24 секунды до последнего выстрела

– Ладно. Понятно, что где один, там и второй.

Себ подавил улыбку и пообещал:

– Если всё будет серьёзно, я обязательно вас познакомлю.

– Она должна быть хорошей.

– Сама убедишься, – ответил Себ. На самом деле, он не сомневался, что однажды они с Джоан познакомятся, но всё-таки перевёл тему на домашние задания.

Джоан он ответил: «Если не появится работа, буду рад тебя увидеть. Где?». В ответ она скинула название того паба, где они познакомились, и к двум Себ уже был на месте.

В «Зелёном человеке» было достаточно людно, но не по-вечернему, когда все расслабленные и выпивают, а по-деловому: из окрестных офисов народ подтянулся на ланч. Едва Себ нашёл небольшой столик, как в паб вошла Джоан. Профессиональным цепким взглядом она окинула помещение, отыскала Себа, пробралась по лабиринту между столами, села напротив и сразу отказалась от предложения выпить или перекусить.

Себ подумал, что в полицейской форме она выглядит иначе. Более далёкой как будто.

– Мне надо было тебя увидеть и поговорить лично, а вся неделя безумная, – сказала Джоан, положив ладони на стол. Кажется, ещё чуть-чуть – и вцепится пальцами в крышку. – Побоялась, что потом не успею. Ты, если хочешь, ешь.

По мимике, скупым жестам и тону голоса Себ читал напряжение. Что-то произошло.

– Джоан, в чём дело?

Мелькнула мысль, что Джим Фоули как-то решил напугать её. С него бы сталось. Хотя, конечно, в этом не было бы никакого смысла.

Джоан закусила губу, уставилась на свои руки и призналась:

– Я готовила речь, но она вылетела у меня к чертям собачьим.

Себ чуть прищурился, изучая её лицо. Она отводила взгляд, заинтересованно разглядывая старую потёртую столешницу со следами от стаканов и кружек.

– Давай без речи, – попросил Себ, протянул руку и погладил её по запястью. – Просто как есть.

Задержав дыхание, она подняла на него глаза и сказала короткими, рублеными фразами:

– Мне предложили повышение. Старший детектив-инспектор. Глава отдела.

Поздравления Себ приберёг. Джоан – не безумная истеричка, и раз она вызвала его посреди дня, да ещё и в таком волнении, то у неё есть на это причина. Причём явно более существенная, чем новость о повышении. Что-то с Грегом? Если его отстранили или убили, а Джоан получила его место – да, это объясняло бы и спешку, и волнение. Но нет, тогда она говорила бы первым делом о трагедии, а не о повышении. Он не мог разобрать, в чём проблема, поэтому просто ждал.

Джоан добавила:

– В Плимуте.

Себ убрал руку от её запястья и кивнул, а Джоан забормотала торопливо, в манере, которая ей совершенно не шла:

– Если бы где-то ещё – я бы отказалась, я люблю Лондон, но Плимут… мой родной город. Там мои родители, старые друзья… – она рвала фразы. – Себ, я не хочу отказываться, потому что потом буду жалеть. И я…

Он заметил у неё под глазами мешки. Она ночь не спала, обдумывая это всё, правда, готовила речь.

Так мягко, как сумел, Себ сказал:

– Я понимаю.

– Не хочу играть в попытку отношений на расстоянии, – тихо добавила она. – Это всё, сам знаешь, ни к чему не приводит.

– Да, – кивнул он. – Ты права. И я понимаю, почему ты согласилась. Всё правильно.

Нужно было сказать ещё что-то, и он заставил себя подобрать слова.

– Ты чудесная женщина, Джоан, – выговорил он, – думаю, ещё немного – и я не смог бы тебя вот так отпустить.

Это было чистой правдой.

– Ещё немного – и я не смогла бы уехать, – улыбнулась она явно через силу.

А больше и не о чем было говорить. Не давить же эту чушь про «останемся друзьями», верно? Друзьями-то они уж точно не успели стать.

«Ладно, – подумал Себ заторможено, – к лучшему». Учитывая его работу, ему лучше не встречаться с бобби. А ей уж тем более будет лучше без парня-киллера.

После неловкого прощания они разошлись.

В голове у Себа было пусто, ничего осмысленного. Нет, правда… Дерьмо. Конкретно сейчас Себ не отказался бы от звонка Джима.

Поехать куда-то, за кем-то следить, заняться делом – да, его бы это точно взбодрило.

