Свидание вслепую
Когда-то я задумывалась над ее получением, но к тому времени устроилась работать по направлению, да и продолжение обучения понесло бы дополнительные расходы. К тому же мне пришлось бы согласовывать это с Самантой, потому что учеба требует вовлеченности, а моя предыдущая начальница ясно дала понять я либо учусь, либо работаю. В конце концов, от затеи пришлось отказаться. Жизнь постоянно ставит тебя перед выбором. Или это делают люди. Спенсер не смог бы прикрыть наш тыл в одиночку. После университета он только-только вставал на ноги, как и я. Мы оба пропадали на работе и начали отдаляться, пока не подвернулась возможность работать вместе.
Ни Спенсеру, ни Саманте не место в моей новой жизни. Мы не встречались с того дня, как я увидела недвусмысленные сообщения в его мобильнике. Кто-то скажет, что это еще ничего не значит, и вообще французы утверждают, якобы обвинить в измене можно, лишь поймав за руку. Хрен там! Я нашла крайне увлекательную переписку, где обсуждался мой скорый отъезд на два дня и совместные планы на сорок восемь часов. Странно, не правда ли, когда твой жених и начальница обсуждают, чем займутся? Благо, что Спенсер не стал разбрасываться фразами по типу «ты все неправильно поняла», а признал очевидное. Вы сойдете с ума, когда я скажу, что помогала ему собирать вещи. Не бросать за порог или скидывать с окна, а аккуратно складывать в чемодан. Вот же уморительно! Я прямо-таки Мэри Поппинс. От Саманты же не поступили извинения или что делают в подобной ситуации. Произошедшее вообще выбило из колеи по ряду причин. Первая: во мне поселилась пустота, нежели разочарование и океан слез в подушку. Вторая: я больше горевала из-за потери работы, а не измены человека, чье предложение руки и сердца приняла. Третье: опасение, что наш разрыв подкосит компанию общих друзей, которые почувствуют, будто обязаны занять чью-либо сторону. Я против вмешивать их в личные разногласия. Мы взрослые люди, ради всего святого. Спенсер и я просто держимся в стороне друг от друга.
И вот я снова впускаю прошлое в свое настоящее и будущее.
Вам тут не место, проваливайте! – Мысленно приказываю я, возвращаясь к документам.
Стелла сказала, что сегодня у меня ознакомительный день. Я могу спокойно обустроиться, изучить расписание Джеффри и тех, с кем предстоит работать в ближайшее время. Мы даже немного поболтали, но все, что удалось выяснить: мне нужно выработать железное терпение, потому что иногда моего босса заносит, а порой он просто невыносимый истукан, который принимает только одну позицию – свою. К счастью, с ее слов мне повезло. Ближайшие дни Джеффри сосредоточится не на мне, а на изучении рынка, возможно, вовсе уедет. Это должно вселить радость, но я вдруг ощущаю огорчение. Вовсе не из-за того, что мой нынешний босс представляет собой смесь занозы в заднице и обаятельного мужчины, а потому, что не знаю тут никого, к кому могла бы обратиться за помощью. А она определенно понадобится, ведь мне до сих пор неизвестно, где располагается обеденная зона. Бродить по этажам с видом потерянного щенка придется впервые, если, конечно, не решу перекусить за рабочим столом. Наверное, с этим хотя бы раз сталкивался каждый. Неприятное ощущение, не правда ли?
– Мисс Вуд.
Я резко вскидываю голову, выныривая из-под стола, и мои непослушные волосы оказываются на лице. Глядя на меня, грудь Джеффри-мистера-Мяу-Риверы вибрирует от беззвучного смеха. Мои пальцы оборачиваются вокруг корешка и стискивают папку, потому что очередной раз выгляжу неотесанной дурнушкой. Третий, если быть точной.
– Занимаетесь уборкой? – Интересуется мужчина, наслаждаясь моей растерянностью. – Не хотелось помешать, но мы все ждем только вас.
Что?! Какого черта?
Он выгибает бровь, а я, разинув рот, ужасаюсь, не огласила ли вопрос вслух.
– Но меня никто не предупредил!
Почему Стелла упустила момент, что я должна присутствовать… где-то?
– Разве? Приглашение автоматически отражается в вашем компьютере. Вы также получили сообщение на телефон.
Теперь я представляю, что этими же пальцами душу накрахмаленного мудака, и его лицо приобретает восхитительный синий оттенок. Ох, прямо под цвет его гребаной тройки.
