Игра за линией поля

Одри сглатывает.

Огибаю пальцами её изящную шею и ловлю подбородок. Как же чертовски охренительно от неё пахнет. Чистая сексуальность, которую излучает девушка. И мои любимые духи. На ней они становятся в сто крат слаще.

– Наш первый раз… – хрипло произношу я. – Второй раз должен был пройти намного лучше.

Я сжимаю челюсть, чувствуя неприязнь, разливающуюся по венам. Мне не нравится, что она могла смыть с себя мой аромат, что может пахнуть кем-то другим. Собственник во мне изголодался. Сначала ты пробудешь дозу ради забавы, а потом не понимаешь, как тянешься за добавкой.

– Кто это был, Одри? Кто был после меня?

– Пошёл ты! – она отталкивает меня.

Вовремя балансирую и остаюсь в вертикальном положении, ранив разве что стул, в который врезался.

Мои пальцы больше не путаются в её волосах, а ощущение потери возвращается.

– Пошёл ты, Трэвис!

Недоверчиво щурюсь, замирая на месте.

В глазах Одри пылает необузданная ярость. Она сжимает кулаки. Её тяжёлое дыхание нарушает образовавшуюся тишину. Если зажечь спичку или зажигалку, мы тут же рванем из-за сгустившего напряжения. Воздух такой плотный, насыщенный опасностью, как газовый баллон. Поразительно, что хлипкий алюминий способен удержать взрывчатое вещество.

Я слышу клокот собственного сердца.

– Никого не было, – низким голосом произношу я больше для себя, нежели для неё.

Нахожу её взгляд.

– После меня никого не было. Ты так и осталась моей.

– Я изменю это меньше, чем через час, – вздёрнув нос, заявляет Одри.

– Нет, не изменишь.

За долю секунды она пополняется смелостью и отталкивается от комода.

Она подходит ближе и пробегается пальцами по моей груди. Они останавливаются у пряжки ремня джинс, и она бесцеремонно запускает руку в карман, клянусь, специально задевая мой не менее напряжённый член, готовый взорваться.

Тень улыбки пробегает по её губам, а следом перед глазами мельтешит серебристая упаковка.

Откуда она вообще знает, куда сунуть руку и найти желаемое? Я настолько примитивный?

– Одолжишь? – спрашивает она. – Куплю и верну новые.

Она начала новый тайм нашей игры. И я с радостью занимаю позицию отражать удары.

Посылаю ей ухмылку.

– Они не понадобятся.

– Может быть, ты прав, я задумаюсь над таблетками, – Одри возвращает пачку в мой карман, на этот раз не проскользнув внутрь. – Хочу чувствовать его. Телом и головой. Каждое движение. Запомнить каждый поцелуй. Каждое прикосновение. Каждое слово.

Я подавляю желание что-нибудь разбить, желательно об голову незнакомого кретина, но нахожу остатки трезвого мышления.

– Не запомнишь.

Подталкиваю Одри к комоду и не отстаю.

Возвращаю пальцы в волосы и сжимаю в кулаке, дёрнув голову так, так она опрокидывает её назад. Пытка оттолкнуть терпит провал, но улавливаю дрожь в теле. Мои губы обрушиваются на чувствительное местечко на шее, где сумасшедший ритм пульса. Я покусываю её, посасываю, целую, провожу языком, отчего Одри начинает дрожать. Ладошки, которые лежат на моей груди и которые ещё секунду назад хотели оттолкнуть, сейчас сжимаются в кулаки вместе с футболкой.

Она жадно втягивает воздух и шумно выдыхает, когда сдвигаю рукав с плеча. Ткань издаёт недовольный треск, а её хозяйка – глухой стон.

– Ты… – рычу, прикусив мочку её уха и втянув аромат шампуня. – Рано или поздно доведёшь меня.

Оставляю дорожку поцелуев по ключице и поднимаюсь к губам, у которых замираю.

Глаза Одри снова упираются в мои.

– Видишь? – провожу языком по её губам, которые приоткрываются, словно впускают меня. Я оставляю быстрый поцелуй. – Я всегда могу сделать тебя своей.

Только успеваю уловить взмах её руки, как щёку пронзает адским пламенем.

Янтарный оттенок её глаз наполняется прежней ненавистью. Он сравним с серной кислотой, в которой можно расщепиться.

– Катись на хрен! – выкрикивает она, отталкивая и тут же продолжая толкать в сторону двери. – Я ненавижу тебя, Трэвис! Ненавижу!

– Твои стоны говорят об обратном.

Это как ложка дёгтя.

Одри срывается.

Она приступает колотить кулаками, выкрикивает всё, что приходит на ум, обзывает всеми известными и неизвестными прилагательными, существительными, разбрасывается отборным сортом дерьма. Она буквально слетает с катушек. Я наслаждаюсь каждым словом, слетающим с её потрясающих губ. Смакую каждую эмоцию, пляшущую в красивых глазах. Получаю неимоверное удовольствие от всего, что провоцирую в ней. Она ненавидит это. Я люблю это.

– Я не хочу знать тебя! Не хочу видеть тебя! Я ничего не хочу от тебя!

– О, да, – искренне смеюсь, предоставляя ей возможность делать всё, что пожелает.

Одри хватает учебник и бросает в меня, следом летит мобильник, сумка, тетрадь, чертова компьютерная мышь тоже ударяется о стену и распадается на части.

– Продолжай, – подначиваю я, уворачиваясь от новых предметов. – Ненавидь и люби меня одновременно. Только это оставляет тебя – моей.

– Ненавижу… – уже который раз произносит она. Я сбился на двадцати семи.

Я растягиваю руки в разные стороны и чувствую новый прилив энергии и адреналина.

– Только я заставляю чувствовать тебя это. Только я вызываю столько эмоций. Только меня ты хочешь. Только я могу справиться с тобой.

Одри замирает. Она пронзает меня взглядом.