Истина

– Слава его зовут.

– Вы что же, фамилии друга не знаете?

– А вам какое дело?

Ладоньщиков повернулся и пошел в ванную.

Раздался шум воды. Через несколько минут он вышел, отряхивая кисти рук.

Наумов с недоумением посмотрел на него. Зачем этот человек пошел мыть руки? Немотивированность слов и поступков Ладоньщикова говорила, что он не просто пьяница, а давно и тяжело душевно болен, и причина его болезни, конечно, алкоголь.

– Может, вы нас в комнату пригласите? – спросил участковый.

– Заходите. – Хозяин повернулся и быстро засеменил к дверям.

Неплохая была комната у гражданина Ладоньщикова. Большая, солнечная, с балконом. И вид из окна открывался прекрасный – на Новодевичий монастырь.

– Так что же, гражданин Ладоньщиков, как фамилия вашего друга?

– Славой его зовут. – Лицо Ладоньщикова напряглось. Он пытался в глубине своего пропитого мозга выискать фамилию друга Славы. Пытался и не мог.

Он снова выскочил из комнаты, и снова полилась вода. И снова он вышел, бережно неся перед собой вымытые руки.

Наумов понял, что говорить с ним бесполезно. Глупо и бессмысленно оперировать нравственными категориями перед человеком, долго и беспощадно разрушавшим себя алкоголем.

– А где живет Слава, вы знаете?

– Конечно, – ответил Ладоньщиков.

– Где же?

– В кооперативном доме Союза журналистов на Бутырском Валу.

Наумову был знаком этот дом. У магазина «Овощи – фрукты» надо въехать под арку, и там дом с прекрасной стоянкой для машин.

– Спасибо и на этом, – сказал он.

– А кто вы такие? – напористо спросил Ладоньщиков. – Зачем приходили? Я буду жаловаться!

– Вы лучше руки пойдите помойте. – Олег вышел из комнаты.

На лестнице он сказал участковому:

– Его лечить надо. Причем срочно, явное психическое расстройство.

– Да как же его в больницу отправишь! – вздохнул участковый. – Пьет дома. Жалоб никаких, пенсия двести рублей…

– А я бы таким не платил, – мрачно сказал Леня Сытин. – Исключение из правила надо делать. Ишь, здоровый, краснорожий, трескает водку.

– Он только коньяк пьет, – заметил участковый.

– Тем более. У него пенсия больше, чем у меня оклад.

– Ну, это не нам решать. – Наумов закурил. – Едем искать Славу.

Когда они вышли на улицу, мимо проскочил Ладоньщиков с двумя сетками, полными пустых бутылок. Он двигался своей быстрой, семенящей походкой, глядя перед собой, не замечая никого вокруг.

– Вот, – вздохнул участковый, – подался в магазин.

* * *

Наумов хорошо знал этот дом на Бутырском Валу. Там жил его давнишний товарищ Сеня Шорохов. Восемь лет назад Сеня писал очерк о милиции и заметное место в нем отвел Олегу Наумову. С тех пор они подружились. Олег частенько после работы заезжал к Сене. Ему нравилась холостяцкая безалаберность веселых сборищ. Нравились Сенины друзья. К сожалению, два года назад Сеня уехал работать корреспондентом в одну из африканских стран, и теперь они встречались только во время его отпуска.

Машина повернула под арку, проехала мимо дома и остановилась у магазина «Хозтовары», приткнувшегося в глубине двора.

Олег вышел из машины и увидел щенка. Маленький, грязно-белый, с рыжими повисшими, как лопушки, ушами, он сидел в двух шагах от него и смотрел на Наумова темными, почти черными глазами.

– Ты чего, дружище? – спросил Олег.

И щенок, услыша, встал и доверчиво заковылял к нему.

Наумов присел и погладил собаку, щенок лизнул руку и прижался к ноге.

– Маленький совсем, – вздохнул за спиной шофер. – Пропадет. А он к вам прибился, товарищ майор.

– А что, – с той легкостью, когда должен делать не ты, а другой, сказал Леня Сытин, – вы его возьмите себе. Вам веселей будет.

Щенок свернулся клубком у ноги и блаженно прищурил глаза.

– Голодный небось, – шофер полез в машину, – у меня бутерброд есть.

Олег положил руку за спину щенка, почувствовав шелковистое тепло его маленького тела. Ах, как он хотел иметь в детстве собаку, да покойная мать не любила животных!

И вот у его ног доверчиво лежит теплый комочек жизни. Лежит успокоившийся, понявший, что после мытарств обрел друзей и защиту.

– Леша, ты покорми его и возьми в машину, а потом ко мне домой завезем.

– Сделаем! – радостно крикнул шофер.

– Пошли, Сытин.

Стоянка была перед самым домом. Аккуратная, зарешеченная, чистая. Но «вольво» на ней не оказалось. Олег внимательно осмотрел размеченные белой краской квадраты.

– Вот они, – усмехнулся он.

На одном сияли свежие цифры – 00–09. Рядом с решеткой играли пацаны. Олег подошел к ним и спросил:

– Ребята, а где «мерседес»?