– Мой телефон у вас! – Ставлю сотню, в моих глазах сверкают молнии.
– Ой. – Джеффри хмыкает и исчезает из дверного проема.
Вот же козел!
Я поднимаюсь на ноги и, бросив папку на стол, влажными руками приглаживаю юбку. Это только первый рабочий день, а я выставляю себя круглой дурой, не изучив расписание. Ради всего святого, это первое, что я должна была сделать, а не уборку!
Просунув ноги в лодочки, пулей вылетаю из кабинета и бегу куда глаза глядят, потому что не знаю, где меня ждут. Подошва скользит по плитке, и я едва ли не рассекаю по волнам, как серфер с опытом чайника. На грани расплакаться, сворачиваю за поворот и врезаюсь в крепкую мужскую грудь. Чудом не шлепнувшись на задницу, я успеваю сбалансировать на ногах, размахивая руками подобно птице-колибри.
– Осторожно, маленький ураган, – мягко предупреждает Джеффри. – Тут повсюду стекло.
Я смотрю на него исподлобья.
– Спасибо за напоминание, мистер… Ривера.
В его глазах искрится веселье.
– Рад оказаться полезным, – коротко кивает он.
Я перевожу взгляд, и мое сердце пропускает удар. В горле становится сухо.
– Божечки, вы что, женоненавистник? – Шепчу я, и несколько мужчин поворачивают головы в нашу сторону.
И знаете, меня бы это совершенно не пугало, если бы подавляющее большинство присутствующих были в возрасте, близкому к отцовскому. Но они все молоды. Бьюсь об заклад, каждому еще нет тридцати пяти.
– Вы не доверяете женщинам или кто-то обидел вас так сильно, что отныне женщины могут занимать роль исключительно исполняющего персонала?
Выражение лица Джеффри абсолютно непроницаемо. Клянусь, я даже слышу несколько смешков. Нет, я определенно их услышала, потому что на конференц-зал обрушилась гнетущая тишина.
– В яблочко. Каждый понедельник мы проводим ритуал жертвоприношения, чтобы поддерживать высокие результаты. Жертву, разумеется, подбираю я, разгуливая по свиданиям вслепую. Именно поэтому вы тут, мисс Вуд.
Он только что оскорбил меня и всех, кто принимает участие в дурацких свиданиях?
Я смотрю на него исподлобья, прожигая спину, когда Джеффри направляется к центру изящного длинного стола. Мужчина занимает кресло, и теперь все снова ждут меня.
Чертов мистер Мяу.
Да, теперь у меня есть все основания проклинать его.
– Прошу прощения… – бормочу я, прошмыгнув на свободное место рядом с незнакомцем.
Глава 7. Джеффри
Эш выглядит как кот, слопавший канарейку, а я третий раз беззвучно произношу: «Член в штанах». Стоит сказать, что приятелю чертовски повезло, ведь свободное место образовалось у самого края стола, где он и сидит. То есть, Софи соседствует лишь с ним.
Когда она обратилась к нему с целью позаимствовать шариковую ручку, он улыбнулся и кивнул. Нет, на этом история не закончилась. После того как Софи стянула со стола блокнот, которые размещают перед совещанием для каждого присутствующего, уродец убедился, что она увлеклась речью Остина, и запустил в каштановые волосы пятерню, из которой отчетливо выпирал средний палец. Мужчина, возраст которого близится к тридцати двум годам, показал мне средний палец, как будто бросил вызов. Как будто мы гребаные школьники, которым понравилась одна девчонка. «Это война» – буквально сказал он.
Я на мгновение прикрываю веки и делаю глубокий вдох.
Прояви чуточку терпения, Джефф, надерешь его задницу немного позже.
К тому времени, как фокусирую внимание на презентации, Остин передает эстафетную палочку в виде пульта Корсону. Он переключает слайд, и за его спиной возникает карта северной Каролины города Шарлотт, где жирными областями выделены участки, куда мы намерены нацелиться. Корсон несет ответственность за Северо-Восточные штаты, тогда как четверо других отвечают за остальные. Это выглядит как дробление территорий, на каждую из которых приходится свой человек. Всего пять: Средний Запад, Горные штаты, Тихоокеанские штаты, Южные и Северо-Восток. В задачи Остина входит сбор информации воедино, определение цели и хода совещания. Также он отвечает за техническую часть в виде презентаций, а еще с недавних пор он поднимает вопросы о внутренних делах компании. Проще говоря, он наши глаза и уши, что происходит в отделах и за их пределами. Помимо шестерых мужчин, в конференц-зале я, который руководит парадом. Эш, чья роль основана на установлении контакта между компанией и городской администрацией. К сожалению, мы не можем выкупить землю и возвести жилой район без их согласия. Отец, который периодически заглядывает, убеждаясь, что мы, в частности, я, не сбились с курса. Он все еще не может отойти от дел. Я понимаю. Он построил компанию с нуля и хочет увидеть, как мы осваиваем новую нишу. Я бы не стал противиться его советам. Все это его заслуга. Каждый присутствующий разделяет мое мнение.
Хрупкая Софи выделяется среди восьмерых мужчин. Первую часть совещания она явно чувствовала дискомфорт, сгорбив плечи, но по истечении небольшого количества времени они расправились. Прямые золотистые локоны струятся по шелковой блузке медного оттенка и заправлены за уши, но всякий раз, когда она склоняется над блокнотом и что-то записывает, несколько прядей выбиваются и падают на лицо. И она каждый раз заводит их за уши.
Четыре, если попросят назвать точное число движений ее руки.
Один, если необходимо указать количество идиотов в зале.
Ноль, если поинтересуются, сколько раз она посмотрела в мою сторону.
Да-да, точность швейцара во мне не дремлет.
Эш периодически заглядывает в ее блокнот и, судя по унылому выражению его лица, Софи до сих пор не начиркала свой номер телефона. Это вызывает легкую улыбку. Полагаю, она поставит его на место, раз уж проделала то же самое со мной. Помните, я говорил что-то о размытых границах? Забудьте. Так было лишь с моей стороны. Софи держится кремнем, хоть ранее и позволила безобидный сарказм. Я ответил взаимностью. Но как удержаться? Наши маленькие пререкания делают меня твердым. Никто из предыдущих ассистентов не осмелился бы перечить мне прямо в глаза. Не то чтобы я этого желал. Скорей, задница смельчака в ту же секунду могла оказаться на улице в статусе безработного. Софи – мое маленькое исключение.
Когда в конференц-зале гремят сразу несколько мужских голосов, отец слабо пихает меня локтем и вполголоса спрашивает:
– Не слишком ли она юна?
– Ей двадцать семь. – Я поворачиваю голову и смотрю в зеленые глаза, которые унаследовал. – У нее припрятан опыт работы ассистентом. И не ты ли просил довериться выбору Стеллы, говоря, что у нее глаз наметан?
– Я не об этом. Нас ждет душевный разговор между отцом и сыном.
Отдаю себе должное, я и бровью не повел.
– Никаких служебных романов.
– В самом деле двадцать семь? – Отец бросает на нее оценивающий взгляд. – На вид будто только вчера подбросила шапочку выпускника.
– Я поделюсь с мамой тем, что ты пялился на мою ассистентку. И табачными секретами тоже.
Он выглядит оскорбленным, но в следующее мгновение разражается смехом. Взгляды присутствующих обращаются к нам, но меня интересует лишь тот, что принадлежит Софи. За прошедший час это первый раз, когда ее взгляд встречается с моим. Она прерывает зрительный контакт практически сразу. Закрывает блокнот и кладет поверх ручку.
И тут мой отец выдает:
– Юная леди, хочу взглянуть на ваши заметки.
Опешив, Софи выглядит растерянной. На ее лице столько эмоций, и все они умещаются в понятие «страх». Оно и не удивительно.
Вчера я задержался, закопавшись в электронном архиве, и нашел резюме пятилетней давности. Кроме него обнаружил ранее отправленные заявки на стажировку в период обучения на четвертом курсе. С третьей попытки ей удалось попасть в компанию. Но она могла оказаться тут еще год назад, если бы не отказалась. С чего бы ей, черт возьми, отклонять предложение, тогда как после получения диплома написала целое эссе, почему должны взять именно ее? Очевидно же, она хотела работать здесь. Стелла пришла лишь четыре года назад, до нее кадрами занимался другой человек. Мне отец передал власть три года назад. Из всего вышесказанного можно сделать заключение, что Софи уже давно могла основаться здесь.
– Неплохо. – Одобрительно кивает отец, заполучив блокнот. – Мне импонирует твоя последовательность.
