Близнецам закон не писан. Том 1. Когда оживают легенды
И чтобы такая незатейливая истина быстрее доползла до недалёкого муженька, ей придали ускорение родовым скипетром де Шантильи.
Замковый лекарь, осмотревший Николя, профессионально посоветовал примочку от ушибов и (чисто по-мужски) никогда не спорить с супругой. А то ведь однажды госпожа Абигайль может вместо скипетра за алебарду схватиться.
Николя сокрушённо покивал.
…Глухой ночью, когда дорогая жёнушка видела десятый сон, всё колюще-режуще-метательное оружие было надёжно убрано в огромный сундук. Ключ от него Николя мужественно проглотил.
Для гарантии.
***
На первых порах в воспитании сына Николя не принимал ни малейшего участия. Вечно пищащий и дурно пахнущий комочек вызывал у утончённого аристократа неприкрытую брезгливость. Впрочем, Абигайль сама не жаждала видеть опостылевшего супруга у кроватки лапочки Рауля.
Когда спустя десять лет Николя непостижимым образом вспомнил, что у него есть сын, плоды маминого воспитания явили себя во всей красе. Единственный наследник славного рода де Шантильи бегал по замку в женском платьице, а при малейшей царапине на ноге начинал истошно реветь и звать маму.
Бывший вояка схватился за голову. Памятуя давнишний совет лекаря, он очень осторожно указал дорогой жене на… некоторые пробелы в воспитании наследника. Предварительно убедившись, что в комнате, где и происходил приснопамятный разговор, нет ничего тяжёло-летающего.
По итогам беседы с любимой женой понятливый Николя сделал два вывода: пробелы в воспитании наследника отсутствуют и скрученное полотенце сравнивается по силе удара с фамильным скипетром.
Обычно безропотный Николя встал на дыбы и стал изыскивать способы, как бы вернуть продолжателя рода в лоно правильного воспитания. Самым действенным из них виделся отчаявшемуся отцу суп из поганок, скормленный дорогой жене. Но от столь радикального решения вопроса пришлось отказаться: Николя совершенно не разбирался в грибах и запросто мог вместо бледных поганок накрошить в супец безобидных опят. Привлекать посторонних же Николя не желал, а кроме того подозревал, что, сожрав пару десятков мухоморов, благоверная даже не икнёт.
***
Сама того не желая, реализации коварного плана Николя поспособствовала тёща. Эта милая женщина, за все годы брака соглашавшаяся разве что станцевать канкан на могилке дорогого зятька, однажды оказалась столь любезна, что слегла, сражённая болезнью с каким-то мудрёным названием.
Сложно сказать, что Абигайль любила больше: дорогую маму или огромное состояние, которая старая грымза обещала отписать тому, кто станет за ней ухаживать перед смертью. Но уже через пять минут после получения письма из родового гнезда баронесса велела закладывать лошадей: тратиться на телепорт она не пожелала в силу природной скупости. Свою солнышко-лапочку-кровиночку Рауля Абигайль предусмотрительно решила оставить дома: умирающая сроду не переносила детских визгов.
***
Когда полгода спустя Абигайль вернулась в родовой замок вдесятеро богаче, чем отсюда уезжала, она не признала дорогого сыночка.
Нежное любящее дитятко, проводившее прежде все свои дни то с арфой в руках, то с иглой за вышивальным станком, теперь бодро разъезжало по двору на лошади, метко рубилось на игрушечных мечах с начальником дворцовой охраны, ругалось, как сапожник, и бредило военными подвигами на стезе боевой магии.
Мало того, Раулюшка теперь всюду проявлялся в кожаных штанах и кожаной же курточке. Когда рассерженная родительница потребовала немедленно снять «эту гадость», чадушко устроило родительнице дикий скандал! А его (читай – мамино) любимое платьице обнаружилось в качестве подстилки у дворового кобеля Чтобтысдоха.
Мама кричала. Мама хваталась за ремень. Мама падала в обморок и всячески изображала умирающую. Сынок был непреклонен: платьице он не наденет, иголку в руки не возьмёт, а арфу разобьёт о голову первого же безумца, который вздумает с ней подступиться.
Мама вздохнула и сделала вид, что сдалась.
