Я лечу к тебе

– Человек Х. Мы его знаем.

– Фамилия этого человека случайно не начинает на К? – смеётся Алекс.

– Начинается, – кивает Бекка, после чего поворачивается к Крису. – Деньги на стол, балбес.

Качаю головой и вздыхаю.

– Это какое-то сумасшествие.

– Разумное сумасшествие, – пожимает плечами Бекка.

– Он не умер, а я не инвалид, чтобы обращаться со мной, как с хрусталью. С кем не бывает.

Вижу изумление на лицах друзей, решаясь добавить следом:

– Вы можете спокойно говорить о нём, я не совершу самоубийство.

Нерешительность и неловкость повисает в воздухе. Решаюсь завершить эти глупости, поднимаясь со стула. В моём расписании на сегодняшний день пусто, что даёт мне полное право сделать ноги. Прощаюсь с друзьями, и как только выхожу на улицу, набираю номер Эмбер. Либо сейчас, либо никогда. Я предпочитаю делать всё сразу, не растягивая на непонятный срок. Чем раньше я уйду, тем лучше.

– Привет, Лизи, – дружелюбный голос Эмбер почти останавливает меня, но я вовремя пресекаю подобную мысль отступления.

– Привет, – начинаю я. – Я.. даже не знаю, как сказать.

– Если ты хочешь уйти, то расстреляю на месте, – смеясь, говорит она.

– Да…

– Боже, я же просто пошутила. Ты нашла что-то другое?

– Нет, но я отправила резюме.

Это честно с моей стороны. Вчера поздним вечером, я с дури разослала резюме в разные компании, где есть возможность совмещения стажировки и учёбы. Я не думала о смене работы, это было непонятное состояние аффекта, которому удивлялся Дин, но друг кропотливо помогал. Он знает, что Джаред забирал меня, наверно, он в курсе даже больше положенного, потому что я вывалила на него все эмоции. Думаю, только из-за этого он не отговаривал, а помогал. Может, бегство не лучший выход, но я всё равно им воспользуюсь.

– Мне совсем не хочется тебя отпускать, – с грустью, говорит Эмбер. – Даже боюсь сообщать об этом Максу, но и держать не могу. У тебя куча других возможностей.

– Самое сложное я оставила для тебя.

– Ты можешь выйти хотя бы завтра? У меня кое-кто есть на примете, я ей сейчас же позвоню.

– Конечно, – соглашаюсь я. – Спасибо, Эмбер, мне тоже тяжело уходить.

Прощаюсь с ней до завтра и выдыхаю. Первый шаг сделан.

Придя домой, сразу падаю на кровать. Тяжело прощаться с людьми, которые вошли в жизнь и оставили свой след. Нет ничего хуже привязанности и чувства обязанности. Меня никто не держит, впереди огромное количество возможностей, но я не могу отвертеться от этого ощущения быть должной. Непонятная вина, которой вовсе нет. Это нормально, когда человек уходит в другое место.

Или улетает. Отгоняю прочь эти слова.

Поворачиваюсь на бок, и глаза моментально расширяются. Нет ни рамки, ни фото с Джаредом, которое было тут до того, как я осталась в их квартире. Их могла убрать Алекс, и это было бы разумно и любезно с её стороны, плюс, очень свойственно ей. На всякий случай смотрю за тумбочкой, под кроватью и везде, куда она только могла уйти, отрастив ноги. Ничего нет. Сердце начинает барабанить по ушам. Я не хочу отказываться от неё. Он должен быть хотя бы где-нибудь. Нас связывают воспоминания, я не могу отказаться от всего. Так или иначе, он был в моей жизни, это не исправить. Я хочу хоть какую-то память, которой могу быть благодарна в будущем.

– Алекс, – зову я.

Слышу топот ног, вслед чему, подруга появляется на пороге.

– Где рамка? – спрашиваю я, застыв посередине комнаты.

– Какая рамка? – замешательство заставляет её брови нахмуриться.

– С Джаредом. Она стояла рядом с остальными.

– Не знаю, Джаред был в квартире той ночью. Зачем она тебе?

– Ни зачем.

– Ладно.

С тем же скепсисом, она покидает комнату, оглядываясь несколько раз. Возможно, для неё это не совсем понятно, но не для меня. Если её нет в комнате, и её не брала Алекс, у меня только один вариант: её забрал Джаред. Я не могу написать или позвонить ему, чтобы узнать, у меня просто не хватит силы духа. Чувствую себя трусихой и слабачкой, но я не готова услышать его голос. Только не сейчас. Господи, до чего я жалкая.

До встречи с друзьями, трачу время на подготовку работ и просмотр почты, надеясь на предложения. Вряд ли я могу получить что-то на следующий день после того, как отправила, но всё равно проверяю. И только тогда, когда сажусь в машину к Тому вместе с Алекс, расслабляюсь. Сейчас мне гораздо легче переносить всё не в одиночестве. Они не выражают соболезнования, в которых я вовсе не нуждаюсь, они просто молчат. Это лучше, чем слушать то, как им жаль, как всё станет лучше и то, что я со всем справлюсь. Это слишком банально. Я сама знаю, что справлюсь.

– Что за фильм? – спрашиваю я, когда Том открывает входную дверь в общий зал, кишащий людьми.

– Лара Крофт, – улыбается он.

– Фу, боевик, – морщусь и касаюсь горла, показывая приступ тошноты.

Алекс и Том посмеиваются, потому что прекрасно осведомлены о том, что я не предпочитаю подобный жанр киноленты. Это уже неважно, выбора всё равно нет, а сидеть дома в одиночестве ещё хуже. Я бы наверняка открыла большую пачку мороженого и ревела над каким-нибудь фильмом или просто с самой собой. Второе больше вероятно.

– Кто-нибудь будет покупать поп корн? – спрашивает Крис, равняясь с нами, следом за ним это делает Бекка и Трент.

– Чтобы ты его сожрал? – фыркает Том, закатив глаза. – Сам себе купишь.

– Фу, как невежливо, – улыбается Крис. – Куплю, но делиться не буду. Я задница.

– Кто бы сомневался, – посмеивается Трент.

– Кто-то что-то сказал, или мне показалось? – шутливо бросает в ответ Крис. – Вы это слышали? Звук из туалета.

– Придурок, – улыбается Трент.

– Я за поп корном, – сообщаю я, в ту же секунду на плечах виснет рука Криса, который играет бровями, смотря на меня. – Я тоже задница.

– У задницы две половинки, ты – моя вторая.

– С тебя кола.

– Хрен с ним, даже разрешу тебе выбрать объём.

Позволяю ему утащить себя к бару. Перед глазами сразу несколько вариантов: фруктовый цветной, простые – соленый и сладкий. Это самый сложный выбор. Серьёзно. Я никогда не могу определиться. Беру солёный – думаю о сладком, и наоборот. Дилемма всей жизни. С удовольствием возьму два маленьких, чтобы не метаться. В конечном счёте, останавливаюсь на солёном и самом большом стакане колы. Пока Крис откланяется в сторону чипсов, я чувствую, как плеча касается чья-то рука. Полагаясь на кого-то из друзей, натыкаюсь на незнакомца, который говорит: