Ночь наслаждений

Она велела себе уйти. Правда велела. Каждый уголок ее мозга вопил, требуя прийти в себя и выбраться отсюда, прежде чем кто-то на них наткнется, но она могла думать только об одном: он защищал сестру!

Как можно оставить в беде такого мужчину?

– Позвольте помочь вам, – предложила она вопреки всякому здравому смыслу.

Дэниел слабо улыбнулся.

– Если не возражаете.

Она присела на корточки, чтобы получше рассмотреть его увечья. Ей часто приходилось лечить царапины и порезы, но ни с чем подобным она раньше не сталкивалась.

– Где болит? – спросила она и откашлялась. – Кроме очевидных мест.

– Очевидных?

– Ну… – Она осторожно притронулась к его глазу. – Глаз совсем заплыл. И тут…

Энн показала на левую сторону его челюсти, прежде чем коснуться плеча, видневшегося через прореху в порванной окровавленной рубашке.

– И тут.

– Маркус выглядит хуже, – повторил лорд Уинстед.

– Да, – ответила Энн, сдержав улыбку. – Вы упоминали.

– Это важная деталь.

Он криво ухмыльнулся, поморщился и поднес ладонь к щеке.

– Зубы? – встревожилась она.

– Похоже, все на месте, – промямлил он. Открыл рот, словно для того, чтобы проверить, как работают челюсти, и с очередным стоном закрыл.

– По крайней мере, я так думаю.

– Может, позвать помощь?

Он поднял брови:

– Хотите, чтобы этот кто-то узнал, что вы были здесь наедине со мной?

– О! Конечно нет! Я не подумала!

Уинстед снова улыбнулся этой сухой полуулыбкой, от которой у Энн все переворачивалось внутри.

– Да, я произвожу на женщин подобный эффект.

На ум пришел сразу десяток остроумных ответов, но Энн стиснула зубы.

– Я могла бы помочь вам подняться, – предложила она.

Он склонил голову набок:

– Или вы могли бы посидеть и поговорить со мной.

Она молча уставилась на него.

И снова эта полуулыбка…

– Всего лишь как вариант, – заверил он.

«Не слишком умный», – немедленно подумала Энн. Ради всего святого, они только что целовались! Ей вообще не следует находиться рядом с графом, особенно рядом с Уинстедом, на полу, где будет так легко повернуться к нему и…

– Наверное, нужно принести воды, – выпалила она так быстро, что едва не закашлялась. – У вас есть носовой платок? Вы, конечно, захотите немного привести себя в порядок. У вас есть платок?

Он сунул руку в карман и вытащил смятый квадратик ткани.

– Лучшее итальянское полотно, – устало пояснил он и нахмурился: – По крайней мере, было когда-то.

– Уверена, это идеально подойдет, – заметила Энн, взяв квадратик и сложив его по своему вкусу. Потянулась и промокнула его щеку. – Очень больно?

Он покачал головой.

– Жаль, что воды нет. Кровь уже подсохла.

Она нахмурилась:

– У вас нет бренди? Может, в фляжке?

Джентльмены часто носят с собой фляжки. Ее отец носил. Он редко покидал дом без нее.

Но лорд Уинстед ответил:

– Я не пью спиртного.

Что-то в его тоне напугало ее. Энн подняла глаза, встретилась с ним взглядом, и у нее снова перехватило дыхание. Она и не подозревала, как близко наклонилась к нему.

Ее губы раскрылись. Она хотела…

Слишком многого. Она всегда хотела слишком многого.

Она отстранилась, расстроенная тем, как легко качнулась к нему. Он был мужчиной, улыбавшимся весело и часто. Стоило провести несколько минут в его компании, чтобы это понять. Именно поэтому резкие нотки в его голосе озадачили ее.

– Но вы, возможно, сумеете что-то найти в конце коридора, – сказал он неожиданно, и странные, захватывающие в плен чары были сняты. – Третья дверь направо. Когда-то это был кабинет моего отца.

– В глубине дома?

Казалось бы, совершенно неподходящее место.