Я наклоняюсь и пробегаю взглядом по написанному.
Софи разделила совещание на основные пункты и подпункты. Из содержимого можно сделать вывод: она планирует изучить все, о чем говорилось вплоть до местности, стройматериалов и имен, которые упоминал Корсон.
– Как давно вы, дорогая, работаете на должности ассистента?
– Пять лет, – отзывается Софи, позволив слабую улыбку.
Отец прищуривается.
– Разве я упустил ценный кадр? Не хочу хвастаться, но по рейтингам у нас одни из лучших условий труда на рынке.
– Я знаю, сэр… – Она резко замолкает, поджав полные губы, после чего продолжает: – То есть, да, я в курсе. Я отправляла резюме пять лет назад.
– Всего единожды? – Отец качает головой. – Вам нужно проявлять чуточку настойчивости.
Джозеф Ривера даже не представляет, какое одолжение делает для меня сейчас. Я мысленно подстегиваю его в надежде, что он узнает что-то еще.
– Я решила набраться опыта и попробовать немного позже.
– Пять лет – немного? Это целая жизнь, дорогая.
Отец поворачивается ко мне.
– Стелла разве не наводила порядки в архиве?
– Было дело, – подтверждаю я, в упор смотря на Софи. – Годом ранее мисс Вуд отклонила приглашение.
Софи съеживается. В ее глазах читается немой вопрос «О чем это ты говоришь?».
– Огромное упущение с вашей стороны, юная леди. Я рад, что вы все же решились.
– Спасибо… – Выудив что-то наподобие улыбки, отвечает она.
Очень даже предсказуемо, что Софи нагоняет меня в коридоре после совещания. Каблуки ее туфель играют зловещую симфонию по полу, едва ли не оставляя трещины в покрытии. Она подхватывает мой ритм, но несмотря на рост примерно пять футов и восемь дюймов3, изящные ноги, все равно не может полностью поспеть за мной.
– Год назад? – Между шепотом и шипением, с укором замечает Софи, тыча в меня пальцем. – Никто не звонил мне год назад!
Я киваю сотрудникам в качестве приветствия, когда они проходят мимо. Некоторые оглядываются в нашу сторону, полагаю, не поверив собственным ушам. Им стоит продолжать в том же духе. Границы, будь я проклят. Границы. Ни один из них не располагает смелостью Софи, либо же ее очаровательной внешностью. Ну, либо я просто не заинтересован в них, как в своей ворчливой ассистентке.
– Значит, мы можем сделать вывод, что у вас имеется личный секретарь, мисс Вуд.
– У меня НЕТ личного секретаря!
– В таком случае, откуда мне знать, кто отвечает на ваши звонки? В картотеке черным по белому написано «предложение не актуально».
Поймав указательный палец Софи, который до сих пор наставлен на меня как холодное орудие, я даю себе фору и держу его еще несколько секунд, прежде чем отпущу. Если это шанс коснуться ее, я не упущу возможность. Мне нравится ощущать мягкость ее кремовой кожи под своей. У нас разные температуры тела. Я чаще всего холодный, как утверждает мама, хотя не испытываю этого изнутри, наоборот, иногда мне даже жарко. Софи же невероятно теплая. От нее несет жаром. Я не прочь согреться с ней.
– Не угрожай мне этим, болтушка, – вполголоса говорю я, указав на руки.
Я заглядываю в приемную и жестом останавливаю Люси, которая подскакивает, чтобы, судя по всему, подать мне пальто. Не понимаю, за какой черт она делает это. Я в состоянии снять верхнюю одежду с плечиков.
– Запишите всех, кто звонил и по какому поводу, – предупреждаю Люси. – Я свяжусь с каждым по возможности на следующей неделе. И раз уж сегодня пятница, можете уйти в четыре, только идиот будет звонить к пяти.
Просияв, моя секретарша кивает.
– Спасибо, сэр.
Я накидываю пальто и вышагиваю к лифту.
Дел до задницы, но я просовываю ногу между дверьми, чтобы они не закрылись, и поворачиваюсь к сердитой ассистентке.
– Я понятия не имею, с кем разговаривала Стелла. Она не из тех, кто работает вполсилы и совершенно точно не поставила бы отказ просто так. Кто-то принял звонок, Софи, и этот кто-то ясно дал понять, что ты не заинтересована.
– Спасибо, мистер… – Она прикусывает язык, а на ее щеках выступает румянец.
