Игра на пределе чувств

– Жила была девушка, которая любила заниматься садоводством. Каждое лето она выходила во двор ранним утром и придумывала, как обустроит сад, какие посадит цветы, как будут выглядеть дорожки и клумбы, где через несколько лет вырастет дерево, но всё это пока только в мечтах.

– Почему? – Личико Оливии застилает печаль.

Я мягко щёлкаю кончик её носа и улыбаюсь.

– Потому что для осуществления её мечты нужно много времени и сил, а ещё девушка должна работать, чтобы купить различные приспособления, поэтому она потихоньку идёт к мечте. Зимой копит деньги, чтобы к лету у неё была возможность всё купить.

– А где у неё машина? – Вмешивается Оливер.

– Пока у неё нет машины, но обязательно появится.

– Почему у неё нет феи-крёстной?

Я тихо смеюсь, потому что сказка превращается в допрос.

– Потому что ей нужно расколдовать фею-крёстную, – объясняю я. – Помнишь, мы смотрели заколдованную Эллу?

Оливия бодро кивает.

– Нужно её дождаться или пойти в сказочную страну и отыскать, но она ни за что на свете не справится без принца.

– А где сейчас принц?

Я, честно говоря, уже весь день размышляю о том, где он и чем занимается.

– Он… решает королевские дела, – мне удаётся сдерживать порывы смеха.

– А когда он появится? – Не унимается Оливия, подложив ладошки под пухлую щёчку. Кажется, она намерена выяснить его местонахождение во что бы то ни стало.

– Всему своё время.

– Он придёт с туфелькой?

– Она не теряла туфельку, но я могу прочитать вам Золушку.

– Нет, хочу твою сказку.

– У принца должна быть машина, – рассуждает Оливер, рассматривая свои руки лёжа на спине. – Вот у меня будет. Папа сказал, купит мне машину, когда выросту.

Я перевожу на него взгляд и склоняю голову к плечу.

– Какую машину ты хочешь?

– Большую.

– Что было дальше? – Подгоняет Оливия. – Пусть они встретятся!

– Однажды девушке понадобилась помощь в саду и… – я жую нижнюю губу, сдерживая новый приступ смеха. – Появился принц, чтобы помочь ей.

Голубые глаза Оливии загораются от предвкушения.

– А что он сделал?

– Снял запутавшиеся провода, – на сей раз сдержаться не получается, я начинаю смеяться.

Да уж, вот же герой, но в глазах Оливии, подобный подвиг равносилен спасённой жизни. Это даже мило, и Уилл тем утром действительно оказал мне большую услугу.

– А потом он показал ей свой замок?

– Ещё как, я… кхм, она даже готовила на его большой-пребольшой кухне.

– И они сразу влюбились друг в друга?

– Разумеется, – преувеличиваю я или же не совсем преувеличиваю, ведь на деле всё обстоит именно так. По крайней мере, с моей стороны.

– Что было дальше?

– Совсем нет машин, – огорчение сочится из голоса Оливера. Он переворачивается на бок и, кажется, не на шутку расстраивается.

– А дальше история ещё не дописана, но там обязательно будут машины. Теперь закрывайте глазки, в следующий раз расскажу продолжение.

В этот самый миг на первом этаже раздаётся спасительный щелчок дверной ручки.

Я переглядываюсь между малышами и подношу указательный палец к губам, на что получаю обоюдный согласный кивок.

– Спокойно ночи, – шепчу я, покидая детскую комнату.

Я прикрываю дверь и спускаюсь вниз, в парадной встретив миссис Кинг.

Она надевает пальто на плечики и убирает в шкаф. Вид у неё уставший, из некогда аккуратно уложенного пучка, выбиваются золотистые локоны. Плечи опущены, а в глазах нет блеска, который наблюдала несколько часов назад. Вполне возможно, она повздорила с супругом на обратном пути и по этой причине вернулась в одиночестве. Мне хватает тактичности не совать нос в чужую семью. Важно лишь то, что для близнецов они стараются быть примером идеальных родителей, решая недопонимая вне дома.

– Уже спят? – Женщина благодарно улыбается, но улыбка вымученная.

– Засыпают.

Она вынимает несколько купюр из сумочки и протягивает мне.

– Спасибо, Джейн, не знаю, что бы делала без тебя.

– Нашли другую няню? – Вернув ей улыбку, я забираю оплату и убираю в карман.

– Оливия и Оливер любят тебя.

– Я тоже люблю их.

Накинув куртку, я застёгиваю молнию и прощаюсь, выбегая за дверь. Обычно меня подвозил мистер Кинг несмотря на то, что живём на разных сторонах улицы, но сегодня не задаю вопросы, которые ещё больше омрачат её настроение.

На улице разыгрывается вьюга. В тусклом свете фонарей можно разглядеть мелкие снежные песчинки, которые со свистом уносит ветер. Я ёрзаю в тёплом пуховке и натягиваю шапку, выпустив облако пара. Ноги так стремительно меняют друг друга, что спустя пять минут оказываюсь на крыльце родного дома. Но я так и не захожу внутрь. Делаю несколько коротких шагов назад и заглядываю в окно Уилла, в котором горит свет, а в следующую секунду, появляется его силуэт. Он поднимает вверх руки, тянется и разминает шею наклонами. Я уже хочу шагнуть вперёд, чтобы он не подумал, будто действительно вошла в роль сумасшедшей подружки или сталкера. Но слишком поздно.