Кризис в головах

И вот я у цели. В магазине действительно кипела бурная жизнь, особенно на фоне остальных магазинчиков этого ТЦ. Меня также поразили и люди вокруг меня, которые просто излучали положительную энергию.

К этому моменту мне резко захотелось чего-нибудь поесть, но в этом магазине продавалась только брынза. Такое ощущение, что все любители и поклонники этого сырного продукта со всего города собрались здесь.

Двое мужчин и одна пожилая женщина вели свой бесконечный спор о брынзе.

– Все-таки, какая же брынза самая вкусная и качественная? – поинтересовался я у них.

– А вы тут новенький? – задал вопрос седовласый мужчина средних лет.

– Да, я в этом месте первый раз.

– Лично я очень люблю брынзу на основе молока козы! Её приятный запах сводит меня с ума уже много лет.

– А я предпочитаю покупать брынзу от овцы! – встрял в разговор старый дед.

– Настоящую брынзу может сделать только сельская молдавская бабушка. А тут мы лишь пытаемся изобрести свой брынзовый велосипед. Тайна древних рецептов нам, к сожалению, неизвестна, – грустно сказала одна из женщин.

– Мы дадим тебе попробовать каждой брынзы понемножку. А ты уже потом сам решишь, какая тебе нравится больше всего! – подытожил в конце седовласый мужчина.

За следующие 15 минут я перепробовал все возможные сорта и виды брынз. Седовласый Рамзан и старый дед-ветеран не жалели на меня своей фирменной брынзы. Больше всего меня впечатлила кремовая мягкая козья брынза. Её то я и купил у Рамзана.

Я вышел чуть ли не самым счастливым человеком из этого брынзового магазинчика. Чувство блаженства и приятные ощущения на языке согревали меня и давали новых невероятных сил.

Рядом со мной стояли такие же довольные покупатели и любители брынзы. Мы отлично понимали друг друга без всяких лишних слов.

И все эти люди дружной компанией шли к соседней вывеске. Я естественно последовал за ними. Там нас ждала довольно странная чёрная дверь и вывеска с надписью «Чертоги Смысла». Вход в это место было строго по записи, некоторые, видимо, записывались загодя и имели определённые порядковые номера. Я встал в конец очереди и начал просто наблюдать за происходящим вокруг.

Каждый 10—15 минут люди выходили из «Чертогов Смысла». Лица их были одухотворёнными, многим при этом не могли говорить и просто молча уходили из торгового центра. Другие же наоборот радостно рассказывали об увиденном, делились своими мыслями о своём будущем.

– Чертоги смыслов изменили меня изнутри. Я стал совершенно другим человеком, – сказал очередной вышедший мужчина.

– Завтра начну день с нового листа. Впереди столько всего, а я просто все эти годы топталась на месте, – выговорилась женщина, которая вышла следом за этим мужчиной.

– Кругом враги, предатели Родины. А я сидел в своей трёхкомнатной квартире и ничего не делал. Пора бы уже заняться серьёзным делом. В Чертогах Смыслов меня направили на правильную дорожку. Судьба даёт мне новый шанс, – молодой хипстер будто бы только что заново родился.

– Профессор Павлов создал эти Чертоги для нас! Будущее в наших руках! – так я узнал хотя бы фамилию этого великого гуру.

Уже ближе к вечеру и закрытию торгового центра настал и мой черёд побывать в Чертогах Смыслов. Я открыл чёрную дверь и зашёл внутрь. Профессор Павлов уже ждал меня.

– Назовите, пожалуйста, ваш номер на руке и Имя.

– 138-ой номер. Дмитрий.

На столе профессора Павлова находились 11 кружечек тёмного пива. Он постоянно совершал какие-то телодвижения вокруг них. Порой он немного дегустировал одну из кружечек. Иногда переливал пиво из одной кружки в другую. А потом зачем-то бросил муху в одну из кружек и сказал:

– Выпей!

К этому моменту я реально уже хотел чего-то выпить, так как из-за брынзы был полнейший сушняк, и мучила жажда. Поэтому я принял этот странный дар от профессора.

– Молодец! – громко сказал он после этого.

Далее Павлов достал из ящика стола помидорку, протёр её об свой грязный и сальный пиджак. И протянул её мне:

– Скушай!

Я безропотно выполнял все указания профессора. Я пытался найти в них что-то тайное и глубинное. Мы ещё минут 20 сидели в его кабинете. Пили по очереди тёмное пиво, разговаривали о жизни, о будущем, о роли человека в своей собственной судьбе. Павлов давал мне реально полезные советы. Я уже мечтал реализовывать их на практике.

– Размышления о смыслах закономерно углубляют нас в детали. Мы вторгаемся в загадочный мир происхождения всего сущего на Земле, а может и не только, – сказал в конце профессор Павлов.

Эти слова мне особенно запомнились. Этот человек видел мир по-иному. Под совершенно другим углом. Возможно, только он на Земле и знал реальный выход из чертогов смыслов.

Я почти каждый день стал посещать это место. Здесь меня всегда ждали старые добрые друзья Рамзан и Дедушка Николай, которые расхваливали свою брынзу новым покупателям. Я с превеликим удовольствием подключался их вечным беседам о пользе брынзы. У меня в кармане были свои железные аргументы. И очень часто новички приобретали именно мою любимую кремовую козью брынзу.

Здесь я нашёл новый мир, обрёл новых друзей, с которыми помимо любимой брынзы можно было поговорить и о более серьёзных вещах.

А в конце дня я всегда шёл в Чертоги Смысла и присоединялся там к новым и старым друзьям, которые, как и я понимали всё без лишних слов.

Съешь же ещё этой мягкой матушкиной брынзы

Матушка любила потчевать своих сыновей. К приходу Рамзана всегда на стол подавалась его любимейшая брынза.

– Съешь же ещё этой мягкой матушкиной брынзы, – причитала она.

– Не, мам. Всё! Хватит!

– Нет, не всё, – и в этот момент матушка положила в его тарелку ещё немного мяса по-французски с брынзой.

– Я же лопну, мам!

– Пришёл сюда, значит ешь!

Рамзан уныло посмотрел на тарелку, взял вилку и продолжил свою обеденную трапезу.

– И что там говорят в ваших столицах?

– Я же замкадыш, мам!

– И что? Мне деревенской на это наплевать. Ты у меня всегда будешь столичной штучкой.

– Ничего не говорят. Зарплату не платят, скоро придётся опять за два рубля народ обманывать.

Матушка от таких разговоров сильно побледнела, но через какое-то время кое-как намазала прилипающую брынзу на хлеб и отнесла сыну.

– Ешь! – решительно сказала она опять.

– Не могу, в рот уже не влазит…

– Ешь, сынок, брынзу, ешь!