Мужчина мечты

Тейлор поняла, что продолжать что-то ему доказывать бессмысленно, и, через опущенное окошко кареты тронув Лукаса за плечо, попросила:

– Пожалуйста, садитесь в карету, и давайте поскорее уедем отсюда.

– Позвольте, разве сейчас не моя очередь? – возразил Лукас. – Уверен, что смогу убедить его.

Меррит смерил Лукаса недовольным взглядом, но тот улыбнулся в ответ.

– Я бы предпочла, чтобы вы не вмешивались, сэр, – предостерегла Тейлор, выглянув в окошко.

– Ну уж нет: раз вы моя жена, я просто обязан вмешаться.

Уильям взревел как раненый зверь, а Тейлор показалось, что завизжал как поросенок, которого режут. От этого противного звука заложило уши.

– Ты что, действительно вышла за него? С ума сошла? Ты что, не понимаешь, что натворила?

Тейлор опять открыла дверцу, выглянула наружу, намереваясь что-то добавить, но по выражению лица своего спутника поняла, что лучше промолчать. Глаза его сделались такими… холодными, что девушка вздрогнула. А на лестнице тем временем уже собирался народ: посмотреть, как Уильям Меррит выставляет себя на посмешище, бежали вниз по ступенькам и Хемптон с Моррисом. Тейлор попыталась улыбнуться и прошептала:

– Не могли бы мы поскорее уехать?

– Конечно, – с готовностью отозвался Лукас и хотел было забраться в карету, но его остановил злорадный выкрик Уильяма:

– Ну и скатертью дорожка! Подбирай объедки! Сливки-то я снял. Она теперь только и годится для таких дикарей, как ты!

Тейлор чуть не рухнула в обморок: да как он смеет! Это наглая ложь. Испуганно посмотрев на своего спутника, девушка вздрогнула и призвала на помощь Господа. Ей никогда в жизни не приходилось видеть такой ярости. Прямо у нее на глазах он превращался в варвара.

– Вот теперь точно моя очередь.

По-настоящему испугавшись, Тейлор отчаянно замотала головой, но Лукас проигнорировал.

Уильям понял, что перегнул палку, когда увидел его лицо, инстинктивно отступил на шаг, посмотрел влево, потом – вправо, в поисках путей к отступлению, но их не было. Хемптон, белый как мел, и багрово-красный Моррис перекрыли ему путь с обеих сторон. Оба слышали, что он говорил о Тейлор, и их буквально распирало от возмущения.

Лукас тем временем навис над сводным братцем, схватил за шиворот одной рукой и, слегка приподняв над землей, влепил кулаком по физиономии. Потом, продолжая держать на весу, чтобы кровь из носа не испачкала брюки, медленно проговорил:

– Если еще раз где-нибудь повторишь эту грязную ложь, я вернусь и убью тебя.

Лукас отшвырнул Меррита на обочину, словно это был шмат грязи, и с жуткой улыбкой произнес:

– Если эта мразь скажет хоть что-нибудь неуважительное о моей жене, прошу вас, друзья, не сочтите за труд сообщить мне.

– Всенепременно! – с жаром пообещал Моррис, а Хемптон с готовностью кивнул.

Лукас сел наконец в карету, закрыл дверцу и откинулся на сиденье напротив Тейлор, удовлетворенно улыбаясь.

Карета тронулась. Тейлор постаралась забраться как можно глубже в угол, чтобы быть подальше от Лукаса, но это оказалось практически невыполнимой задачей при тесноте экипажа и внушительных габаритах ее спутника. Первое, что было просто необходимо, это побороть панику. Два глубоких вдоха, чтобы успокоиться, не слишком помогли, но ей хотелось всячески скрыть от него свою нервозность: ведь есть же у нее гордость, в конце концов!

– Джентльменам негоже улаживать споры кулаками, – после длинной паузы проговорила наставительно Тейлор и принялась ждать его извинений, а когда поняла, что их не будет, заявила: – Это ничего, что вы сломали Уильяму нос? Вам нечего сказать по этому поводу, сэр?

– Боже мой, неужели? Это было великолепно!

– Что, простите?

Тейлор в волнении стиснула руки с такой силой, что чуть не разорвала перчатки. Он какое-то время смотрел на нее, а потом невозмутимо повторил:

– Это было великолепно! Разбить морду лживой гадине – что может быть лучше? Тем более что мне этого так давно хотелось!

– Да, но как только этот… этот необузданный порыв прошел, вы могли бы подумать над последствиями такого поведения, недостойного настоящего джентльмена…

Ей хотелось убедить его согласиться, что он хоть немного сожалеет о своем поступке, но все напрасно: ни о чем он не сожалел – скорее напротив:

– Мечты все же иногда сбываются, – протянул Лукас лениво и решил сменить тему:

– Вы так и не вспомнили мое имя?

Тейлор вздохнула.

Похоже, ситуация его очень забавляет. И хоть лица его не было видно в темноте, она не сомневалась, что он улыбается.

Может, и ей в один прекрасный день удастся посмотреть на происходящее с юмором. Сейчас, однако, это у нее никак не получалось, и более того: происшедшее привело ее в ужас. К тому же память подвела. Это же просто смех: забыть имя собственного мужа.

– Это правда: я не могла вспомнить ваше имя, – но лишь потому, что волновалась.

– А что заставило вас сказать…

Тейлор не дала ему договорить:

– Вы мой муж, нравится вам это или нет.

– Законный опекун, – поправил ее Лукас – такая формулировка устраивала его гораздо больше.

Она пожала плечами:

– Но для того, чтобы стать моим опекуном, вы женились на мне. Это входило в соглашение, если помните.

Он вздохнул, и ей показалось, что он раздражен. Вывод сделать было нетрудно: обстоятельства, в которых он оказался, не доставляют ему удовольствия. Тейлор старалась не обижаться, поскольку знала, что он не горел желанием жениться – так говорила бабушка. Кроме того, она изо всех сил старалась справиться со страхом перед этим великаном. С чего она взяла, что он джентльмен? Боже, а еще учила его, как постоять за себя! Она опять почувствовала, как краска бросилась в лицо, и обрадовалась, что в карете темно.

«Не поддавайся страху, – сказала она себе. – Леди должна уметь справляться со своими чувствами».

Тейлор откашлялась и призналась:

– Когда вы заговорили с Уильямом Мерритом, выражение ваших глаз меня насторожило. Вы заставили меня… беспокоиться!

Девушка решилась признаться, что испугалась.

– Он пытался испортить мою репутацию, но мне показалось, что это не единственная причина вашей неприязни. Это верно?

– Да, я ненавижу этого сукина сына.

Резко, зато честно. Тейлор поймала себя на том, что улыбается непонятно чему, и решила, что от всех треволнений поглупела.