***
Постепенно, исподволь, шаг за шагом, хитрая Абигайль стала возвращать своё утраченное влияние. Рауляшка смотрел маме в рот. Раулюшка делал всё, что скажет мама. Раулюшка отказался от мяса, на которое перешёл при правлении папы, и покорно кушал на завтрак, обед и ужин манную кашку. На лошадках, правда, кататься не перестал (дворцовый лекарь сказал, что верховая езда полезна для осанки). Но мама ограничила пребывание в седле пятью минутами в день. И ещё скамеечку велела приготовить, чтобы дитятке было удобнее на лошадь залезать.
Дитятко, которому на момент изготовления скамеечки исполнилось восемнадцать, только зубами проскрипел. Но спорить не осмелился.
Он же знал: мама всегда права.
Даже девочек мама отбирала сыночке лично. Ещё и рядом стояла и командовала, чтобы дитятка не ударил в грязь лицом.
…Лишь в одном мама не сумела сломить наследника рода де Шантильи. Как ни настаивала она, чтобы чадушко посвятил свою жизнь хоровому пению, Рауль твёрдо решил: как только он вырастет – станет боевым магом! Слишком глубокие корни в его неокрепшую душу пустили семена, разбросанные коварным отцом…
***
Все те полгода, пока дорогая женушка зарабатывала на хлеб с икоркой у смертного одна тёщеньки, Николя развлекал наследника рассказами о жизни боевых магов, полной приключений. Кровь впечатлительного пацана будоражили легенды о страшных чудовищах и прекрасных дамах.
Словно наяву Рауль видел себя на белом коне, в генеральском облачении. Главнокомандующий де Шантильи вставал в стременах, поднимал вверх правую руку и хорошо поставленным командным голосом отдавал приказ: «Седьмым заклинанием Эмеральделя пли!»13
Картина была столь привлекательна, что каждый раз, вызывая её в своём воображении, Рауль щурился от восторга. Молодой де Шантильи всё соглашался отдать, лишь бы однажды получить генеральские погоны и покрасоваться во главе войска боевых магов!
Даже расстаться с любимой мамочкой.
Единственное, что выторговала у него родительница, – дотерпеть до магического совершеннолетия – шестидесяти лет – и лишь тогда паковать вещички в Волшебградский университет. Подспудно хитрая Абигайль надеялась: за долгие годы сынок забудет свою блажь и радостно вернётся на тёплое местечко у маминой юбки.
Увы, маминым надеждам не суждено было сбыться. С размахом отпраздновав своё шестидесятилетие, в тот же день молодой эльф подал документы на факультет боевой магии.
***
Документы Рауля легли на стол Алонсо Хитроумного, ректора Волшебградского университета, в три часа пятнадцать минут. Суровая длань мамы Рауля – в три часа сорок восемь минут.
С присущей ей напористостью, выдвинув вперёд могучий бюст десятого размера, Абигайль требовала от ректора отказать в приёме её бедному, несамостоятельному мальчику.
Ректор и рад бы был, да вот беда: четверть часа назад бедный мальчик уже подписал магический контракт14. Вполне себе самостоятельно. Нет, просто порвать и выбросить не получится. И спалить в пасти Бронированного Огнеплюя – тоже: действие контракта прекращалось только в случае смерти студента или его отчисления.
Госпожа баронесса призадумалась.
– Тогда прикажите поставить вторую койку в покоях Рауля. Я лично прослежу, чтобы моему мальчику обеспечили тот уровень комфорта, к которому он привык в родном замке. Буду варить ему манную кашку и прокручивать варёную рыбку, чтобы сыночка не подавился ненароком. И, надеюсь, мне разрешат присутствовать на занятиях у ребёнка?
Посмотрел бы ректор на самоубийцу, который дерзнул бы отказать напористой баронессе!
***
Ректор уже и за пером потянулся, чтобы подписать соответствующее распоряжение. Но тут в кабинет ввалился барон Николя де Шантильи и так далее.
Бряцая полусотней орденов разных степеней и достоинств, он категорически потребовал от руководства вуза обеспечить его сыну самое наилучшее военное воспитание без участия всяких там… баб.
Супружница, привыкшая видеть благоверного всегда покорным и сидящим под жениным каблуком, на пару минут опешила.
