый раздумывая о своем.

..-Вот, – продолжил прерванный рассказ Старк – сидит он значит на коне, головою крутит, волнуется страшно, ну коню, понятно дело, передается его волнение, стоит тот ногами перебирает, глазами косит, воздух ноздрями изучает.

Аскольд, развалившись, внимательно слушал собеседника. Он давно его не видел и даже не представлял, как по нему соскучился.

– И тут Нестор, ну помнишь такого, здоровый как бочка и бас у него как у медведя?

– Да, конечно помню..

– Жаль погиб…, ну так вот, стоял он сзади и вдруг как чихнет, неожиданно так, громоподобно, конь мой присел аж, но выдержал залп, а вот Багони то конь не ветеранский был, не привыкший к ратным подвигам. Так вот, он, как услышал этот гром, и рванул. А куда еще бежать то? Впереди стоял, больше некуда было. Вот, и помчал вперед; Багоня, за узду тянет, да куда там, не слушается конь, несет ретивый, только добавляет ходу. Прижался Багоня к шее его, скачет на врага, прям в омут смертельный заныривает. Ну и как жалко мне его стало, взбодрил коня своего и за ним следом, негоже молодому парню одному погибать, когда рядом товарищи. Для компании, так сказать, решил и я добавиться. Ну, скачу за ними, слышу топот сзади нарастает, оглянулся.. мать честная, вся наша орава следом прёт. Ох, и шикарное зрелище я тебе скажу. В общем, порубали мы их всех, мелко нарезали. Покумекали тогда с товарищами ну и порешили, что бой тот не Багоня выиграл, ни конь нервный и даже не сам Нестор, а его чих… да.. самый обыкновенный чих, послуживший сигналом. Это мы потом-то узнали, что задержи мы атаку еще ненадолго, не избежать нам удара под дых, фланговой атаки. Готовили её чумазые, хорошо готовили, всех бы положили, как пить дать, – закончил рассказ Старк, махнув рукой, как бы рассекая ей воздух, как страшным мечом.

– Да, всяк бывает, – согласно кивнул головой Аскольд, – когда рядом смерть гуляет надо чутью довериться, меня оно не раз выручало.

– Точно, – подтвердил Старк.

Аскольд наморщил лоб, словно вспоминая что-то давно забытое, потом, видимо, одолев прорехи памяти, начал рассказ:

– Был и со мной такой странный случай. Сплю я у костра, небо облаками затянуло, луны не видно совсем, ночь тёмная, хоть глаз выбей, и тишина стоит, аж в ушах звенит. Проснулся я, даже сам не понял от чего. Как будто кто выдернул меня из сна. На костёр смотрю, еще не проснулся, мало соображаю где я и что, а в ухо мне как будто шепчет кто, настойчиво так. Иди, говорит и проверь караул, спит, мол твой воин, а зря он это делает, ой зря. Не знаю почему, но проникся я к этому голосу доверием, показался мне он странно знакомым, слышал бы как будто я его когда-то. Ну, значит, и пошел я на край лагеря проверить, что к чему. Не доходя до поста не много, неожиданно, из-за туч луна появилась, яркий диск такой и осветил пост. Вижу, стоит охранник мой, не сидит, а тем более не лежит. Ну, думаю, совсем меня беспокойство измотало. Хотел я уже было повернуться и идти обратно, как тот же голос опять шепчет: «Постой, не спеши, посмотри внимательно, уж как то он слишком правильно стоит, не ленись, да подойди, но будь внимателен». Понимая, что я уже совсем с катушек съехал и начинаю сам с собой разговаривать, всё же решил довериться. Кинжальчик свой расчехлил и тихонечко, не спеша стал подкрадаться.

Я уже совсем рядом с ним был, руку протяни и коснулся бы его, а он, как и не слышит меня, стоит и не шевелится. Я начал понимать, что неспроста-то все это и начинаю тихонько осматриваться. Вдруг чувствую удар в бок, беда думаю, подрезали меня, не глядя с разворота, отмахиваю кинжалом, кровь брызнула в лицо, хорошо, подумал я, и я его задел. Кто-то прыгает и сбивает меня с ног, глупый олух сам нанизал себя на мой клинок. Его рот оказался прямо у уха, хриплый последний выдох я услышал отчетливо. Я отбросил труп и вскочил, лунный свет отлично высветил следующего врага; он спешил товарищу на помощь, но, оказавшись со мной на один, видимо, струхнул. Он упал на спину, мои руки подхватили лишь воздух, ловко перекатившись в сторону, он вскочил и бросился бежать. Я крикнул. На мой зов отозвался весь лагерь. Через мгновение мои друзья с факелами стояли рядом. Пока вся эта суета творилась, воин то мой даже не шелохнулся. Так и стоит, в одну сторону смотрит. Ну, думаю, мистика какая то. Осветили факелами его, опечалились. Мёртв был Никон, так его звали, убили басурмане, воткнули копьё в землю и привязал к нему мертвое тело. Такая вот история.

– А тебя-то ранили? – зачем то спросил Старк.

– Ааа, нет, после тяжелого боя спал, не снимая доспехов, даже царапины не было. Дело в другом, вспомнил я этот голос; за неделю до этого убили мужичка одного, хороший рубака был, шрам через всё лицо делал его писаным красавцем. Так вот, это его голос был, точно тебе говорю. Задержался он у нас, зачем то, не навоевался, наверное, еще, нам помог, слава ему. Потом еще пару раз он мне тоже помогал, нашептывал, а потом вроде, как и исчез, мир ему.

– Мир братьям нашим погибшим, – поднял кубок Старк.

– Мир, – повторил за ним Аскольд, и они, не чокаясь, осушили кубки с вином.

Из-за кустов орешника, на краю поляны, за ними наблюдало три пары глаз, сверкающих ненавистью. Свет костра давал им отличную возможность рассмотреть друзей, самим оставаясь не замеченными. Трое крепких мужчин, одетых в темные балахоны с накинутыми капюшонами, перешептывались, время от времени, бросая в сторону костра взгляды, полные неприязни.

– Это они. Клянусь богами, это-то самое отродье.

– Ты можешь ошибаться, Прохор, прошло уже столько лет. Да и погибли они уже, наверное.

– Нет, я этого белобрысого бугая не забуду. Точно он. Да и старик с ним, присмотрись. Усы длиннющие, по самую грудь, аль забыл?

После недолго раздумья, тот к которому обращался Прохор, промолвил:

– Да, точно они. Но как такое может быть??? Столько лет прошло, а они всё парой ходят и ничего с ними не случается. Завороженные, какие то..

– Не выдумывай, Илья, соседи они, видать, вот и едут туда-сюда вместе. А то, что живые, велика беда. Ну что ж, мы эту ошибку рока здесь и исправим, – рука Прохора потянулась к балдахину и из складок громоздкого одеяния, он извлёк кинжал, хищно блеснувшего отполированной сталью в мёртвом свете безжизненной луны.

– Опусти, – Илья положил огромную лапу на руку Прохора с кинжалом и проговорил: – Ты, против них с этой тыкалкой, как комар со своим жалом супротив медведя, добежать не успеешь, прихлопнут как букашку. Степан, что молчишь то? Что думаешь?

Всё это время молчавший третий спутник заговорил: