погулять,
На чужбине доли, счастья
поискать».
(Помутился вдруг девицы светлый
взгляд;
Побледнела, словно тонкий белый
плат.)
– «Уж зачем бы меня, девицу,
пытать,
Коли едешь, коли вздумал покидать?
Видит бог, как я любила молодца!
Может, больше – грех и молвить, —
чем отца!
Все на свете за него бы отдала!
Да ему, уж видно, стала не мила!»
– «Ты мила мне пуще прежнего
теперь;
Не словам – хотя божбе моей
поверь.
Для тебя же я сбираюсь в дальний
путь,
Чтоб трудами выйти в люди
как-нибудь;
Чтоб, вернувшись, быть на родине
в чести;
Чтоб смелее от венца тебя вести.
Понизовые привольные края:
Не последний за другими буду я».
– «Волга-матушка бурлива,
говорят;
Под Самарою разбойники шалят;
А в Саратове девицы хороши:
Не забудь там красной
девицы-души!»
– «Не боюсь я Волги-матушки
валов,
Стеньки Разина снаряженных
стругов!
Не прельстит меня ничья теперь
краса,
Ни такие ж с поволокою глаза;
Страшно только мне вернуться
невпопад:
Тот ли будет на тебе тогда наряд?
Встретишь молодца ты в ленте
золотой
Или ведешь на крылечко
под фатой?»
– «Коли шутишь – не до шуток
мне – до слез;
Коли вправду – кто ж так девицу
обнес?
С кем иным, как не с тобою,
молодцом,
Поменяюсь обручальным я
кольцом?
Для кого блюла девичью красоту,
Для того и русу косу расплету;
Гробовой скорей покроюсь
пеленой,
Чем, без милого, узорчатой фатой».
«Напилася я пьяна…»
Напилася я пьяна,
Не дойду я до дому.
Довела меня тропка дальняя
До вишневого сада.
Там кукушка кукует,
Мое сердце волнует.
Ты скажи-ка мне, расскажи-ка мне,
Где мой милый ночует.
Если он при дороге,
Помоги ему, Боже.
Если с любушкой на постелюшке,
Накажи его, Боже.
Чем же я не такая?
Чем чужая другая?
Я – хорошая, я – пригожая,
Только доля такая.
Если б раньше я знала,
Что так замужем плохо,
Расплела бы я русу косыньку