Означенного времени хватило замороченному ректору, чтобы прийти в себя и отдать приказ охране выставить назойливую маму. Алонсо и вовсе велел бы не пускать шебутную родительницу на порог университета все пять лет, но… Видавший виды руководитель прекрасно понимал всю бесполезность начальственного распоряжения. При её пробивном характере настойчивая эльфийка аж до самого Повелителя Магов дойдёт, но право видеть сыночку выхлопочет!
А Николя, сделав доброе дело, вернул ордена туда, откуда взял: своему старому боевому товарищу. Некогда они служили вместе, и господин барон даже оказал приятелю некую услугу, совершенно незначительную, по мнению самого эльфа. Товарищ, впрочем, считал иначе и, пожимая руку при расставании, предлагал не стесняться и обращаться, когда потребуется. Вот Николя и обратился. Для внушительности.
Принимая ордена обратно, товарищ поинтересовался рассеянно: а куда после университета собирается сын? Николя только плечами пожал.
Товарищ просветлел лицом и шёпотом сообщил: он сейчас занимает совершенно пустяковую должность в Ордене Летящей стрелы («Да, да, магические спецслужбы») и имеет там массу знакомств. Если парень решит продолжить карьеру боевого мага в этом направлении, то он всегда пристроит Рауля в какое-нибудь тёплое местечко с хорошими карьерными перспективами. Только не к Северным Волкам и не в Приграничье. Там свои… э-э-э… договорённости.
Николя от души поблагодарил друга.
***
Обо всех перипетиях трагикомической истории семьи де Шантильи де Мелузинд брат с сестрой узнали много позже. А пока молодые эльфы жадно поглощали обед, с придыханием продолжая обмениваться первыми впечатлениями о факультете. На счастье, ребята были слишком взбудоражены и голодны и не успели оценить все «прелести» университетской стряпни15.
Насытившись, брат и сестра принялись обсуждать грядущие экзамены. Первый должен был состояться завтра, в девять утра, и молодые эльфы спешно прикидывали, как бы поэффектнее явить всему преподавательскому составу свои блестящие познания.
Занимательную беседу прервал грозный гул. «Гонг! Гонг!» – разнеслось по трапезной. Брат с сестрой недоумевающе переглянулись: что за гонг такой?
Минуту спустя они получили ответ на свой вопрос. В трапезную, кто чинно, кто с гиканьем, стали просачиваться, входить, врываться студенты и абитуриенты. Близнецы понятливо кивнули – сигнал на обеденный перерыв – и вернулись к обсуждению предстоящих экзаменов.
Но тут их беседу прервали вторично. В трапезную ввалился взволнованный вихрастый паренёк.
– Ребя! – завопил он с порога. – Боевые пятиданники есть?
Тут же поднялось шесть или семь студентов. Абраша с Фирой переглянулись и тоже встали. Не студенты? И пусть. Зато имеют пятый дан и какие-никакие навыки боевой магии.
Вихрастый оценивающе окинул взглядом кандидатов, подмигнул эльфиечке: «Прости, сестрёнка, но там суровая мужская сила нужна!» – выбрал четырёх парней покрепче (среди них оказался и Абраша, шепнувший напоследок Фире: «Я тебя прошу: только никого не убей и не покалечь без меня!») и во главе ватаги направился к выходу.
– А гонг? – вякнул кто-то в спину.
– Да что гонг? – отмахнулся вихрастый. – Зверолюб куда как страшнее!
Глава 5
Оставшись одна, Фира, как Абраша ранее, принялась изучать трапезную. Только сейчас девушка с удивлением заметила, что после прозвучавшего гонга число присутствующих увеличилось просто в геометрической прогрессии. И ладно бы вся эта толпа мощно работала челюстями, устроившись за столами и потеснив соседей. Так нет: большей частью выстроились по стенке и о чём-то негромко переговаривались.
Решив раскрыть тайну странного поведения студентов, Фира задумчиво оглядела трапезную в поисках источника информации. Следовало выбрать самого безопасного кандидата, который не кинется немедленно распушать хвост перед молодой девицей.
Её заинтересованный взгляд скользнул по блондинчику, за некоторое время до того привлекшего внимание Абраши. Девушка усмехнулась. Даже будь они одни в трапезной, она не рискнула бы обратиться к красавчику. На лбу того огроменными буквами было написано: «Бабник!». Только и будет знать, как во время разговора коленку поглаживать и руку куда не надо совать. А Фира обещала братику вести себя прилично. Нет, следовало искать кого… понезаинтересованнее.
Информатор обнаружился за соседним столиком. Молодой лохматый эльф, машинально поглощая варево сомнительного вида, с увлечением читал толстенный фолиант. Название солидного труда занимало то ли три, то ли четыре строчки; единственным словом, которое Фира успела разглядеть, стало «Яды».
– Эй, целитель! – свистнула эльфиечка соседу. Почему целитель? А кем ещё может быть студиозус, внимательно изучающий столь специфическое пособие?16
Как ни странно, Фира угадала. Эльф поднял голову и вопросительно посмотрел на светловолосую соседку.
***
Звали молодого целителя Марком, и учился он на втором… Ах да, уже на третьем курсе.
Вообще-то, на каникулы всех студентов распускали по домам, в университете оставались лишь те бедолаги, которым некуда было идти. Марк сначала тоже отбыл в родные пенаты, но за месяц до конца каникул написал прошение с просьбой дать ему вернуться и поработать в университетской библиотеке. Декан факультета целителей, выделявший молодого студента из прочей безликой толпы за недюжинные способности в медицине, немедля подмахнул бумагу.
Автор солидного фолианта, обнаруженного Марком не далее как сегодня утром, скрывался под псевдонимом Б. О. Р-джиа, чему видавший виды целитель ничуть не удивлялся. Книга была чересчур смела даже для общества, где отравить надоевшего соседа считалось столь же обыденным, как выпить поутру кружечку пива.
Марк внимательно перелистывал страницы и восхищённо улыбался. Он подозревал, что в работе сельского врача яды ему не пригодятся, но был уверен: о ядах знать надо всё. И приучать себя к некоторым из них. Мало ли, как жизнь обернётся…
Да-да, Марк готовился стать сельским эскулапом. Хотя декан, как только услышал, куда собирается идти самый перспективный студент факультета, схватился за сердце. Гробить такой талант в глуши! Преступное легкомыслие!
А вот папа – целитель в семьдесят восьмом поколении – профессиональный выбор сына одобрил. В селе и практики больше, и случаев интересных – хоть монографию пиши. Но пахать придётся по восемнадцать часов, предупредил опытный эльф. Если Марк не готов работать в подобном темпе – пусть идёт в замок служить, как его старший брат Борис.
При упоминании Бори папа всегда морщился. Для него, постоянно практикующего целителя, пашущего не по восемнадцать, а по все двадцать часов, по колено в грязи и хлюпающей воде, придворный врач знати считался отрыжкой профессии. Ест с серебряной посуды, спит на мягкой перине, а из лекарств готовит разве что спиртовые настойки – хозяину и успокоительные – хозяйке.
Марк мнение отца разделял, но вслух крамольные мысли брату не озвучивал. Несмотря на профессиональные разногласия, они являли собой великолепный образчик идеальной семьи: что бы ни случилось, всегда приходили друг другу на помощь и стояли за родню горой.
***
Сейчас Марк занимался тем, что изучал, как из смешения двух безобиднейших растений – ромашки луговой и берлизории барханийской17 – создать сильный яд, убивающий на месте.
От этого увлекательнейшего занятия его и отвлекло негромкое:
– Эй, целитель!
Марк поднял голову и задумчиво уставился на девицу, сидящую за соседним столиком.
Девица ему не глянулась сразу. Уж слишком решительный она имела вид. А Марку нравились тихие, спокойные девочки.
Впрочем, «нравились» – не совсем подходящее слово. Марк был к женскому полу равнодушен: его сердце отныне и навсегда принадлежало делу целительства. И сколько встревоженная мама ни старалась, ни подыскивала сыну подходящих девочек, Марк отмахивался от них, как от надоедливых мух. Папа только вздыхал, что-то бубнил про крепкий тыл и физиологию, но в личную жизнь сына не лез да и чересчур активную маму иногда одёргивал.
***
– Во-первых, привет тебе, доброго дня и отменного здоровья, – начала Фира, которая, как вы помните, была воспитанной эльфийской девочкой… Ну или СЧИТАЛАСЬ таковой. – А во-вторых…
– Во-втогих, я не знакомлюсь с девушками в унивегситете, – высокомерно заявил Марк. – И у меня уже есть невеста! – поспешно добавил он, надеясь, что вздорная девица удовлетворится этим ответом и не начнёт выспрашивать подробности про несуществующую красотку.
