Цифровая пустошь

Лондон, Великобритания

Помимо работы в Совете по архитектуре Интернета Эштон Кларк владел небольшой компанией, занимавшейся разработками, связанными с поддержкой протоколов глобальной сети. Своих штатных программистов было не больше десятка, и вели они только ключевые проекты. Основную же часть работы делали разбросанные по всему миру фрилансеры* (*свободные работники), которые были соединены через его компанию в единую сеть, обладающую серьезным интеллектуальным потенциалом и способную решать самые сложные задачи. Собственно, через свою фирму он и вышел полтора года назад на Стэна – Станислава Мельника, который работал тогда в крупной питерской IT-компании.

Перетащить талантливого программиста к себе было очень сложно. Но серьезные деньги, возможность работать на глобальном проекте и приобрести ценный международный опыт, а также частые, больше похожие на туры выходного дня командировки по всему миру оказались вполне достойной мотивацией. Впрочем, Стэн стоил потраченных на него денег и времени. В рабочей группе, которую курировал Кларк, он был одним из лучших специалистов, выполнявшим самые серьезные проекты. А еще русские считали его вполне благонадежным, и это позволяло Мельнику напрямую контактировать с госорганами по теме его разработок.

В то, что программисту полностью доверяли, уверенности не было. И в Минобороны, и в кабмине, и в ФСБ, и в МВД работали высококлассные айтишники, внимательно фильтровавшие получаемый материал. Но сам факт, что ключевые специалисты общались с ним на равных и напрямую, значительно увеличивал шансы на успех запущенного союзом «Ignis» проекта, вступившего в последнюю фазу.

Правда, неожиданный фактор не то чтобы поставил весь план под угрозу, но внес в него некий элемент неопределенности. Последние три дня Стэн почти не расставался со своей новой знакомой – наемницей из гремевшей на весь мир русской ЧВК. На первый взгляд, ничего странного в этом не было. Кларк на себе несколько раз испытал магическое действие питерских белых ночей, когда летом город накрывает всепроникающий дурман романтики и ни о чем кроме любви думать не хочется. Стэн был молод, успешен, полон сил и неудивительно, что он полностью отдался своему новому увлечению. Только вот объект он выбрал очень неудачный. Да и время тоже. На Мельнике висел серьезный кусок работы, который он должен был закончить в срок и передать на обкатку в российский кабмин. Это был ключевой элемент всего проекта.

Очень многое зависело от того, как в правительстве воспримут переданную Стэном программу, насколько быстро и тщательно проверят ее на уязвимости и дадут ли разрешение на внедрение. Впрочем, за последнее можно было не волноваться: выдача разрешения была обставлена должным образом, и нужные люди в кабмине уже получили за нее от Бруно Колетти серьезные деньги на свои оффшорные счета. Но время все-таки поджимало. Через месяц для русских придется придумывать еще одну причину, почему они должны так срочно перейти на новую версию интернет-протокола.

Еще раз посмотрев график работ, Картер недовольно поморщился и набрал питерский номер.

– Привет, дружище, – стараясь звучать дружелюбно, поздоровался он со Стэном. – Что там у тебя случилось? Из-за чего провис с работой?

– Привет, босс, – натужно кашлянув, отозвался голос в трубке. – Да вот, вирус какой-то хватанул. Температура, горло, голова трещит, кости ломит. Врачи говорят грипп. Лежу, глотаю таблетки.

– Это ты не вовремя, – посетовал англичанин, внутренне улыбнувшись бесхитростной отмазке, которую придумал Мельник для того, чтобы оправдать свое отставание от графика. – У тебя через десять дней сдача работы и презентация в Москве. Мы не можем там облажаться.

– Понимаю. Доктора говорят, через пару дней буду в норме. Думаю, успею, – Стэн еще несколько раз кашлянул в трубку для пущей убедительности.

– Ты хоть что-то можешь делать?

– Пробовал. Монитор плывет, и башка не работает. Боюсь накосячить.

