Однажды в феврале

Но на женский пронзительный крик в мозгу вовремя что-то щёлкает, и я останавливаю руку в паре дюймах от ее лица.

Напряженная атмосфера в гостиной страшнее испанской корриды, градусы моей агрессии растут со скоростью света.

На лице ее столько слез и хоть бы одна была искренней. Тушь черными ручьями безостановочно течет с глаз, от этого жалкого зрелища Андж вдвойне напоминает мне дешевую шлюху.

– Я сейчас с превеликим удовольствием окунулся бы в прошлый век, где неверных женщин продавали, как рабынь на рынке любому желающему, но для тебя я бы сам лично изобрёл самую жестокую, извращённую казнь! — прижав к дивану, шиплю с презрением ей в лицо, четко проговаривая каждое слово.

Из последних сил сдерживаюсь не совершить убийство первой степени.

Смотрю на Андж и понимаю, что если я с нее сейчас не слезу, то совершу непоправимые дела. Никак не могу избавиться от липкого желания прикончить ее.

Отпускаю ничтожное создание и, она, наиграно, будто я, не сдержав боевой пыл, избил ее, пошатываясь, приподнимается с дивана и дрожащими руками прячет лицо в ладони, чем выбешивает меня ещё больше.

– Дин, прошу, я не виновата, я не знаю, что ещё тебе сказать! – сквозь истеричный плач говорит она мне.

– Конечно, не виновата! Это же я силой раздвигал твои ноги, все эти полгода, перед каким-то левым чёртом!! – хватаю ее за плечи, оторвав от дивана, и, грубо притянув к себе, сканирую омерзительным взглядом, продолжая:

– Да?! – разгневанно кричу я на весь дом и, оттолкнув Андж от себя одной рукой, переворачиваю стеклянный стол.

Его тонкая поверхность вдребезги разбивается на мелкие осколки. Следом в стену летит огромная ваза, которую я так ненавижу. Метнувшись к Андж, вжимаю ее в спинку дивана и, заключив в ловушку, чувствую, как меня не на шутку несёт.

– В чем заключается твоя любовь ко мне, если ты конченая шлюха?! А? Скажи, о какой любви ты мне постоянно тогда говорила?! – обхватываю ее лицо, заставляя посмотреть мне глаза, но она от страха их только больше зажмуривает.

Андж как язык проглотила.

– Какого хрена, Андж, скажи мне?! Чем же я так плох был для тебя?! Чем?! Каждую свободную от службы минуту я старался провести с тобой! Но нет же, я и предположить не мог, на сколько тебе плевать на меня на самом деле!

– Перестань, прошу тебя… – что-то говорит далее, но я из-за зашкаливающейся агрессии пропускаю мимо ушей все её никчемные, жалкие оправдания.

– Потратить в пустую два года отношений, сделав предложение, как оказалось дешевой потаскушке, гениально! Я конченный идиот. И моя вина в том, что я просто слепой придурок, который изначально не сорвал с тебя маску, за которой скрывается вся твоя гнилая сущность!! Иди сюда, дорогая! – хватаю ее за руку и тащу за собой в спальню. Она отпирается, пытается освободить свою кисть, но делает это напрасно.

С ноги выламываю дверь, и она едва не слетает с петель. Завожу Андж в комнату и распахиваю шкаф. Вытаскиваю ее чемоданы и, собрав одним махом, как торнадо, в охапку все ее брендовое тряпье, швыряю в сторону разноцветных саквояжей.

– Собирай и пакуй свое барахло, пока я не сжёг здесь все дотла вместе с тобой!

Андж, видимо осмелев, пытается меня успокоить, говорит, что я не в себе, мне нужно остыть и перестать устраивать погром. Но на ее слова я только больше вспыхиваю.

– Дин, послушай! Я не сплю за деньги!! Это правда, я же люблю тебя! – ее истерия уже взрывает мне уши.

– Если бы любила, то я думаю, сейчас бы ты была со мной в постели, а не паковала шмотки в чемодан… Все, вали куда хочешь.