Нет, конечно, он не думал всерьёз об отношениях с ней. Чудо, что за пару встреч и несколько звонков она не узнала о нём чего-то лишнего. Начни они жить вместе – правда о работе Себа точно всплыла бы. И в сравнении с такой перспективой её переезд – отличный выход. Потому что, несмотря на все разумные доводы, Себ очень сомневался, что расстался бы с ней сам. Он ловил кайф от каждого звонка, от интонаций её голоса, от их секса и от самого присутствия Джоан в его жизни. Но раз она уедет в Плимут, то всё забудется, хотелось бы верить, что достаточно быстро. Просто сейчас на душе у Себа было дерьмово.

Александр Кларк: 3

Натурные съёмки в Ирландии были в самом разгаре. После долгих пререканий с Мэттом и продюсерской командой Александр всё же затащил группу в настоящую глушь. Конечно, все они могли бы спокойно жить в отеле и выезжать на съёмки с утра, но Александр хотел, чтобы главные герои прочувствовали на собственной шкуре пустынное одиночество, ночной холод, изоляцию от мира. Накануне ему не спалось: они долго бродили по окрестностям с Лией Харпер, которая играла главную роль. В свете удивительно большой яркой луны осматривали долину, зелёно-синие с мягкими тенями холмы, кромку низкого редкого леса вдалеке. Сначала они обсуждали, что чувствует девушка, оказавшаяся так далеко от всего, что она любит, в руках безумца, а потом говорили о маленьком народце. Лия согласилась, что, живи она в подобном месте, тоже верила бы в существ, которые однажды могут явиться из-под холмов. Она была одной из немногих, кто понимал, ради чего они все который день живут в вагончиках и терпят бытовые неудобства, за что Александр её очень ценил.

Новый съёмочный день оказался не из удачных. Они одолели сцену покупки дома с семнадцатого дубля, у Александра к этому моменту закончился чай в большой кружке, а вместе с чаем – запас терпения. После очередного «стоп, снято» он объявил перекур, сунул кружку в чьи-то свободные руки и подозвал оператора, осветителя и Кристин к домику. Он думал сегодня ещё снять визит любопытного журналиста и похороны, но теперь сомневался, что удастся – люди были совершенно не в форме. Поэтому похоронами он решил пожертвовать, сосредоточившись полностью на ночной сцене.

На самом деле, времени у них оставалось не так уж и много, синоптики предсказывали с начала следующей недели дожди, а оставалось ещё достаточно натурных сцен. И хотя, разумеется, при желании уголок дома и запущенный сад за высоким сплошным забором можно будет воссоздать в студии, Александру не хотелось бы этого делать. Он ценил жизнь в кадре. Этот дом – восемнадцатого века, с настоящим винным погребом, с каменными стенами, заросшими мхом, – значил куда больше своего пластикового двойника.

Подул ледяной ветер, Александр, закончив с распоряжениями по свету, натянул капюшон, отгораживаясь от мира.

Съёмки всегда вызывали в нём чувство, схожее с эйфорией. Видеть, как сценарий и раскадровки оживают прямо здесь, под камерами, в паре метров от него – это было, пожалуй, лучшее чувство в мире.

Прикрыв глаза, он представил себе ночную сцену. Он придавал ей огромное значение, которое, впрочем, и закладывалось в неё изначально автором первоисточника. Александр видел всё действие. Оно разворачивалось под опущенными веками, играло на кончиках пальцев и вызывало тягучее предвкушение. Ещё несколько часов – и сцена оживёт.

Мысленная камера наездом вышла на крупный план, в кадре остались дрожащие губы, накрашенные вульгарной красной помадой, зелёное пятнышко краски на бледной щеке…

Вдруг в реальность Александра вырвал страшный, душераздирающий визг. Резко распахнув глаза, Александр заозирался. Съёмочная площадка никогда не была тихим местом, но все звуки на ней оставались знакомыми. Этот визг был чужим. Он повторился, прозвучал тише, человечнее, но показался даже более страшным. Теперь Александр смог сориентироваться и понять, что кричат со стороны жилых вагончиков. Быстром шагом он двинулся туда – и не он один. Люди, бросая дела, пытались выяснить, что произошло и кто кричал. Раздавались невнятные вопросы. Несколько раз его самого спрашивали: «Всё в порядке, мистер Кларк?» – но ответить ему было нечего.

– Александр! Стойте!

Ему перегородила дорогу Кристин.

– Стойте, там… Все возвращайтесь к своим делам, сейчас же! – тут же закричала она.