– Косяки нам не нужны, – согласился Кларк. – Но и из графика мы выбиться не можем. «768» близко. Нам под него обязательно надо успеть. Давай поступим так: я на тебя перекину наших индийских коллег Аджита и Кишана, они сейчас оба в Бомбее и идут с опережением графика. Ты их брифни* (*англ. brief – проинструктируй) по статусу, пусть ребята подхватят твой кусок, пока ты кашляешь-чихаешь. У них, правда, версия протокола немного другая, но, думаю, они быстро разберутся.

– Спасибо, босс, – Стэн поблагодарил руководителя за помощь.

– Давай, выздоравливай. Чтоб через два дня был в норме. Работы море, а он болеть вздумал. Вот порежу тебе бонус, не на что будет лекарства покупать.

После разговора с Санкт-Петербургом Кларк сразу же набрал Колетти. Тот молча выслушал короткий доклад и, недовольно посопев в трубку, сообщил:

– Твой русский тебя просто водит за нос. Никакой он не больной. Просто завис со своей шлюшкой. Уже третий день от нее не отходит. Таскается по городу и округе. Достопримечательности осматривает. А ночью у нее в номере кувыркаются.

– Я и сам догадался, – хмыкнул англичанин. – Но тут мы мало что можем сделать. Видно, эта деваха его серьезно зацепила. Я могу вызвать Стэна к себе или организовать на неделю рабочую сессию в той же Праге или Варшаве. Но мне не хотелось, чтобы он презентовал материал русским сразу после того, как вернется из-за рубежа. Это привлечет ненужное внимание.

– Тут ты прав, – согласился падре. – Да и подруга его непростая. Ее пара охранников сопровождает. Видно, серьезная шишка в ЧВК. В другое время можно было бы покрутить, но сейчас иные приоритеты. На подставу ФСБ она действительно не похожа. Да и смысла нет им парня в чем-то подозревать. Он постоянно на виду, проверен-перепроверен. Если бы заподозрили что-то, просто взяли бы в разработку. Но пока никаких намеков на это нет. Правда, девка профессионально шифруется. Смарта нет. Пользуется древней звонилкой* (*жарг. дешевый мобильный телефон). И у парня твоего со смартфона иногда ничего считать невозможно. Такое ощущение, что он его как-то блокирует или глушилкой, или специальным футляром. Ты сам что думаешь?

– Я не специалист по таким раскладам, но мне тоже кажется, что их встреча случайность. Иначе бы твое наблюдение уже вычислили. А насчет блокировки – стандартные меры безопасности. Она ведь все-таки работает на крутую, связанную с Минобороны ЧВК. Я думаю, надо продолжать работу в обычном режиме. Другого выхода у нас все равно нет. Через пару недель момент будет идеальный. Упустить его нельзя. Чтобы не было провиса с проектом, я ему пока пару ребят из Бомбея пристегнул. Они помогут.

– Это правильно. Бомбей не приоритет. Сейчас приоритет Москва. Если сработает там, мы потом можем похожую схему применить и в Китае, и в Индии, и у арабов. Так что бросай все ресурсы в Россию. Мы твоего парня ведем плотно. Посторонних контактов у него нет. Только наемница и один из ее охранников. Он даже друзей забросил. А о наемнице я позабочусь. Мешать она больше не будет.

Закончив разговор, Кларк открыл на экране график работы и мышкой передвинул два квадратика с никами программистов из секции «Индия» в секцию «Россия». Этого должно было хватить, особенно если Колетти удастся развести Стэна с его новой подружкой.

