Игра на грани фола

– Вперёд… – мой голос звучит отстранённо и даже холодно.

Одри улыбается и энергично кивает, словно не замечает изменения.

– Отлично, спасибо. Я рада, что между нами нет всей этой возни типа «я целовалась с ним, теперь мы обе должны его ненавидеть».

Она склоняется над экраном. У меня пересыхает в горле, когда подруга переходит в профиль Коди и нажимает кнопку «написать».

Я отворачиваюсь и стараюсь сдержать эмоции. Мой подбородок едва ли не дрожит от негодования. От обиды. Если кто-то свыше решил поиздеваться, то Коди проявит интерес к общению, а вскоре я буду лицезреть эту парочку ежедневно в объятиях друг друга. Лучше не придумать.

И виновата только я. Что посеешь, то и пожнёшь.

Глава 9. Вики

– Ух ты, хорошенькая дочка тренера!

Виктория морщится и скрещивает руки, словно принимает оборонительную позицию. Я не думал, что нарвусь на неё, видя только в толпе. Точней, чувствуя её взгляд на себе.

– Фрэдриксон, не буду врать, эта не та встреча, о которой мечтаешь ночами, – говорит она.

– Виктория, ты милашка, только когда молчишь.

– Извини, не могу удержаться, эмоции так и прут, когда ты рядом.

Я поджимаю губы, пряча улыбку. Удивлён, что она может быть остра на язык в определённые ситуации. Но ещё сильнее меня беспокоит вопрос, откуда они знают друг друга ближе остальных. Чейз никогда не был капитаном, не её поля ягода. Зачем ей этот истукан?

Я получаю ответ незамедлительно:

– Знаешь, почему я не хотел переводиться? – усмехаясь, спрашивает он, обращаясь к девушке.

Виктория прижимает указательный палец к губам и задумывается, сканируя его взглядом. Замечаю, что она не задерживается на чём-то одном. Ей безразличен Чейз, это поймёт даже полный идиот.

– Потому что боялся ездить на метро без сопровождения взрослых? – она показывает колючки.

Я прикусываю губу сильнее, чтобы не рассмеяться и вмешиваюсь:

– Прекращайте уже, – делаю акцент на девушке, потому что Чейза не заткнуть даже если залить бетон в горло. Вся надежда на разумность Виктории.

– Она первая начала, – ябедничает парень и я бросаю на него выразительный взгляд.

– Серьёзно?

– Да, ты же слышал.

– Ты в своём уме? – я фыркаю. – Тебе пять лет?

Чейз играет бровями, смотря на Викторию, которая морщится в ответ, показывая весь спектр эмоций, испытывающий к нему.

– Увидимся, крошка Ви, – почти мурлычет он, после чего растворяется в толпе.

Мы остаёмся наедине.

Я прищуриваюсь и поднимаю уголок губ, склоняясь к её уху. Как же чертовски приятно она пахнет, поэтому задерживаюсь в таком положении.

– Потанцуем?

Виктория вздрагивает, покрываясь мурашками, но отрицательно крутит головой. Я всё ещё не пойму логику, которой она пользуется.

– Ну уж нет.

– Нет? – удивление сочится из моего голоса.

– Хочешь, чтобы после этого вечера меня обнаружили где-нибудь в ближайшем переулке без головы?

Я выпрямляюсь и смеюсь. У девушек слишком живая фантазия.

– Почему?

– Потому что мы всегда выходим в полуфинал или финал, а, следовательно, ненавидим друг друга, потому что кубок один.

– И ты тоже ненавидишь нас? Меня?

Она медленно отстраняется и наши взгляды встречаются в схватке. За что мы боремся, так и остаётся загадкой.

– Нет, – выдыхает она.

– Тогда вернёмся назад и я спрошу ещё раз: потанцуем?

– Нет, – отклоняет Виктория.

Мои брови взлетают к потолку. Я радуюсь, что выше её почти на голову, поэтому смотрю на девушку вниз. Она такая миниатюрная, что хочется сгрести и куда-нибудь запрятать ради её же безопасности. И это не единственная причина, из-за которой хочу подхватить и утащить куда-нибудь, где нас никто не найдёт. Я отдаю себе отчёт и понимаю, что она нравится больше положенного. Мне нравится две крайности в ней.

– Ладно, какая ещё может быть причина?

– Мне не нравится, как ты влияешь на меня. Это выпускной класс, зачем начинать, если через несколько месяцев мы будем страдать?

Я удивляюсь, но всё же улыбаюсь.

– А ты уже всё распланировала?

– Девушки, – пожав плечами, непринуждённо отвечает она.

– И сколько у нас детей в твоих фантазиях?

Виктория склоняет голову на бок, и улыбка придаёт её лицу толику хитрости. Она та ещё лиса. Следом она скрещивает руки под грудью.

Я указываю пальцем на язык её тела и спрашиваю:

– Обороняешься?