– Да на кой Свараденж ты мне сдался – знакомиться с тобой! – фыркнула Фира: волосатик принадлежал к породе люто ненавидимых ею интеллигентных эльфийских мальчиков. – Лучше скажи, у вас всегда в трапезной так много народу?
– Нет, – буркнул паренёк и демонстративно уткнулся в фолиант. – Только тогда, когда-таки Летящие18 пговодят опегацию по поимке Ищеек. Слишала гонг? Это сигнал к началу опегации. Нас всех сгоняют вниз во избежание жегтв сгеди ггажданских. А кто не спустится – того ждут суговие санкции. Сегодня – особенние. Ходят слухи за то, шо самого Великого Магистга ловят.
– В Волшебграде бегают Ищейки? – восхищённо выдохнула Фира. – А Летящие ловят самого Великого Магистра?! Ой как мне здесь нравится!
А Абраше, подумалось мельком, понравилось бы ещё больше! Надо же – настоящие Ищейки!
***
Про Ищеек близнецам рассказал Азамат – почти сразу, как завёл речь о философском камне.
– Чернокнижники истово жаждут возвратить себе то, что однажды сотворил их господин и повелитель, – говорил, понизив голос, старый гном. Ещё и свет в лавке гасил – чтобы было потаинственнее и пострашнее. – Многие тысячелетия даже существует тайный Орден Ищущих Камень. Его адепты, сильнейшие и умнейшие маги, готовы пойти на всё ради обладания реликвией! Если услышите от кого про философский камень, знайте: где-то рядом блуждают Ищейки. Берегитесь их, ребятки! Берегитесь!
Ищейки, как называли адептов Ордена, обладали удивительными способностями: были на удивление живучи, умели видеть людей насквозь и слыли отменными воинами. Все эти качества они приобретали через проведение страшных, кровавых ритуалов и передавали по наследству; но в брак им вступать разрешалось только с другими адептами. Нарушившего правило ждала страшная смерть.
Значения слова «мораль» Ищейки не знали вовсе. Ради поисков философского камня они, не поморщившись, могли спалить целую деревню или вырезать город. Шёпотом рассказывали историю, как однажды эти чудовища в людском обличии утопили с полсотни детей только из-за того, что их родители отказались делиться нужной информацией.
– Ну а пока философский камень не найден, – закончил Азамат, – Ищейки не гнушаются брать заказы на убийство. И даже считаются непревзойдёнными виртуозами в опасном ремесле. Неудивительно, что поймать хотя бы одну Ищейку считается у Летящих высшей доблестью. А уж одолеть самого главу Ордена, Великого Магистра… Тот, кто это сделает, станет почитаться в среде следопытов величайшим бойцом! Но увы! За всё время противостояния обоих Орденов ещё не было ни одного подобного случая.
***
Вихрастый завёл добровольных помощников в какую-то маленькую каморку и раздал всем очки с зеркальными стёклами.
– На василиска идём! – вздохнул командир и в ответ на удивлённые взгляды поведал свою жалостливую историю.
С полчаса назад некий суровый преподаватель по прозвищу Зверолюб в качестве наказания отправил вихрастика чистить клетку василиска. Вихрастик, не будь дураком, немедленно воспользовался представившейся возможностью…
В спокойном состоянии василиск повадками напоминал добродушнейшего котёнка: ластился к каждому желающему, требовал погладить за ушком и падал на брюхо, раскинув восемь упругих лап, всем своим видом намекая: «Чешите меня, я весь ваш!» А уж чтобы обратить кого-нибудь в камень… О, тут надо было сильно потрудиться, упрашивая животинку. Даже с десяток отборнейших цыплят не гарантировали результат.
Добродушием василиска беззастенчиво пользовалось мужское население факультета боевых магов, чтобы пофорсить перед девчонками с целительского. Знания прекрасной половины рода человеческого (и эльфийского) о василиске сводились исключительно к «страшная тварь, превращающая в камень каждого». И поэтому студент, мужественно чешущий за ухом монстра или отважно разъезжающий у него на спине, вызывал восхищение и трепет в девичьих сердцах.
Но стоило василиску услышать громкий звук – тихий милый котёночек испарялся в неизвестном направлении, уступая место голодному разъярённому тигру. Василиск принимался биться о прутья клетки, где его предусмотрительно держали, и обращать в камень зазевавшихся зрителей.