США, Мэрилэнд, Штаб-квартира АНБ

Шеф отдела аппаратуры перехвата был из поколения молодых, не мыслящих своей жизни без сети и заумных гаджетов фанатов технологий, которого АНБ переманила из Силиконовой долины. Нормальный человек вряд ли бы перешел работать на государство из глобальной IT-компании. Причиной тому были и не такие щедрые зарплаты, и значительно более строгий режим безопасности, серьезно ограничивающий личную свободу. Да и сама мрачно-секретная атмосфера разведагентства не очень притягивала привыкших к вольнице айтишников. Но шеф IED не был нормальным человеком, во всяком случае в том, что касалось его служебных обязанностей. Похоже, в жизни этого молодого человека интересовало только одно – разработка новых технических решений. А для этого нужен был доступ к ресурсам и свежим инновационным технологиям. Из-за щедрого финансирования с первым у АНБ проблем не было никогда. Да и со вторым тоже, потому что по негласному соглашению ведущие IT-компании США делились с агентством своими самыми свежими технологиями. Более того, они старались в своих разработках оставлять бэкдоры* (*англ. backdoor, «черный вход» – дефект алгоритма, намеренно оставляемый разработчиками для тайного, несанкционированного владельцем доступа в систему), которыми могли бы в своих целях воспользоваться спецслужбы. Такое привилегированное положение позволяло отделу аппаратуры перехвата разрабатывать инструменты и методики наблюдения, кажущиеся простому обывателю чуть ли не инопланетными технологиями.

О том, что IED тестирует многообещающую, перспективную разработку, Кейси узнала из недельного циркуляра, распространяемого по всем основным службам Конторы. Она бегло почитала описание методики, посмотрела график внедрения, выругалась про себя, сетуя на то, что скоро у людей вообще не останется личного пространства, куда не могли бы проникнуть спецслужбы, и отправила циркуляр в папку. Ребекка вспомнила о нем только после того, как Колетти попросил установить цифровой контроль за наемницей, прилипшей к интересующему его русскому программисту. Девушка сама оказалась весьма интересным объектом, потому что служила в штабе гремевшей на весь мир российской частной военной компании, которая работала по заказам Министерства обороны и была одной из приоритетных целей ее группы. Проблема заключалась в том, что следить за ЧВК было очень сложно, потому что ее личный состав от главы до рядового бойца не пользовался смартфонами.

Перечитывая описание новой методики, разрабатываемой IED, Кейси кисло усмехнулась, вспомнив, как в открытый доступ в сеть были слиты данные о секретных базах, постах и маршрутах патрулирования американских сил спецопераций в Сирии, Ираке и Афганистане только потому, что их бойцы пользовались популярными фитнесс-браслетами со встроенной GPS-геолокацией.

Она закончила читать материал как раз в тот момент, когда в кабинет вошел начальник отдела аппаратуры перехвата.

– Спасибо, что согласились зайти, Мартин, – Ребекка поднялась из-за стола и, протянув коллеге руку, пригласила присесть в кресло за небольшой круглый стол для совещаний. – Я вначале хотела прийти к вам сама, но подумала, что будет неплохо, если мы поговорим у меня, а потом мой помощник проведет вас по отделу и сделает небольшую презентацию о наших возможностях.

– Очень рад, мэм, – шеф IED испуганным взглядом скользнул по лицу хозяйки кабинета и отвел глаза в сторону. О связях и влиянии Кейси и ее «Группы А» по Конторе ходили разные слухи, и большая их часть подсказывала, что с этой жесткой женщиной надо быть очень осторожным.

– Вы не стесняйтесь, присаживайтесь. Мы с вами так долго и продуктивно работаем, а лично совсем незнакомы.

– Да, мэм, – совсем смутился молодой человек, и Ребекка решила закончить с введением и перейти к сути беседы, справедливо полагая, что в профессиональном разговоре ее собеседник будет чувствовать себя увереннее.

– Я ознакомилась с вашей разработкой методики дистанционного снятия информации через вторичные источники. Очень, очень перспективно.

– Спасибо, мэм, – скромно улыбнулся Мартин. – Прошивки и софт еще довольно сырые, но уже сейчас, в тестовом режиме, мы добиваемся неплохих результатов.

– Я уверена, у вас все получится, – одобрительно улыбнулась Кейси. – И мы можем в этом помочь. Но вначале я хотела бы узнать больше деталей. Как все это работает?

