Наше вечное вчера

– Я уже привыкла.

– К грубости?

Зачем я это спрашиваю? Теперь в её глазах вспыхивает некий недобрый огонёк, как будто я пытаюсь задеть за живое. Это хреново.

– К излишней заботе брата, – отчеканивает Мэди. – У меня есть ещё и отец. Они действуют тандемом.

– А второй брат?

– У Эйдена нет цели быть вездесущим и делать упор на вмешательстве в мою жизнь.

– Тогда… – говорю я, едва заметно кивая. – Ладно.

Мэди будто ждёт чего-то ещё, но я не собираюсь ступать на ту же тропинку. Делаю шаг назад и следую в обратном направлении. Если бы мог, перешёл бы на бег, что совершенно глупо. Уже почти добираюсь до лестницы, как её голос заставляет остановиться и застыть, но не обернуться.

– Ди?

– Что? – не глядя и как можно равнодушней, спрашиваю я.

– Спасибо.

Кивнув, сворачиваю за угол и выдыхаю, быстро минуя ступеньки.

Черт возьми, я сбегаю от девушки и понимаю, что немного боюсь её или же её близости. Невозможно предугадать, чем будет руководствоваться мозг и тело, когда она снова окажется ближе. Я предпочитаю держать дистанцию, особенно с ней. И не только с ней. С любой, у кого имеются отношения. Теперь для того, чтобы кого-то поцеловать, я убеждаюсь в отсутствии парня у второй стороны. Может быть, это похоже на паранойю, но лучше так. Однажды мне уже удалось стать тем, с кем были готовы изменить и тем, кого обвели вокруг пальца. Те слова до сих пор где-то эхом звенят в голове, но я тут же ей встряхиваю и выбрасываю прошлый мусор. Мэди, как и все те, кто находится в отношениях, для меня под запретом. Странно, что сегодня я не вижу её дружка, но это только к лучшему. Вряд ли сейчас мы раскинем руки в стороны и бросимся в объятия друг друга, принося извинения. Отныне, это больше не выведет меня так, как когда-то. Я больше не поступлю так, как когда-то. Да, приду на помощь, если застану ту же ситуацию, когда нашёл её в раздевалке, но не брошусь в омут с головой, сохранив самообладание. Одна ситуация в корне поменяла внутренний мир.

– Я должен идти, – сообщаю я, как только возвращаюсь к столу, где по-прежнему остаётся три человека.

Взгляды всех обращаются ко мне.

– Уже? – интересуется миссис Картер.

– Если не вернусь, парни могут устроить в моей комнате невообразимо что. Они слишком способные и сообразительные в этом плане.

– Я бы не отказался от стриптиз-клуба по соседству, – усмехается Мэйс, благодаря чему завоёвывает недобрый блеск в глазах матери. Зато его отец начинает улыбаться, скрывая улыбку за стаканом у рта.

– Не смешно, Картер, это твой сын. Будешь улыбаться также, если этого захочет твоя дочь?

Мистер Картер сводит брови и фыркает.

– Выход найдёшь? – спрашивает Мэйс.

– Нет, хочу, чтобы ты меня поводил и чмокнул в щёчку на прощанье.

– Только если кулаком.

– Обойдусь.

Перевожу внимание на миссис Картер и немного улыбаюсь.

– Спасибо за ужин.

Получаю её взаимную улыбку.

– Не за что, заглядывай.

– Ага, заглядывай, – смеётся мистер Картер, смотря на меня, но явно имеет в виду другое. – Я тебе шею сверну, если заглянешь, когда дома будет только она.

Мэйс посмеивается рядом, а женщина закатывает глаза. На секунду даже удалось поджать задницу, потому что под «она», я подумал о Мэди, но, вероятно, никто не догадывается, где я был. Отклоняюсь от стола и спешу покинуть их дом. Возможно, это была самая никудышная идея, конечно, не хуже той, которая была несколько лет назад. Не понимаю, что мной движет и какой логикой пользуюсь, когда дело касается одной девушки.

Глава 8

Ди

Платье кровавого цвета ещё больше подчёркивает белизну её кожи. Я, не касаясь её, уже знал, насколько гладкой она была, и эти мысли не давали мне покоя. Согнув ноги в коленях, она сидит на них на зелёной траве, ткань платья веером лежит вокруг, волосы подхватывает осенний ветер, играясь с ними в воздухе и возвращает обратно на плечи. А если волосы попадают ей в лицо, то она, с хмуро насупившимися бровями и сморщенным от недовольства носиком, убирает их от лица ладошками. От ясного солнца глаза блестят, и даже отсюда я вижу свечение и изумляюсь.

Я завороженно наблюдал за ней, пока неожиданно на мое плечо не упала чья-то ладонь. Дёргаюсь, стряхнув руку, и оборачиваюсь, замахнувшись, сжав кулак и приготовившись врезать дебилу, который решил, что подходить со спины – это весело.

– Остынь, сталкер, – говорит Фэйт, смеясь и держа ладони вверх.

Чувствую сильное раздражение от того, что меня отвлекли, и резко спрашиваю:

– Тебе нечем заняться?

– У меня окно, а вот у тебя похоже есть веселенькое занятие, – он прищуривается, улыбается и смотрит на меня так, словно знает гораздо больше меня самого.

– Не понимаю о чём ты говоришь.

– Быть умным – это вовремя притвориться тупым, Ди. Это неплохое качество человека, пусть он скоро и покинет наш мир.

Дёргаю плечом.

– В каком смысле?

– Если один из кусков дерьма, вылизывающих задницу Мэйса ради его благословления, донесёт, что ты следишь за его младшей сестренкой, то ты даже не успеешь попрощаться с родственниками, прежде чем окажешься глубоко в земле.

– Мэди старше, – тихо исправляю я.

Фэйт услышал меня. Его глаза расширяются, когда он начинает беззвучно смеяться.

– Всё настолько плохо? Я опоздал с предупреждениями, и наш разговор, возможно, последний в твоей жизни?

Мне хочется врезать ему за тупые шутки, но понимаю, что он прав. Я не должен смотреть на неё, не должен говорить, не должен даже думать, тем более то, что думаю я.

С хриплым стоном мученика, стучу себя кулаком по лбу.

– Кто-то ещё видел? – спрашиваю, устремив взгляд в стену позади него.

– Кроме меня никого. Я решил остановить это прежде, чем будет поздно. Не пойми меня неправильно: я за любовь и все дела. Но Мэди не твой уровень, Ди. Ты и сам это понимаешь.