Во избежание конфуза рукастые третьекурсники изобрели для василиска особые противошумовые беруши. Теперь зверюшке не были страшны ни шумные студенты, ни разгневанные преподаватели.
Существовала, правда, одна загвоздка. Против гонга беруши были бессильны…
– Вывел из клетки перед девицами покрасоваться, а тут гонг? – смекнул Абраша.
Вихрастик виновато потупился.
На счастье прекрасной половины, барышни предусмотрительно нацепили на нос по три-пять пар противовасилисковых очков, так что обошлось без… неожиданных осложнений. Но вот всполошённая зверушка рванула куда глаза глядят.
Глаза глядели недалеко: беглец обнаружился на том же этаже, тремя комнатами дальше от места заточения. В тамошнем зале университетская уборщица баб Зина хранила грязные мокрые тряпки, аромат которых напоминал василиску запах его родных болот.
– А зачем тебе потребовались маги? – не на шутку удивился Абраша. По рассказам вихрастика эльф представлял себе василиска размером с собаку. Правда большую, вроде светлоградской сторожевой. – Тем более, пятиданники? Не проще накинуть на василиска сеть и выволочь в коридор?
– Попробуй, – ухмыльнулся вихрастик.
***
В отличие от изголодавшихся близнецов, Рауль качество готовки оценил в полной мере. Кормили здесь отвратительно! Жаркое оказалось горячим, холодец – холодным. А когда Рауль вместе с жалобной книгой попросил манной кашки, на него посмотрели, как на полупомешанного. Бездари и варвары! Ещё и хамы!
Рауль со вздохом отложил в сторону вилку и заинтересованным взглядом обвёл трапезную. Всё-таки в отсутствии рядом мамы имелись и свои плюсы. Теперь он может выбирать себе девочек самостоятельно, а не по маминому вкусу19.
Как назло, почти все присутствующие относились к мужскому полу. И только за одним из столиков восседала светловолосая эльфийка. И мало того, болтая ногами и нарочито внимательно изучая стоящее перед ней мороженое, девица вдруг одарила изучающим взглядом Рауля. О, господин барон знал такой взгляд!
Самодовольно усмехнувшись, молодой аристократ поднялся и направился к светловолосой чаровнице.
***
Действительность превзошла все ожидания Абраши.
– Как на ЭТО можно залезть? – с удивлением проговорил он, с ног до головы озирая упитанную тушку размером со слона. – И за ушком почесать?
– Нет, чтобы спросить, почему у нашей уборщицы помещение для хранения тряпок больше, чем кабинет ректора, – хмыкнул вихрастик и елейным голоском поинтересовался: – Сеточку дать? Чтобы, значит, накинуть и отволочь?
Абраша только развёл руками. Кто ж знал-то?
Для облегчения транспортировки подлую тварь следовало запечатать в Мыльнопузырную Звезду Амфибрахия, для чего боевые маги, становясь по пяти разным углам, читали соответствующее заклинание. На сей раз Абраша в грязь лицом не ударил: чары Амфибрахия он знал, так что всё прошло без сучка, без задоринки.
Куда сложнее оказалось перетащить по воздуху огромный мыльный пузырь. Заклятье Амфибрахия хотя и уменьшало вес перетаскиваемого объекта, но всего лишь вполовину.
«Да уж, Фире и впрямь здесь делать нечего…» – пыхтя и толкая, размышлял Абраша. А ещё, он был страшно горд собой. Первый пойманный монстр! Будет, чем козырять в Приграничье!
На счастье студентов, василиск, размякший от родных запахов, не сопротивлялся.
***
Погружённая в мысли о борьбе с Ищейками, Фира не обратила внимания, что блондинчик поднялся с места и направился к ней. И лишь когда на столик легла чья-то тень, девушка подняла голову.
– Барон Рауль, – выпятив грудь, представился красавчик и коротко велел: – Пошли!
Фира не на шутку удивилась:
– Куда?
– В мои покои! – самодовольно заявил Рауль. – Мне, как представителю славного рода де Шантильи и Мелузинд, выделили целых три комнаты в этом вшивом замке.
– Зачем? – продолжала недоумевать Фира. Господин барон возвёл глаза к потолку. Ох уж эти простолюдинки! Ума ни на грош! Всё-то им разъяснять надо!