– Мяу, – подмигнув, напоминаю я и захожу в лифт. – Вы тоже свободны в четыре, но интуиция подсказывает, задержитесь до позднего вечера.
– Маловероятно.
Глава 8. София
Да, я засиделась до девяти и что с того? Я свободная женщина, имею право задержаться на работе. Мне некому готовить ужин. У меня нет даже рыбок. Мой календарь не горит ярким пламенем, оповещая о свидании. У меня вообще нет календаря, потому что нет телефона. Джеффри так и не вернул его.
Безусловно, в руках карт-бланш. Я могла бы прямо сейчас заглянуть в его кабинет и порыться в шкафах, но это слишком, понимаете? Нельзя просто так копаться в чужом грязном белье, даже если его там нет. Существуют как минимум личные границы. Да-да, пусть он и забрал мою вещь. На телефоне пароль. А вот посягательство на частную собственность подразумевает уголовную или административную ответственность. Джеффри не украл его, а забрал. Наведываться в полицейский участок тоже не вариант, да и что я скажу? Помогите, я была на свидании вслепую, забыла на столе мобильник, а мой босс (на тот момент еще нет) держит его в заложниках? Представляю, как громко они будут смеяться.
Нетушки. Дождусь, когда мистер Мяу задумается, как связаться со мной в случае крайней необходимости. Условно говоря, я заставлю Джеффри пожалеть, что не вернул его в четверг. С сегодняшнего дня я составляю его расписание. Я его ассистент. Я буквально управляю жизнью взрослого мужчины, при взгляде на которого утром мне хотелось рисовать сердечки в блокноте. Ну или члены с дьявольскими рожками. Жаль, у меня был сосед. В следующий раз буду мудрее и найду местечко поукромнее, потому что его ослиное Величество принялся выводить меня.
Взглянув на часы в уголочке экрана, я граничу между усталостью и воодушевлением. Мне хочется спать и изучить все то, в чем не разбираюсь. А еще мне очень хочется узнать, кто принял звонок.
Слова Джеффри были как ушат холодной воды. Я совершенно точно ни с кем не разговаривала из Rivera Corporation, в ином случае бежала бы на собеседование сломя голову. Спенсер попросту не мог поступить так со мной, зная, что я грезила о такой возможности со времен первого курса. Мы тогда еще не встречались. Мы даже не были знакомы. Но я говорила о них. Он слышал это как минимум один раз в неделю на четвертом курсе и все последующие годы. Конечно, мой запал последние годы стих, но это вовсе не означает, что я перестала мечтать. Я просто решила не говорить об этом. И вот когда до меня доходит, что кто-то лишил меня желаемого. Кто-то вероломно вырвал из моего сердца мечту, я чувствую такую всепоглощающую ярость, что под ступнями плавится прочный кварц-винил.
Желудок сжимается, а в уголках глаз собираются жгучие слезы.
Я резко поднимаюсь на ноги. Кресло пошатывается, едва не повалившись на пол. Пройдясь к окну, сглатываю горечь и любуюсь видом ночного Чикаго. Или лучше сказать, смотрю на него сквозь размытый фокус из-за душащих слез. Мне не удается разглядеть и насладиться звездами, собравшимися на небе, потому что комок стоит поперек горла. Кто так поступает? Кто ставит свое слово превыше твоего?
Я заслужила это. Все это!
Я так старалась с первого курса. Бралась за самые сложные проекты. Принимала активное участие в семинарах. Выполняла задания, не ограничиваясь рамками. Полностью погружалась в ту или иную задачу. У меня была цель. Я знала чего хотела.
Возможно, в эту самую минуту я благодарна Джеффри за наглость. За то, что не наломаю дров, позвонив Спенсеру в слезах, с решимостью высказать все обиды. Да, он изменял мне. Я знаю. Может, даже на моем рабочем столе. Но я ни за что не поверю, что он поступил как подлый мерзавец. Пять… Черт с ним, пять лет и пять месяцев нашей совместной жизни, пока он не решил закрутить интрижку с Самантой, были чудесными. На пятую годовщину он сделал мне предложение. Число «пять» преследовало нас. Мы познакомились пятого апреля. Мы начали встречаться пятого июня. У нас пятеро общих друзей. В конце концов, я по натуре романтик, мне свойственно замечать такие мелочи, романтизировать их. И ровно на пятый месяц я узнала, что он изменяет мне. Я называю точную цифру, потому что несколько предыдущих месяцев чувствовала некий разлад. Женщины способны ощутить изменения. Кто-то считает, что накручивает себя без видимого повода. Кто-то пускает все на самотек. А кто-то выходит на прямой диалог. Я принадлежу к первому типу, который плавно переходит во второй. К слову, отныне цифра «пять» не кажется столь красивой.
