Сэру Филиппу, с любовью

Филипп давно уже перестал сходить с ума от одного вида красивых девушек – долгие годы несчастливого супружества способны отбить интерес к женщинам у кого угодно, да и сам он уже не юноша… Но сейчас Филипп чувствовал, что тонет в этих огромных серых глазах.

Несмотря ни на что. Даже на то, что слово «тонуть» должно бы по идее вызвать у него тяжелые воспоминания.

Глава 2

…и тогда – что, впрочем, вряд ли покажется тебе удивительным – меня словно прорвало. Я болтала без умолку, к тому же, насколько мне помнится, с огромной скоростью. Я знаю, что когда я волнуюсь, то начинаю болтать без умолку – и не могу ничего с собой поделать. Остается лишь надеяться, что в жизни мне не часто придется попадать в ситуации, где я буду так волноваться – иначе я рискую в один далеко не прекрасный день наговорить что-нибудь такое, чего потом уже не исправишь.

    Из письма Элоизы Бриджертон своему брату Колину, в котором она рассказывает о своем первом выходе в свет.

И тут гостья заговорила:

– Сэр Филипп? – И не успел он даже кивнуть, продолжала с невероятной скоростью: – Простите, что я явилась, не предупредив, но так получилось, к тому же если бы я послала письмо, оно наверняка бы пришло уже после моего приезда – сами знаете, как плохо у нас работает почта! – согласитесь, что тогда письмо уже было бы ни к чему…

Филипп заморгал, словно сыч, не в силах уследить за речью своей гостьи – та тараторила так быстро, что даже, казалось, не делала промежутков между словами.

– … долгий путь, к тому же всю ночь не спала, так что, надеюсь, вы меня простите, если я…

Филипп почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Может быть, ему стоит присесть? Но не будет ли это невежливым?

– … с собой я взяла немного, но выбора у меня не было, и…

Речь гостьи продолжалась уже, должно быть, минут пять, а все еще не было видно конца даже первому ее предложению! Кончиться это могло только одним из двух – либо Филипп оглохнет, либо сама девица, захлебнувшись собственной речью, упадет в обморок.

– Послушайте, мисс… – робко начал он.

Но если мисс и слышала его, то не обратила на это ни малейшего внимания, продолжая тараторить что-то об извозчике, который, если только Филипп ее правильно понял, довез ее до самого его дома.

– Мисс! – повторил он уже громче.

– … и поэтому я… – Огромные серые глаза вдруг удивленно заморгали, словно их обладательница лишь сейчас заметила Филиппа. – Да, сэр?

Филипп уже успел забыть, о чем он собирался ее спросить.

– Э-э-э… кто вы, мисс? – с трудом выдавил он из себя.

С минуту красотка удивленно смотрела на него.

– Элоиза Бриджертон, – проговорила наконец она. – Кто же еще?

Элоиза отлично понимала, что говорит слишком много и слишком быстро, но не могла ничего с собой поделать – когда она волновалась (а сейчас она не могла не признать, что волнуется), ей нужно было выговориться, чтобы выплеснуть свои эмоции. К тому же сэр Филипп – если огромный, напоминающий медведя мужчина, стоящий сейчас перед ней, и был сэр Филипп – оказался совсем не таким, каким Элоиза его себе представляла.

– Вы Элоиза Бриджертон? – переспросил мужчина.

Элоиза посмотрела прямо в его изумленно округлившиеся темные глаза.

– Именно так, – подтвердила она довольно сердито. – Кто же еще?

– Простите, – пробормотал мужчина, – я вас не ждал.

– Если мне не изменяет память, вы сами меня приглашали!

– Если мне не изменяет память, на мое приглашение вы ничем не ответили.

Элоиза помолчала – нельзя было не признать, что сэр Филипп в чем-то прав.

– Прошу извинить – у меня не было времени, сэр. – Заметив его взгляд, словно говоривший «Это не оправдание!», Элоиза поспешила добавить: – Я, кажется, уже упомянула об этом…

Филипп продолжал так смотреть на нее, что Элоизе стало немного не по себе.

– Я не понял ни слова из того, что вы говорили, мисс, – заявил он.

Элоиза почувствовала, как округляется от удивления ее рот.

– Вы хотя бы слушали меня, сэр? – спросила она, дивясь собственной наглости.

– Пытался, – тем же тоном произнес он.

Элоиза закусила губу и сосчитала в уме до пяти.

– Прошу извинить меня, сэр, – потупившись, проговорила она. – Являться без приглашения действительно невежливо.

С минуту Филипп тоже молчал.

– Я принимаю ваши извинения, мисс, – объявил он наконец.

Элоиза откашлялась.

– И разумеется, – продолжил он, – я рад вас видеть.

От взгляда Элоизы, однако, не укрылось, что сэр Филипп лихорадочно оглядывается вокруг, словно собирается воскликнуть: «Кто-нибудь, ради всего святого, спасите меня от этой девицы!» Показать ему, что она это заметила, было бы, разумеется, бестактно. Но сказать в ответ что-то надо. Только вот что? Элоиза, которая, как ей самой казалось, никогда не лезла за словом в карман, застыла в нерешительности, устремив взгляд почему-то на правую щеку сэра Филиппа.

Почувствовал ли он ее смятение или сказал это, желая избавиться от собственной нерешительности, только фраза сэра Филиппа прозвучала так:

– Это весь ваш багаж, мисс?

Порадовавшись в душе, что нашлась хоть какая-то тема для беседы (когда не знаешь, что сказать, лучше всего вести разговор о каких-нибудь незначительных вещах), Элоиза начала:

– Да, сэр. Видите ли, дело в том, что я…

Она вдруг осеклась. Стоит ли говорить сэру Филиппу, что она сбежала из дома посреди ночи, ничего никому не сказав? После такого заявления у него наверняка сложится не лучшее мнение о ней – и о ее семье. Элоиза сама не знала, почему, но почему-то ей казалось, что сэр Филипп будет не в восторге, когда узнает, что она убежала из дому, никого не спросясь. Скорее всего он сразу же отправит ее обратно в Лондон. А Элоиза, несмотря на то что Филипп оказался совсем не тем романтичным мужчиной, какого рисовало ей ее воображение, вовсе не собиралась сдаваться. Не говоря уже о том, что если даже побег ее следует считать глупым поступком, возвращение будет выглядеть еще глупее.

– Да, это весь мой багаж, – кивнула она.

– Хорошо. Я… э-э-э… – Сэр Филипп снова начал лихорадочно оглядываться вокруг. На лице его читалось отчаяние, что Элоизе совсем не нравилось. – Ганнинг! – выпалил наконец он.

– Я здесь, сэр! – Дворецкий появился так быстро, что у Элоизы возникло подозрение, что он их подслушивал.

– Ганнинг… э-э-э… будьте любезны, приготовьте комнату для мисс Бриджертон!