Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках

– Что это значит? – спрашивает она потрясенно.

– Это значит, что ты добровольно признаешь мою власть над собой. Во всем.

– Почему я должна это делать?

– Чтобы доставить мне удовольствие, – шепчу я. – Иными словами, я хочу, чтобы ты хотела доставить мне удовольствие.

– Каким образом? – тихо спрашивает она.

– У меня есть правила, и ты должна их выполнять – для твоей пользы и для моего удовольствия. Если я буду тобой доволен, ты получишь награду. А если нет – накажу тебя, и ты запомнишь.

Жду не дождусь, когда мы перейдем к твоей дрессировке. Я научу тебя всему. Если ты станешь частью моего мира, тебе придется измениться, причем сильно. Я удивленно понимаю, что от этой мысли мне становится больно. Неужели я не хочу, чтобы она изменилась? Но это необходимо.

Ана смотрит во все глаза на розги возле скамьи.

– А это что? – Она обводит рукой вокруг себя.

– Стимулирующие средства. Награда и наказание.

– Значит, тебе приятно навязывать мне свою волю?

В самую точку, мисс Стил. Это чувство заменяет мне счастье.

– Ты должна доверять мне и подчиняться добровольно. – Мне необходимо твое разрешение, детка. – Чем ты послушнее, тем больше удовольствия я получаю – все очень просто.

– Хорошо, а что с этого буду иметь я?

– Меня. – Я пожимаю плечами. Всего лишь меня. Точнее, всего меня. И удовольствие ты получишь еще то…

Ее глаза раскрываются шире, однако она молчит. Это невыносимо!

– По твоей реакции ничего не поймешь, Анастейша. Давай пойдем вниз, чтобы я собрался с мыслями. Здесь я не могу смотреть на тебя спокойно.

Протягиваю ей руку, и впервые она колеблется, нерешительно переводит взгляд с руки на лицо. Черт! Я ее напугал.

– Я не причиню тебе вреда, Анастейша. – Она робко вкладывает свою руку в мою. Я в восторге. Она не сбежала! Значит, можно показать ей комнату для сабы. – Давай я покажу тебе кое-что еще. – Веду ее по коридору. – Твоя комната. Ты можешь украсить ее по своему вкусу.

– Моя комната? Ты хочешь, чтобы я сюда переселилась? – в недоумении восклицает Ана.

Похоже, я зря поспешил.

– Не на все время, – успокаиваю я. – Скажем, с вечера пятницы до воскресенья. Если ты захочешь, конечно.

– Я буду спать здесь?

– Да.

– Одна?

– Да. Я же говорил тебе, что всегда сплю один. Ну, если не считать того случая, когда ты напилась до бесчувствия.

– А ты где спишь?

– Моя комната внизу. Пойдем, ты, наверное, проголодалась.

– Что-то у меня аппетит пропал, – объявляет она все с тем же упрямым видом.

– Ты должна поесть, Анастейша.

Если она согласится стать моей, то в первую очередь я займусь ее режимом питания… и нервничать отучу.

Не забегай вперед, Грей.

– Я понимаю, что подталкиваю тебя на темный путь, Анастейша. Хорошенько подумай. – Она спускается за мной по лестнице и входит в гостиную. – Может, ты хочешь что-то спросить? Ты подписала договор о неразглашении, поэтому спрашивай все, что угодно, я отвечу.

Если мы договоримся, ей придется быть более общительной. В кухне открываю холодильник, достаю тарелку с сырами и виноград. Гейл не знала, что у меня будет гостья, поэтому еды мало… Не заказать ли ужин на дом? Или, наоборот, сводить ее куда-нибудь поужинать?

Как на свидание. Еще одно свидание. Не хочу вселять в нее подобных надежд. Я не хожу на свидания. Разве только с ней… Эта мысль действует мне на нервы. В хлебнице лежит свежий французский багет. Хлеба с сыром вполне хватит. Вдобавок она заявила, что не голодна.

– Сядь. – Указываю на барный табурет, и она садится, глядя мне в глаза.

– Ты говорил о каких-то бумагах?

– Да.

– Что за бумаги?

– Кроме договора о неразглашении, существует контракт, в котором описано, что мы будем делать, а что нет. Я должен знать твои пределы допустимого, а ты – мои. Все по взаимному согласию.

– А если я не соглашусь?

Черт!

– Ну, что поделать, – обманчиво спокойно говорю я.

– Но у нас не будет отношений?

– Нет.

– Почему?

– Потому что это единственные отношения, которые меня интересуют.

– Почему?

– Так я устроен.

– А почему ты стал таким?