Рекомендация, прожигающая ящик стола, тоже выбивает из колеи. Саманта Дороти просто не способна на столь щедрые комплименты по части моей работы. Эта женщина не знакома с такой мелочью, как благодарность. Если только их не написал Спенсер, подсунув ей… Боже, он же не обдурил босса?!
Дверь в кабинет плотно закрыта, но несмотря на это, меня вдруг охватывает животный страх. Я разве не упомянула, что являюсь трусихой? Ну так вот, я действительно жуткая трусиха. Давайте констатируем еще несколько факт обо мне. Я не придерживаюсь модных тенденций. Люблю комедии 2000-х и ненавижу современный кинематограф. Слушаю Аврил Лавин и немного Кэти Перри. Всегда оставляю хотя бы один светильник выключенным, даже если меня нет дома. Я все же вернусь, верно? И самый любимый: я помешана на уродливых свитерах. Рождественские свитеры – моя страсть. Как и рождественские пижамы. При всей нелюбви к холодам я обожаю зиму.
Схватив сумку, сбрасываю туфли и надеваю удобные полуботинки. Поверх блузки натягиваю красный свитер крупной вязки. Сегодня на нем изображены елки и снежинки. По моему виду и не скажешь, что работаю на одного из гигантов строительной отрасли страны. Я выгляжу смехотворно, такова моя натура. Ноги несут к лифту, но нажав на кнопку, на табло не меняются цифры. Я жму еще раз. И еще раз. Повторно. Так пять раз.
Вот оно. СНОВА.
Я касаюсь кнопки шестой раз, разрывая порочный круг. Ничего не происходит. Паника подступает к горлу. Сердце отбивает барабанную дробь. В ушах стучит пульс.
Почему лифт не работает?
Моя живая фантазия начинает рисовать самые страшные картинки от привидений до кровожадных уродливых тварей, которые изощренно убивают в своем Богом забытом логове в густой чаще леса. Они ловят веселую компанию на дороге, прокалывая шины, и пока одна часть ребят идет искать помощь, вторая остается ждать. Кого убивают? Всех! Я не хочу быть растерзанной маньяками-каннибалами на работе своей мечты. Не позволю, чтобы кто-то из них примерял мою шкурку на досуге, любуясь в зеркало. Я, конечно, не среди леса, много бегать не придется. У меня выбор принять смерть с достоинством, либо же сигануть вниз головой с двадцатого этажа, чтобы вокруг моего тела к полуночи суетились судмедэксперты. Хотя низкий болевой порог убьет меня еще до того, как доберусь до окна. У меня просто остановится сердце от переполняемого ужаса.
Я отступаю от лифта по очевидным причинам, но натыкаюсь на что-то твердое. Душераздирающий крик эхом отскакивает от стен. Кричу, разумеется, я, а моя сумка взлетает в воздух и врезается в голову убийцы…
Который тоже кричит.
– Мать твою! – Защищается незнакомец, закрываясь руками. – Ты больная!
Ко мне, святые небеса, возвращается зрение. Я распахиваю глаза, осознав, что действовала на автопилоте, крепко зажмурившись. На наши крики в коридор сбегается еще парочка мужчин, в одном из которых узнаю своего босса и соседа на совещании.
– Божечки, их тоже было трое!
Джеффри прижимает кулак ко рту, словно собирается засунуть его в горло, чтобы заглушить смех. Его приятель открыто хихикает.
– Кого это ты, черт побери, имеешь в виду? – Тот, что напугал меня до усрачки, таращится на меня как на сумасшедшую.
– Трое братьев-мутантов из «Поворота не туда», которые появились на свет благодаря инцесту! Вы что, собираетесь убить меня, подвесив на крючки в сарае и медленно сдирая кожу?
Теперь они смеются втроем. Заме-на-хрен-чательно.
– Лифты не работают после десяти, Софи. – Дрожа от смеха, сообщает Джеффри. – Стелла не предупредила тебя?
– Ну, разумеется, нет, раз уж я торчу тут!
