Море слёз

– Михаил, мы видим, как горит лед?

– Не просто горит. Фиксируешь изменение атмосферы?

– Да, фиксирую. После вспышек, которые сейчас видно, даже без телетрансляции с земли, плотность в точках соприкосновения возросла на сто процентов. На поверхности почему-то образовывается вихревая воронка и она как пылесос тянет к себе остальные осколки Астероида.

– Чёрт, чёрт, – выругался Михаил, – сверхтяжелые частицы.

И начал говорить в микрофон.

– Внимание! экипаж, все к рабочим станциям, столкновение будет раньше расчетного времени. Внимание …

Третий раз повторять не пришлось – Гибсон уже был на месте, внимательно смотря в монитор, а Даниэль у штурвала.

Передаваемые сигналы показывали невероятную картину: образовавшийся вихревой поток стал втягивать объекты, увеличивая скорость их вхождения в атмосферу красной планеты. То тут, то там вспыхивали маленькие водяные солнца, выделяя сотни миллионов ватт энергии на высотах не более пяти десяти километров, образовывая огромные воронки, местами оплавляя породу, местами испаряя и насыщая частицами атмосферу. Но это не было самым главным.

На экране отображалась картина, как Король вдруг изменил плоскость своего падения, и как бы лег на борт, потом чуть изогнулся и на вершине вихревой воронки вдруг треснул. Из его глубин что-то темное устремилось к поверхности, через все усиливающуюся и ускоряющуюся воронку, набирая все большую скорость, и увлекая за собой осколки и сопровождающие его объекты.

Все наблюдали удар, который словно хлёсткий бич пришёлся по телу планеты. Появился разлом длинной в тысячу метров, который начал стремительно увеличиваться. Глубина тоже росла, как в основной в точке вхождения, так и на всей протяженности образовавшегося разлома.

– Согласно получаемым с ретрансляторов данным, основываясь на полученных предварительных данных скорости вхождения, она уже больше полутора тысяч километров и растет.

Через пару минут регистраторы передали данные о второй глубинной ударной волне, то есть о вторичном ударе – вся поверхность Марса вздрогнула и покрылась плотной оранжевой взвесью, поднявшейся на высоту до пятнадцати километров над всей поверхностью планеты. Разлом перестал расширяться. Его общая протяжённость – семнадцать тысяч километров. Воронка продолжала затягивать осколки и астероиды «свиты». По фиксируемым данным в сторону Земли отклонения крупных объектов не наблюдалось. К Земле будут приближаться лишь те объекты, которые формировали отдаленную часть хвоста, который астероид тянул за собой из темных глубин космоса.

Марсианское небо затянула серо-жёлтая пелена из поднятой с поверхности пыли. В этом поучаствовало и нечто проливающееся, и стремительно падающее в атмосферу, на глазах изумленного человечества, образовывающейся поверхность воды. Огромные осколки из льда и других составляющих, порождали все новые взрывы и встряски на поверхности.

– Всем можно передохнуть и готовиться к завершению рабочей миссии подал голос Гибсон. Нас сменит новый экипаж через сутки, а пока будем посменно наблюдать и ретранслировать получаемые данные.

После очередной смены сна, Михаил и Юнь снова сидели в своих креслах. Что-то изменилось в пространстве, оно как будто стало чуть более эластичным и плотным, так что сменный экипаж не мог подняться уже третьи сутки, потому что на земле происходили внезапные энергетические скачки, которые срывали раз за разом запланированный старт. Поверхность Марса стала прозрачней и немного ясней ретрансляторы передавали уже различимые изображения огромных расщелин и кратеров, образовавшихся на поверхности, как будто кто-то разлил аккуратные капли на поверхности красной планеты на площади почти в четырнадцать миллионов квадратных километров которые почти полностью покрывала вода все еще льющаяся с бушующих небес. Удивительно, местами атмосфера рождала небывалой силы вспышки молний чрезвычайно яркие простирающиеся на сотни километров над поверхностью некогда красной планеты.

– Михаил, правда же это невероятно красиво, как будто Алёнушка пролила слезы по братцу Иванушке.

– О, Юнь, ты меня не перестаешь удивлять, читала русские сказки?

– Да, мне рекомендовали, чтобы лучше понимать культуру и язык.

– Ты, молодец, поэтично описала образование водных бассейнов на Марсе.  Думаю, с твоей легкой руки их так и назовут «Море слез», и это хорошо, что это море сейчас формируется на безлюдном Марсе, а не бушует над нашей головой.

– Получаемые данные говорят, что вероятно дожди будут бушевать и усиливаться еще дней тридцать или сорок атмосферная матрица на Марсе полностью меняется и угол наклона оси сильно изменился.

– Да, я тоже наблюдаю новые передаваемые параметры, кажется, это чертёнок был достаточно горяч, чтобы горшочек начал накаляться.

– Что ты имеешь в виду?

– Я думаю, что сердцевина астероида пробила поверхность достаточно глубоко и передала такой импульс энергии под поверхностью, что расплавила застывшие магматические рукава, оживив иссохший древний жар. Даже гора Олимп теперь больше похож на пробуждающегося от сна великана. – Но, судя по тому, что мы наблюдаем сделал не только это. В этот момент они пережили очередную волну, прокатившуюся по борту их суденышка. затем датчики показали, что оказавшиеся за их спиной кочки отразили волну.

– Да! – воскликнула Юнь, – работает! Теперь есть шанс ребятам нас сменить.

Михаил в ответ лишь сдержанно сказал, – не торопись, возможно, они не успеют.

– Как не успеют?

– Красный код, команда, красный код!

Теперь Юнь подняла глаза от мониторов и устремила их туда, куда безотрывно смотрел Михаил.

– Наблюдаю формирующееся окно, границы сопряжения напоминают тончайшие нити, нас затягивает внутрь.

Свалившаяся в кресло пилота и не до конца пришедшая в себя, Даниель уже положила руки на манипуляторах тяги и управления.

– Поверхность сформирована полностью. Наша скорость 70-80 узлов и возрастает. Контртяга лишь слегка притормаживает разгоняющую нас гравитационную волну, и нас затягивает.

Закончивший фиксировать крепления в командирском кресле, Гибсон думал лишь мгновение, прежде чем скомандовал:

– Отключить контртягу.

Он видел, что в глазах коллег мелькнуло понимание, смешанное со страхом.

– Скорость уже больше разгонной, командир, – ответила Даниель. – Михаил, продолжай передавать данные, пока мы не окажемся в центре круга.

– До точки ноль, приблизительно семнадцать секунд. Мы прошли порог звука, командир, и набираем скорость.

– Центр, центр, мы удаляемся … гравитация воронки … нас … порог … гиперзвук…

После этого слова команды звучали голосом Гибсона, и на удивление целостно:

– Скажите Дженни, что мы увидимся на той стороне.

Генерал Герасимов закончил прослушивание грамотно отстреленного командой бортового самописца.

В его кабинет открылась дверь.

– Товарищ генерал, члены семей и офицеры международной миссии собраны в зале, и ждут, когда они смогут получить доступ к записи бортового самописца Виктории.

Генерал кивнул, затем поднялся с кресла, и медленным шагом двинулся по направлению к тяжелой дубовой двери.

– Эх, Миша-Миша, что же я скажу маме.