Крещенные крестами

Да! Моя Отчизна так обширна, так раздольна, Бог ее храни, что у нас не может быть фашизма. Всюду может, а у нас ни-ни. То ли на него не хватит пыла, то ли дисциплины, господа, что у них уже все это было, а у нас не будет никогда. Ведь и наши, помню, ретрограды, чей погромный зуд необъясним, Гитлеру когда-то были рады, всякое подписывали с ним, а потом спасали пол-Европы, и сияла гордая Москва. И сегодня злобные холопы тут не составляют большинства. Наших чувств опросы не измерят, не охватят наш видеоряд, потому что местные не верят никогда тому, что говорят. Дряни много, а фашизма нету. Если от коричневой чумы кто-нибудь опять спасет планету, думаю, что это будем мы. Родина, мы все твои поклонники, мы и не хотим иной судьбы — самые бессмертные покойники, самые свободные рабы. (Д. Быков)Автобиографическая проза Эдуарда Кочергина полна жутких подробностей и пугающих поворотов сюжета. Как сказка братьев Гримм с поправкой на новые времена, где на одного маленького Гензеля, возвращающегося …Далее

О книге Эдуарда Кочергина писать трудно. О ней вообще было бы удобнее не знать. Вот широко и ясно открытые глаза, весна в душе и прочие приятности. А открыл самую первую страницу и жизнь прежней уже быть не может, задохнулась от боли, забилась в судорогах, раззявила рот в безмолвном крике. Потому как нет страшнее истории непридуманной, истории прожитой и рассказанной обыденно. Так как принято, в ночи, на маленькой кухоньке, с переполненной пепельницей. И только изредка скрипнет табуретка от избытка тяжести душевной.И как пережить все это, как пересказать, как простить... Простить людей, которые вот этого мелкого ползунка извлекли из под стола, где он с наслаждением играл, а иной раз и жевал, стружки и отправить в страшное место, где выжить нельзя. Где сливочное мороженое делают из ржаного хлеба, перестают понимать простой язык, овладевают ремеслухой, чтобы выжить.... И шесть лет добираются через всю страну к маме. Как нашлись силы у этого мальчонки не понятно. Как не превратился он в…Далее

Мы ведь имеем право на любые чувства. В том числе на грусть, обиду, злость. Злиться, если кто-то принял за нас решения. Грустить от разлуки с дорогим человеком. Обижаться, если с нами поступили несправедливо. Тем более, если несправедливость тотальная, глобальная, ничем не поправимая. Когда в результате сталинских репрессий отца арестовали и расстреляли, мать посадили в тюрьму, а маленького мальчика отправили в детский дом. В далекий Омск, в маленький пригородный поселок Чернолучье… Такую несправедливость невозможно забыть, такую грусть нечем восполнить. А злость… У маленького мальчика не было злости, а была простая неподлежащая сомнению мысль – надо вернуться домой. В Ленинград. Найти маму. И все будет хорошо.Многие книги и авторы проходят мимо меня. Такими далекими тропами и дорогами, что натолкнувшись случайно, встретив рецензию, отзыв или краткое упоминание я удивляюсь до невозможности. Как же так? почему я никогда не слышала про Кочергина, ведь это известный театральный художник, …Далее