– Извините, мэм, для этого вам нужен спецдопуск, подписанный директором, –извиняющимся тоном проговорил шеф IED.

– Конечно, – она открыла лежащую перед ней папку, достала лист плотной бумаги с тесненным гербом АНБ и протянула его коллеге. – Я знакома с процедурами.

– Ну… Тогда задавайте вопросы, – сказал молодой человек, внимательно прочитав допуск и расписавшись в нужном месте.

– Рассказывать тут особо нечего, – Ребекка откинулась на спинку кресла. – Есть цель в России. Приоритетная, но не из топов. Цель сложная. Через мобильные устройства ее не отследить, а посылать агентов с дистанционными микрофонами опасно. Людей можно потерять, да и на скандал нарваться. Русская контрразведка всегда была на высоте, а сейчас с новым оборудованием и методиками они стали еще более опасными. В общем, уверенного подхода к цели нет. Вот я и подумала про вашу разработку. Она может дополнить уже имеющиеся у нас возможности.

– Я так понял, контроль через мобильное устройство невозможен?

– Невозможен. Мы даже обычными средствами ее местоположение не можем отследить. В мобильнике защитные прошивки и блокировка триангуляции на уровне оператора.

– Интересно, – Мартин наклонился вперед. – Цель доступна для визуального наблюдения? Посещает людные места или находится на закрытом объекте?

– Доступна. Это девушка. Особого режима нет. Пара охранников, которые за ней присматривают вполсилы, ну и ограничения по контактам и связи. А так она на виду: работа, клубы, рестораны. Из-за отсутствия контроля через мобустройства мы оглохли и наполовину ослепли. Так что вся надежда на вас.

– Хм… Можно попробовать. Может получиться интересный проект. Но должен вас предупредить, моя система работает только на довольно продвинутых устройствах.

– Расскажите поподробнее. Мне очень интересно услышать все из первых рук, – Кейси изобразила на лице внимание.

– Понимаете, дистанционное снятие информации через вторичные источники основано на том, что в городских условиях цель постоянно находится в зоне покрытия поля Wi-Fi или Bluetooth и рядом с ним с большой вероятностью может оказаться один или несколько посторонних человек с достаточно продвинутыми смартфонами. Дальше все просто. Девайсы последних поколений имеют очень чувствительные микрофоны. Настолько чувствительные, что могут регистрировать звуки в радиусе до десяти метров. Конечно, на максимальных настройках микрофона эта запись кажется непонятной какофонией из-за множества посторонних фоновых звуков, но после расшифровки можно выделить вполне распознаваемые речевые дорожки, даже если объект находится на предельном расстоянии, в шумном месте и говорит очень тихо.

– То есть вы можете вести запись разговора цели с чужих смартфонов, находящихся в радиусе до десяти метров?

– Можем, – кивнул шеф отдела IED. – Только при нескольких условиях. Вторичный девайс для съема звуков должен быть не в кармане или сумке, а, скажем, в руке или на столе. На открытом воздухе, в общем. Если рядом таких мобильных устройств несколько, запись получается четче, а ее расшифровка – проще. А дальше алгоритм вам известен. Через встроенные производителями по нашему решению прошивки мы берем ближайший к цели девайс под контроль, настраиваем микрофон и ведем запись. Это если имеем дело с айфоном. Если аппарат китайский или корейский, действуем через операционную систему. Немного дольше, но тоже эффективно. Да что я вам рассказываю. Вы сами мастера этого дела.

– Гениально! – картинно похлопала в ладоши Ребекка. – Контроль объекта через находящиеся рядом устройства. – Это гениально!

– Есть еще один момент. Он как раз может касаться вашей цели, – помявшись в нерешительности, продолжил Мартин. – Если заблокирована геолокация, мы не сможем определить ее место, а также идентифицировать и взять под контроль находящиеся рядом девайсы. Чтоб система работала, мы должны знать точное местоположение цели и вторичных девайсов, находящихся рядом с ней.