– Дин… прости, умоляю… – хрипит она, пытаясь заглушить истерику.

Быстро шагнув к ней, хватаю за плечи, почти оторвав от пола, и, приблизив вплотную свое лицо, яростно шиплю:

– Убирайся… Слышишь? Убирайся из моего дома и моей жизни, или же я тебя просто убью.

Она, открыв рот, пытается что-то сказать, но я перебиваю ее, устав от этого дерьма.

– Андж, даже не пытайся, или я за себя не отвечаю… – нервно выдыхаю, пытаясь успокоиться изо всех сил, что остались во мне, и запускаю пальцы в волосы. – Я сам уйду, но не обольщайся, что ты останешься здесь жить.

– Дин, куда ты, постой, я прошу тебя! Не уходи! – бежит она за мною вслед.

– Поверь, я лучше сниму номер в дешёвом грязном мотеле, чем останусь на одной территории с шлюхой! А завтра, когда вернусь домой, чтобы тебя здесь уже не было. Между нами все кончено! – снимаю с пальца кольцо и швыряю его в сторону.

– Он угрожал мне! – на услышанное я взрываюсь в истеричном смехе и, резко развернувшись, выкрикиваю, придавив Андж к стене:

– И ты предпочла молчать все полгода, тупо трахаясь с ним?! Да хватит нести чушь! Ты постоянно ищешь виноватых вместо того, чтобы признать свои ошибки! Так что расскажи свою долбаную историю своим таким же жалким, как и ты дешевкам, но не мне…

– Дин!!

Андж, всхлипывая, пытается меня остановить, хватает за рубашку, запястья, но я отталкиваю ее. Захлопнув дверь, даже не успеваю понять, как я так быстро оказываюсь на улице.

Мы были персонажами написанные ею между строк. Она говорила о честности, обманывая саму себя. Ничего, кроме мерзкой грязи, на себе не ощущаю.

Снимаю сигнализацию с Доджа и сваливаю в эту бессонную для меня ночь куда глаза глядят…

* * *

Без проблем открывать рано утром глаза в любом состоянии уже стало привычкой. Щурюсь и пытаюсь сообразить, где я вообще нахожусь. Темная невзрачная комната, в которую свет сочится из тонких штор бардовой ткани, даёт понять, что я торчу в придорожном мотеле, который снял после разрыва отношений с Андж.

Повернув голову вправо, вижу недопитую бутылку виски и напрочь забитую пепельницу окурками. Тяжёлый запах алкоголя и табака в маленьком помещении никак не даёт прийти в себя.

Шарю рукой по постели, и нащупываю девайс. Включив его, тут же получаю порядком более десяти уведомлений от Андж, но я игнорирую ее сообщения и поднимаюсь с постели.

Без пяти семь, пора валить из этого захолустного места. Покинув мотель, я сажусь в тачку и выезжаю в сторону дома.

Закурив, отвлекаюсь на звонок и, не глядя схватив телефон, отвечаю.

– Да… – тяну я хрипло.

– Милый! Ты был недоступен… Я волновалась, не спала всю ночь. Где ты? У тебя все хорошо? – как ни в чем не бывало, слышу по ту сторону взрывающее барабанные перепонки верещание Андж.

У нее вообще есть хоть капля совести?

– Лучше не бывает, надеюсь, ты покинула стены моего дома или же я тебя просто вытащу силой.

– Нет причин. Я временно переехала к Одри. Дин, послушай… нам надо встретится и поговорить…

– Нам не о чем с тобой говорить.

– Но я прошу тебя, дай мне объяснится!

– Ты вчера уже достаточно объяснилась, хватит, – вышвыриваю в окно наполовину выкуренную сигарету.

Отключаю звонок, кидаю телефон на пассажирское сидение. На зашкаливающих эмоциях, я превышаю скорость и, двигаясь по заснеженной трассе на Хантс-Поинт, меня заносит.

Десять дней временной отсрочки улетели коту под хвост.